Эх, время, где его взять? Когда же без цейтнота смогу пожить и выспаться? Про развлечения уже и не говорю, даже забыл, когда последний раз с женщиной близко общался. Н-да, а ведь кое-какие потребности себя проявляют, в особенности по утрам, но стоит погрузиться в работу – и все забываю. Вечерами и вовсе одно желание – спать. От таких мыслей широко зевнул и свернул на улицу к зданию нашей с профессором больницы. Мой деловой партнер рядом сидит и в задумчивости трет стекла пенсне. Не нравится мне хмурый вид Семена Ивановича.
– Иван Макарович, так как планируете оперировать? – спросил меня профессор.
Честно говоря, я не то что не планировал, задерживаться в больнице не хотел. Думал, привезу Портейга и больного и ручкой им помашу.
– Господин Портейг, вы же знаете, хирург из меня еще тот, неужели никого не найдется другого? – спрашиваю, чтобы нашего насторожившегося больного не нервировать.
– Господин Коротков взялся бы, – вздохнув, ответил профессор, – но он сейчас в столице и к нам не сильно-то спешит. Все время у него отговорки. А, кстати, недавно убеждал господина Иоффе к нам перебраться, вроде бы тот уже почти согласился, но просит за Десмонд, чтобы ей изыскали возможность давать представления. Иван Макарович, дорогой вы мой, помогите.
– Попытаюсь, – мгновенно решил я пойти на хитрость. – Она так и продолжает выступать в… гм, демократичной одежде?
– Вы хотели сказать, без оной? – усмехнулся профессор. – Абрам Федорович такому не рад, что сотни людей пожирают взглядами тело его возлюбленной, но и страшно радуется, когда ей кричат «бис» и цветами осыпают.
– Значит, так голой и скачет по сцене, – покачал я головой. – Н-да, не завидую я нашему коллеге. Передавайте, что в Екатеринбурге представления для танцовщицы разрешу. Количество выступлений будет зависеть от того, как ее зрители примут. Но мне потребуется время, сейчас вас провожу и сразу этим вопросом займусь.
– Нет уж, ваше высокопревосходительство, – ехидно хмыкнул профессор, – не думаете же вы, что я попадусь на такую уловку?
– Господи, какой еще прием, Семен Иванович, вы о чем? – сделал я честные глаза. – Мне необходимо попасть на одно из своих производств, предстоят переговоры с губернаторами – и все это намечено на сегодня. Никак не могу со скальпелем стоять!
– А для чего мы Андрея Дмитриевича везем? Он мог бы и дома помереть. Иван, все понимаю, но сам уже не оперирую, довериться тут некому. Одни костоломы, и с этим необычным случаем не справятся. Поверьте, это я как профессор профессору говорю!.. – в запале высказался господин Портейг и язык-то прикусил, резко отвернулся и в окно стал смотреть.
– Да, насчет моего звания от медицины – мы с вами так и не обсудили, каким это образом такое случилось. С чего бы вдруг моя фамилия стала соседствовать с вашей? Да и докладов со статьями не помню, чтобы когда-то писал! – Я остановил «мерседес» перед входом для персонала больницы.
К главному входу не стал подъезжать, чтобы не производить лишний ажиотаж. При моем появлении обычно начинается суета, все думают, что приехал с проверкой, сразу меняется атмосфера.
– Мы уже давно говорим на одном языке, Иван Макарович, так что звание это принадлежит вам по праву, и не стоит принижать свои достоинства, нравится вам это или нет. Господин Иоффе, как и хирург Коротков, нужны нам обоим, так что торговаться не собираюсь. Хотите – езжайте, попытаюсь найти того, кто вместо вас скальпель возьмет, но шансы на благополучный исход придется резко снизить. Не желаете ли прикинуть, каковы будут эти шансы?! – раздраженно ответил профессор.
Заглушив машину, я в сердцах ударил ладонью по рулю. Понимаю, что Семен Иванович прав. Да и если взялся за дело, то его следует доводить до конца, каким бы оно ни было.
– Согласен с вами, Семен Иванович, каюсь, сейчас дадим персоналу поручение готовить больного к операции, а сами наметим план предстоящей работы, – мрачно ответил я.
– Вот и хорошо, – буднично сказал профессор, водрузил пенсне на нос, оглянулся к нашему больному, который, затаив дыхание, следил за развернувшейся полемикой: – Андрей Дмитриевич, голубчик, не переживайте и выходите. Ничего страшного с вами не сделают, сейчас сестричка – а я попрошу, чтобы миловидная и молодая попалась – клизмочку вам поставит, потом вколет укольчик и, глядишь, завтра уже о своей болячке забудете.
– Клизму? – переспросил Андрей, покраснел и попросил: – А можно сестру милосердия в годах? Перед молодыми-то свой зад стыдно оголять…
– Можно и старушку отыскать, а можно и медбрата, двое их у нас работает, – улыбнулся больному Семен Иванович, а потом уже серьезно продолжил: – Пойдемте, голубчик, время терять нельзя.
В больнице профессор оказался в родной стихии. Сразу же выдал распоряжения насчет предстоящей операции, которую назначил через час. За это время больного должны подготовить, как и саму операционную. Меня же господин Портейг препроводил в свой кабинет, сунул пару книг, велел ознакомиться, а сам по делам убежал. Оказывается, больницу он пару дней не посещал, а сейчас решил обход устроить. И это вместо того, чтобы намечать план операции! Нет, понимаю, что сам предложил хирургический путь, другого просто нет, но, черт возьми, я же не хирург! Человеческую анатомию, благодаря Портейгу, изучил, спасибо ему. Но, зарежу же, к хренам собачьим, больного! Работа скальпелем требует филигранной точности, одно неверное движение – и… Черт, я даже стал нервничать! Книги пролистал, одна из них оказалась очень полезной. Оказывается, операцию на желудке уже выполняли и даже описали методы проведения.
Ну, уже одно то, что мы не первые, кто берется за подобное, внушает надежду на благоприятный исход. Тем более что в книге даны подробные описания: шаг за шагом, правда, без иллюстраций, но представить порядок действий можно. Внимательно изучил особо важные описания, к сожалению, их оказалось не так много, а потом постарался взять себя в руки и приступил к плану операции.
На листе бумаги выписал (сверялся с одной из книжек!), что потребуется. Перечень вышел не слишком-то и внушительный. Следующим этапом стал рисовать и прикидывать, где и как делать разрезы, в какой последовательности зашивать. Но не это смущает: вспоминаю слова профессора, что паразита в желудке может и не оказаться. Так что же потом-то делать, если слова профессора подтвердятся? Зашить больного и отправить в палату умирать? Нет, самого себя я уже изучил, дальше полезу. Главное, вовремя остановиться и на столе не зарезать пациента. Дал себе слово, что ни в какие внутренние органы, кроме желудочно-кишечного тракта, не сунусь. Ха, да сам себя подстраховываю, отлично понимаю, что Андрей не выдержит, если после желудка я еще и в печени стану копаться…
– Так, что тут у нас? – поинтересовался Портейг, заглядывая через мое плечо.
– Семен Иванович! Черт возьми, вы меня едва не испугали! Не услышал, как подкрались!
– Это вы увлеклись и в себя погрузились, да еще я тапочки надел вместо ботинок, – отмахнулся тот, внимательно рассматривая рисунок. – Неплохо поработали, Иван Макарович, план подробный, но вы позабыли об одной маленькой детали.
