— Сколько воинов обедает в зале? — спросила Абигейл Гуайэра, вместо того, чтобы прокомментировать унылую обстановку огромной комнаты.
— Десять элитных воинов живут здесь в зале так же, как и советник Талорка, Осгард, и еще я. Еще десять — пятнадцать холостых воинов присоединяются к нам во время обеда или ужина.
— А что, женатые воины никогда не разделяют пищу со своим лэрдом? — удивленно спросила девушка. Талорк казался ей тем лидером, который будет со всеми держать контакт.
— Оставить свои семьи и своих жен считалось бы грубым. Разве в Англии как-то по-другому происходит?
— Ну, я знаю, что солдаты сэра Гамильтона могли по очереди раз в месяц обедать в большом зале. Такая возможность считалась честью.
— Так и должно быть.
— Конечно, их семьи имели право присоединиться к ним. Некоторые так и делали, а некоторые предпочитали не приходить. Моей матери слишком нравилось быть главной среди других женщин, живущих в замке моего отчима.
— Интересно, — проговорил Гуайэр, и, казалось, что комментарий был не просто данью вежливости. Он выглядел заинтригованным:
— С тех пор, как Талорк и Катриона выросли, не думаю, что за этим столом сидели дети.
— Возможно, пришло время изменить это.
Гуайэр улыбнулся ей, с выражением удивления, но также и одобрения на лице:
— Возможно, так и есть.
— Как долго ты живешь в доме лэрда? — спросила Абигейл, когда молодой воин вел ее вверх по лестнице.
Каменные ступеньки вились легкой спиралью вдоль стены до второго этажа, который на добрых пятнадцать футов возвышался над большим залом. Теперь ей стало понятно, почему Талорк настойчиво требовал, чтобы ее сопровождали. Лестница не была достаточно широка для двух людей, и не было никаких поручней, ничего, что отгораживало бы их от падения в главный зал.
Гуайэр вел ее вверх, поддерживая за руку:
— С тех пор, как сестра лэрда уехала жить среди Балморалов. На то время я занимал место сенешаля уже два года, но не имел чести жить в доме моего господина.
— Я рада, что теперь ты здесь. Лестница очень узкая, — подметила девушка.
Гуайэр провел ее через маленькую площадку наверху лестницы к дверям, что там находились.
— Это — тактическое преимущество.
— Талорк, кажется, очень печется о безопасности его крепости.
— Не о безопасности крепости. — Гуайэр остановился и посмотрел на Абигейл, взглядом призывая понять. — Наш лэрд очень заботиться о безопасности людей, которые живут в этой крепости.
— Это из-за того, что случилось с его отцом?
— Больше из-за того, что действия его отца привели к тому, что случилось с остальной частью клана. Наш прежний лэрд был только одним из многих, кто погиб, когда его сука жена предала клан, помогая своим английским друзьям.
— Я не могу представить, что английские войска прибывают на этот далекий север, чтобы вступить в войну с шотландским кланом. Что они надеялись получить?
Гуайэр пожал плечами, но Абигейл была уверена, что он это сделал не потому, что не знал ответа, а потому, что не хотел отвечать.
— Разве это имеет значение? Они пришли и они убивали.
— Да. — Через женщину, которая должна была быть верна старому лэрду и его людям. И муж Абигейл все же называл ее своим другом. Это казалось чудом для нее.
— Я должна быть благодарна Талорку, что он принял меня с такой готовностью.
— У него не было выбора. Вы — его пара, истинная — если он охотно признал это перед воинами-криктами.
— Я даже представить не могла, что он может увидеть во мне истинного друга. Это для меня честь и я постараюсь оправдать ее.
Гуайэр как-то озадачено на нее посмотрел:
— Друга?
— Его помощника.
Зеленые глаза рыжеволосого воина расширились:
— Он что, разве не сказал вам, что значит это слово?
— Мы обсуждали это вчера вечером. — Кажется. Некоторым образом.
— Мы оба чувствуем, что для жены и мужа быть друзьями — это истинное благословение.
Гуайэр, казалось, был сильно чем-то удивлен, но он только покачал головой и повел ее в прихожую, которая разделяла пополам первый этаж. Он открыл первую дверь справа.
— Это — комната Талорка, теперь также и ваша.
Рассматривая скудность мебели и убранства на главном этаже, Абигейл не удивилась виду этой комнаты. По сравнению с ней, монашеская келья показалась бы декадентской [стиль в архитектуре]. Груда шкур, похожих на те, на которых они с мужем спали последние ночи, занимала место у дальней стены. Возле окна стоял сундук, но никаких стульев или комодов не было.
Единственным украшением, если можно это так назвать, был огромный хорошо отполированный меч и набор ножей, висящих над каминной полкой. Абигейл обернулась кругом и заметила подставки для факелов с обеих сторон двери. Это, по крайней мере, было уже что-то. Маленький признак того, что ее муж осознавал, что они больше не были пещерными людьми.
— Это, гм… у него есть кровать?
Взгляд Гуайэра на сей раз определенно светился юмором, возможно даже, с налетом жалости:
— С трудом вериться.
— Я думаю, что ты бы знал.
— Да.
Она вздохнула. Спать на шкурах было удобно во время прошлых ночей.
— Он — человек небольших запросов.
— Я думаю, «небольших» явно преувеличено.
Именно этого Абигейл и боялась.
— Она — твоя истинная пара? — спросил Барр у Талорка с неподдельным изумлением.
Он и небольшая группа криктских воинов вошли в большой зал после того, как Талорк распустил членов клана.
Лэрд посмотрел на потолок над собой, как будто он мог видеть свою красивую белокурую жену сквозь деревянные перегородки. Он вздохнул от своей собственной глупости. Ее там даже не было. Гуайэр повел ее осматривать замок.
— Да.
— Но… — было ясно, что его заместитель не нашел, что сказать, так как не смог закончить свою мысль.
А вот чувства Осгарда было легко угадать. Он был разъярен, его грубоватое, старческое лицо, было напряжено от злости:
— Это невозможно.
— Ты сомневаешься в моей способности распознавать знаки?
— Ваш отец всегда настаивал, что Тамара была его истинной парой, но все мы знаем, чем это все обернулось, — фыркнул Осгард. — Он был просто ослеплён, и это вся, правда.
— Я не ослеплён своей женой. — Он совсем не ожидал, что будет так ее охранять, в его поведении сквозили черты собственника, но виной всему был волк. Она была не только его женой. Она была его священной парой. — У меня нет, никакого намерения открывать ей тайны нашего клана, и нашего народа.
