Талорк подал сигнал и вместе со своими воинами они направили коней галопом на север… к дому.
Абигейл все время была в напряжении, стараясь не упасть с этого большого зверя — коня Талорка. Пока не поняла, что сильная рука Талорка на ее талии не позволит ей упасть. Кони скакали так быстро, что зеленая красота вокруг них казалась одним сплошным пятном для ее изумленных глаз.
Абигейл никогда в жизни не ездила в таком безумном темпе. И это было наиболее волнующим.
Несмотря на все переживания по поводу свадьбы и возможности оказаться в постели с Талорком, Абигейл чувствовала, как улыбка чистой радости расплывается на ее лице, и смех так и хлынул из нее. Она поняла, что засмеялась в голос, так как тело, что находилось в волнующейся близости позади нее, напряглось, как будто от удивления.
Абигейл откинула голову назад и повернула её так, чтобы видеть лицо Талорка. Без сомнения, на его смуглом, красивом лице читался вопрос.
— Что? — спросила Абигейл.
— Почему ты смеешься?
— Мне кажется, что я люблю ездить верхом на шотландских лошадях, мой господин.
— Это не простой конь; это животное достойное воина крикта.
Его высокомерный тон снова заставил Абигейл засмеяться:
— Я и не сомневалась.
Если бы Талорк ей доверял, это было бы просто замечательно. Абигейл провела так много времени в страхе, что ее тайна будет открыта, что редко чувствовала уверенность в компании других. Но именно в этот момент, она ощущала настоящую радость, поскольку они уезжали далеко от ее прошлой жизни и семьи, которые причинили ей только боль.
— Ты удивляешь меня, девушка.
— Возможно, это хорошо.
Абигейл не могла поверить своей собственной дерзости, но она чувствовала себя такой свободной, какой не была с тех пор, как испуганной маленькой девочкой очутилась в мире тишины.
— Да, — Талорк выглядел весьма серьезным. — Я полагаю, что так и есть. Я не съем тебя, девушка.
— А что, горцы разве едят людей? — спросила она с явным юмором, зная, что они таковыми не были.
Талорк уставился на нее, как будто увидел впервые:
— Нет, но люди моего клана не очень жалуют проявления слабости.
— Вы думаете, что я слабая? — Абигейл не знала, почему его осуждение так удивило ее. Она упорно трудилась, чтобы быть незаметной; это будет истинным потрясением, когда он осознает, какая женщина скрываться у нее внутри. И поэтому, вместо того, чтобы обидеться на его оценку, она увидела в этом её собственную шутку.
Хотя в этом случае, она не позволила ему заметить это.
— В тебе слишком много страха.
Абигейл не могла отрицать это. Она жила в ежедневном ужасе.
— Прямо сейчас я не боюсь.
— Я вижу.
— Я боялась, когда думала, что там, в домике, вы возьмете меня со всей грубостью, — заметила Абигейл, все еще чувствуя благодарность, что он этого не сделал.
— Да. Ты была напугана, — никакого беспокойства по поводу этого не промелькнуло на его лице, он все же защитил ее.
— Вы облегчили мой страх.
Талорк пожал плечами, заставляя ее тело потереться об него.
Абигейл задохнулась:
— Я не была так близко к другому человеку, с тех пор, как моя сестра уехала из нашего дома.
— Никто больше не будет прикасаться к тебе таким образом.
Что, действительно? Абигейл совсем не была распутной, чтобы позволить другому человеку трогать ее. Она подняла на него свои глаза, но одна мысль промелькнула в ее голове: “Я обниму Эмили, когда снова ее увижу”.
— Ты смеешь бросать мне вызов? — Это что, насмешка в уголках его губ?
— В этом случае, да.
— Если ты думаешь позволить другому мужчине трогать тебя… — Талорк позволил второй части явной угрозы повиснуть в воздухе, но необоснованная ярость на протяжении их разговора пылала в его синем пристальном взгляде.
— Не будьте глупцом. Я еще полностью не привыкла к вашим прикосновениям.
— Ты привыкнешь к моим прикосновениям. — И снова эта удивительная уверенность.
— Это ваша обязанность сделать так, — Абигейл действительно сказала ему это в голос? Но было сказано не более того, что говорил он сам, когда объяснял, какой для нее будет их брачная ночь.
— Да, это так.
— Кто такой крикт?
Талорк не отвечал, но посмотрел ей в глаза с выражением, которое она не могла прочитать, независимо, сколько времени она потратила, чтобы научиться этому.
— Вы сказали, что конь достоин воина крикта. Это другое название для горца?
Талорк покачал головой.
— Тогда что это означает? Вождь? Лэрд?
— Ты всегда задаешь так много вопросов?
— Честно?
— Я буду всегда ожидать от тебя только правду.
От этих его слов что-то закололо в сердце Абигейл. И прямо тогда она решила, что, хотя она не могла рассказать ему свою тайну, она никогда не будет лгать ему.
— Я часто хочу знать то, о чем не спрашиваю.
— Все же ты без смущения подвергаешь сомнению мои слова.
— А я не должна?
Талорк ответил ни сразу.
— Ну? — Он не мог знать, насколько важным для нее был его ответ, но это очень многое скажет об его уважении к ней.
— Нет.
— Хорошо это знать.
— Крикты — древнее племя людей, которые сейчас живут среди горных кланов.
Абигейл улыбнулась этому подтверждению его готовности удовлетворить ее любопытство:
— Вы подразумеваете пиктов?
— Именно так римляне называли нас.
— Это как норманны среди англичан?
Талорк снова пожал плечами, но при упоминании англичан на его губах появилась презрительная гримаса.
Абигейл отвернулась от него, вся ее радость куда-то пропала. Талорк ненавидел англичан. Это никогда не измениться.
Независимо от того, насколько внимательным он был сегодня, тот факт, что он обещал, что не будет ненавидеть ее, не будет длиться вечно. А ведь Абигейл не была такой невинной, как полагали Талорк и Найэл. Она лгала им, прикидываясь той, кем она не была. Она не была полноценной женщиной, достойной быть женой лэрда. Впервые, Абигейл почувствовала горе от неизбежности будущего. Талорк не был чудовищем, как она боялась, и при этом он не был варваром, как считала ее мать.
Прошлой ночью он поручил своим воинам охранять её, показав тем самым, что для него она была дороже, чем для собственных родителей. Даже если она была англичанкой. Также, он уберег ее от требования ее матери укрепить брак проведением брачной ночи.
