– Получается, полных четыре дня я тут провел… – медленно произношу. – Представители канцлера и императора Германии прибыли?
– Два дня назад. Господин Анзор просил вас разбудить, но я не позволил.
Мысленно чертыхнувшись, укоризненно посмотрел на своего партнера, а тот с вызовом сказал:
– И как бы вы на моем месте себя повели?
– Анзор где? Моего адъютанта, как понимаю, уже похоронили? Что с нападавшими, в живых кто-нибудь остался?
– Про Анзора ничего сказать не могу, тот представителей Германии обхаживает и кормит их обещаниями, что наместник Урала вот-вот вернется из важной поездки и их сразу примет. Дениса Ивановича, царствие ему небесное, отпели и похоронили как героя. А нападавших в живых не осталось, следом за отцом Даниилом господа офицеры верхом прискакали и по несколько выстрелов успели сгоряча сделать.
– Понял, – прикрыл я глаза, собираясь с силами. – Семен Иванович, распорядитесь, чтобы мне принесли одежду и, если можно, послали в усадьбу за тростью.
– Иван Макарович, понимаю, что все равно не послушаетесь, но рекомендовал бы вам пару дней отлежаться и набраться сил, – вздохнув, сказал Портейг.
– Сам понимаю, однако у меня нет ни времени, ни возможности, – криво улыбнулся я, а потом вспомнил: – Да, еще мне потребуются бритвенные принадлежности и… перекусить.
– Хорошо, – не стал со мной спорить Семен Иванович. – Пойду дам указания о еде и остальном, – направился он к двери.
Когда профессор вышел из палаты, я мысленно ругнулся, из-за того, что не обговорил с ним меню. Мне же принесут очень полезную, питательную и совершенно невкусную пищу. Впрочем, желудок заурчал даже тогда, когда я представил кашу на воде.
Ожидание затянулось, никто ко мне не пришел, сам же я пытаюсь расхаживаться. Ну, честно говоря – хреново получается: нога болит и готова в любой момент подвернуться. Интересует меня еще и как же мой контрразведчик с «гостями» из сложившейся ситуации выпутывается. Думаю, моя казна понесет существенные потери, после отбытия представителей Германии, наверняка большей частью их Анзор «гуляет» в ресторане Марты, а цены на различные услуги там немалые.
– Можно? – стукнув в дверь и приоткрыв ее, спросила дородная повариха с подносом в руках. – Господин профессор распорядился вас покормить.
– Да, конечно, – оживился я.
Ожидания не обманули, кроме чая с колотым сахаром мне принесли размазанную на тарелке овсяную кашу и ломтик (один и тонкий) хлеба. Поварихе не стал пенять, понимаю, что та по указанию моего компаньона расстаралась, поблагодарил, а потом дождался, когда женщина покинет палату, и за пару секунд все съел. Чай насластил от души, да еще и в прикуску с сахаром стал его пить. На первое время голод унял, а потом или до ресторана дойду, или в своей усадьбе отъемся, там-то мне никто кашку не посмеет принести. Еще у меня есть желание ускользнуть из больницы как можно скорее и не выслушивать охов и ахов сестрицы. Впрочем, Катерина – девушка с характером, но надеюсь, что наши разговоры ей на пользу пошли.
– Иван Макарович, – вошел в палату Портейг, за спиной которого с ворохом одежды в руках следует медицинский брат под два метра ростом, – ваши вещи, но, простите, за тростью посылать не стал, отыскали палку в больнице. Вы же не захотите тут долго находиться, если правильно понимаю, – чуть усмехнулся мой компаньон.
– Ага, все верно, – обрадованно потер я ладони.
– Из-за этого обстоятельства и бритвенные принадлежности не стал искать, – сказал профессор и велел своему сопровождающему: – Голубчик, на кровать вещи положи и можешь идти.
Медицинский брат, с любопытством на меня посматривая, выполнил распоряжение Семена Ивановича, а потом покинул палату.
– И все же пару дней я бы на вашем месте отлежался, – поправил пенсне Портейг. – Ногу постарайтесь не сильно нагружать.
– Обещать не могу, – со вздохом ответил я, рассматривая принесенные вещи.
Н-да, в таких шмотках по городу идти – до первого городового, хотя собираюсь извозчика поймать. Сгреб вещи в охапку и, опираясь на палку, отправился в туалетную комнату, чтобы не переодеваться при профессоре. Поймал себя на мысли, что когда доктор тебя осматривает, а потом скальпелем орудует, то нет места смущению. Посмеиваясь над условностями и морщась от боли в ноге, кое-как смог одеться. Н-да, сюртук и рубаха в дырках, но отстираны. Прикинул, что, не держи я за пазухой книгу, сейчас бы уже тут не стоял. Кстати, револьвер и мои ножи здесь, а вот царского кинжала не обнаружил в кармане. Скорее всего, древнее оружие и книгу забрал отец Даниил. К нему отправиться или домой? Как бы ни хотелось, но в первую очередь необходимо себя в порядок привести. После чего переговорить с Анзором, а потом уже действовать. Даже если у Семена Ивановича и есть какая-то информация, то ее необходимо получить из первых уст.
– Меня в околоток не заберут за такой вид? – поинтересовался я у своего компаньона, выходя из туалетной комнаты.
– Вам еще предстоит с охраной договориться, – усмехнулся Портейг. – Я слышал, как Гастев, Друвин и Анзор давали наставления не впускать посторонних и обеспечить вам должный уход и лечение.
– Гм, полковник с начальником полиции и мой контрразведчик выдали такие указания? – поразился я.
– Если не считать начальника тайного сыска с господином Марковым и, что самое главное, вашей сестры.
– Катька указания стала раздавать? – нахмурился я, мысленно прикидывая, сколько тут народа побывало и на меня любовалось, когда в беспамятстве валялся. Черт! А я ничего лишнего не сболтнул? – Гм, Семен Иванович, а бреда у меня не наблюдалось?
– Нет, вы ничего не говорили, – успокоил меня профессор.
Это меня порадовало, ведь под наркозом можно выболтать все секреты. А вот покинуть палату не вышло. Меня охраняют сразу четверо, и все служивые из разных ведомств! Молодой подпоручик и рад бы мне подчиниться, по глазам вижу, но оставшиеся трое служак уже в возрасте и ни в какую не собираются меня выпускать.
– Простите, ваше высокопревосходительство, но у нас строгий приказ, – твердо глядя мне в глаза, заявил представитель жандармерии, – без разрешения непосредственного своего начальства никто, кроме докторов и сестер милосердия, не может покинуть палату.
– Охренели? – ласково спрашиваю, а внутри начинаю закипать от гнева. – Меня арестовали или как?
– Никак нет, ваше высокопревосходительство! – вытянулся один из доверенных людей Анзора.
Блин, я не в лучшей форме, хрен сбежишь – враз догонят. Да и не драться же мне с ними? Но и в палате оставаться никак нельзя.
– Ладно, братцы, – пошел я на попятную, – придется вам тогда грузчиками поработать. Палатой ведь считается то место, где больной на койке лежит. Верно? – служивые переглянулись, неуверенно кивнули, а я приободрился и продолжил: – Мой приказ, который не противоречит отданному вашим начальством, вы выполнить обязаны. Так?
