Владелец газеты никак не может выработать тактику поведения, но явно пытается угодить. Что ж, такой подход мне нравится, думаю, легко найдем общий язык. Правда, если вдруг ветер переменится, от такого типа вполне можно получить подлый удар в спину.
Подпрапорщик с Фимой вышли и дверь за собой плотно прикрыли. Я же прошел к письменному столу и занял место владельца газеты, с интересом посмотрев на лежащие гранки. Крупный заголовок о состоянии здоровья наместника Урала меня не мог не заинтересовать.
Взял в руки лист и стал изучать статью, которая, судя по всему, должна выйти в ближайшем номере. Покушение расписано красочно, я бы сказал – в сказочном стиле. Нападавших, как сообщили журналисту, оказалось пятеро, но данное число перечеркнуто и от руки написано, что семеро, правда, со знаком вопроса. На помощь наместнику и его охране подоспели простые горожане, кто с вилами, кто с топором, а батюшка Даниил тот и вовсе нападавших сражал поленом. Драка длилась недолго, но оказалась кровопролитной и жестокой. К величайшему сожалению, в бою погиб жених Катерины Макаровны, являющийся адъютантом и доверенным лицом наместника Урала. Господин Гаврилов, поручик, собственной грудью защитил Ивана Макаровича и прихватил с собой на тот свет как минимум (очевидцы подтверждают) троих врагов. Сам же наместник, получив несколько ранений и находясь на грани жизни и смерти, продолжал отстреливаться. К величайшей радости, как сообщают проверенные источники, господин Чурков уже начинает приступать к делам, оправившись после тяжелейших ранений.
Нет, данный текст прочел не весь, там много отвлечений и намеков – мол, при первых выстрелах в наместника на улице вдруг стемнело, а купол церкви заблестел и набат на колокольне пробил. Уделено немало места переживаниям Катерины и ее слезам. Сделаны неприятные выводы, что в этом деле замешаны не только мятежники Квазина, но и в столицу след ведет. Прямого намека на императрицу и ее окружение не прозвучало, автор оставил делать выводы читателям, но, посыл, к сожалению, понятен.
– Оч-чень интересно! – потряс я в воздухе бумагами со статьей.
– Надеюсь, вам понравилось?.. – шумно сглотнув, спросил Салибов.
– Позвольте полюбопытствовать? – подошел ко мне Анзор.
– Пожалуйста, – протянул я своему контрразведчику бумаги. – К сожалению, вижу, что ваша служба со своими обязанностями не полностью справляется. Но отчасти в этом есть и моя вина, так как предложения о жестких мерах по отношению к тем, кто распускает нелицеприятные слухи, вы мне представляли. Думаю, теперь вполне соглашусь с этими вашими предложениями.
Анзор на меня удивленно взглянул, но промолчал, хотя и вижу, что он еще не понял мой замысел. Впрочем, играть в плохого и хорошего полицейского сейчас не стоит. Владелец газеты все же решился из кармана достать носовой платок, лысину и шею протирает. Как бы Бориса Ефимовича удар не хватил: лицо все красными пятнами пошло, дышит тяжело…
– Господин Салибов, вы присаживайтесь, – кивнул хозяину кабинета на диван.
– Благодарствую, – выдавил тот и чуть ли не рухнул на сиденье.
Мой советник по контрразведке закусил нижнюю губу и к окну подошел. И чего он ржет? Даже плечи трясутся! Этак он мне всю малину испортит и не позволит разыграть из себя деспота.
– Так что же это за сочинение на вольную тему я только что прочел? – прищурившись, обратился к владельцу газеты.
– Но… – начал тот, однако я его перебил:
– Молчать! – грозно прошипел и ударил по столешнице кулаком. – Вы уже все о себе заявили разными статейками. Ваша газетенка должна называться не «Вестник Екатеринбурга», а «Грязные сплетни»! Нет, это слишком мягко! «Клоака и клозет»! Вот точное название! У меня лопнуло терпение и нашлось время, чтобы воздать по заслугам! Лет десять каторги за оскорбления, грязные намеки и навет на честные имена – надеюсь, вам хватит.
– Гм, Иван Макарович, – кашлянул в кулак Анзор, – вы еще кое о чем позабыли. Дозволите напомнить?
– Слушаю, – с интересом посмотрел на своего советника.
– Вашим добрым именем не просто воспользовались, его еще и использовали для своего обогащения! Тираж захудалой газетенки подскочил, стал приносить существенную прибыль, а это уже не просто слухи или клевета, дело господин Картко должен заводить по статье «Мошенничество с целью незаконного обогащения».
– Господа! Помилуйте! – сполз с дивана владелец и встал на колени. – Признаю, просчеты имелись, но оскорблять никого не хотел! – Он сложил пухлые и подрагивающие ладони домиком и потряс ими перед лицом. – У меня двое детей! Супруга и престарелые родители!
– А вы о них думали, когда этот материал публиковать собирались?! – спросил я и смахнул со стола бумаги.
– Так в благих же целях! – чуть ли не взвыл владелец газеты.
– Отныне, если собираетесь продолжать жить в комфортных условиях, а не на каторге, то всю писанину, что вздумаете опубликовать, касаемо моей личности, будете согласовывать со мной. Понятно?! – грозно спросил я.
– Да-да, все ясно, не извольте беспокоиться… – закивал Борис Ефимович.
– А сейчас берите бумагу и ручку, пишите чистосердечное признание, для чего и по чьему наущению строили козни против действующей власти, – кивнул я на стоящий у стены обеденный стол.
Анзор взял писчие принадлежности, пару чистых листов и протянул их продолжающему стоять на коленях газетчику.
Следующие минут двадцать, охая и крякая, смахивая со лба пот, владелец «Вестника Екатеринбурга» сам на себя компромат писал. Естественно, Борис Ефимович все попытался переложить на своих журналистов, основной виновницей выставил Лису-Марию, но мне хватит и того, что он увеличивал тираж и давал разрешение на печать той или иной статьи. Понимаю, что с такими уликами ни один суд не вынесет обвинительный приговор владельцу газеты без давления «сверху», но знать об этом господину Салибову необязательно. Да и человек он понимающий, может представить, что я могу с ним сделать, если окажется неугоден.
Честно говоря, и сам-то не слишком представляю, какие бы шаги предпринял, окажись он не таким сговорчивым. Выкупить газету? Борис Ефимович может организовать другую. Надавить на поставщиков, чтобы те не поставляли бумагу и краски для печатной машины? Кто-нибудь да продаст, спрос рождает предложение; а газета получит еще больше читателей.
– Хорошо, – мельком пробежал я глазами покаянные признания владельца. – Этот документ у меня побудет, скажем, год, но, может, и меньше. Если сотрудничество окажется плодотворным, то ваш опус, – потряс я бумагами в воздухе, – верну вам. Кстати, рекомендую прислушиваться к моим пожеланиям, доход только увеличится, а банкротить вас не собираюсь.
– Ваше высокопревосходительство… – медленно протянул владелец кабинета, – простите великодушно… но почему бы вам было не начать наше знакомство с этого предложения?..
Ха, как он заговорил! И выглядит уже спокойным, явно успел осмыслить произошедшее и понимает, что его попугали, а он поддался эмоциям.
