– В данный момент, по прикидкам моих штабных офицеров, с которыми я согласен, в империи есть три силы, имеющие в той или другой области свое превосходство, – произнес полковник, уходя от прямого ответа.
– Гм, Иван Матвеевич, не стоить так витиевато говорить, не на приеме, чай, – хмыкнул я. – Три силы – это преданные императрице войска, мятежники и мы?
– Да, совершенно верно. Расклад такой: императрица полностью контролирует флот и равные по численности нам и мятежникам пехотные части, – медленно произнес полковник.
– У нас численность войск примерно равна? – изумился я.
– Не совсем, империя в любой момент может снять часть личного состава с кораблей и из дальних пограничных гарнизонов, тогда у Ольги Николаевны окажется значительный численный перевес. Должен сразу обозначить один момент. Рассчитывать, что моряки перейдут на нашу сторону, даже частично, никак нельзя, но и ряды мятежников они не пополнят.
– И тем не менее императрица не бросает в бой свои резервы, – потер я переносицу. – Боится оставить неприкрытыми морские границы?
– Да, судя по всему, обстановка такова, что в любой момент на Россию могут напасть корабли Англии и ее союзников, – согласился с моими выводами полковник. – Но говорить о том, что Ольга Николаевна боится использовать все имеющиеся силы, я бы не стал. Какие решения принимаются в имперском штабе – неизвестно. Для всех сейчас загадка, как наместник Урала распорядится находящимися в его подчинении силами и что предпримет. Думаю, если мы попытаемся решить проблему мятежников силой, то в империи это будут приветствовать. Уверен, найдутся те, кто постарается стравить нас в братоубийственной войне.
– Не совсем вас понял, Иван Матвеевич… – задумчиво проговорил я. – Вы не хотите поднимать нашу армию на борьбу с мятежом?
– Иван Макарович, понимаете, обстановка, сложившаяся в империи, никого не устраивает. У меня нет точного определения, чего боюсь, а чего нет. Сейчас нас самих могут объявить мятежниками и двинуть в Сибирь войска. К этому много предпосылок, в том числе, насколько я слышал, проблемы с финансированием из столицы. Мне бы четкий приказ, его исполню со всем прилежанием и знанием воинского дела, а решать политические вопросы… – Полковник поморщился и не закончил фразу.
– Скажите, если предположить, что войска императрицы пойдут на Сибирь якобы установить законный порядок, то каков план действий? Только не говорите, что в штабе вы не просчитывали такой поворот событий.
Вопрос задал не из праздного любопытства: если услышу четкий и развернутый ответ, то на Гастева и его офицеров могу рассчитывать.
– К сожалению, у меня нет с собой карты, на которой обозначена предполагаемая линия обороны и намечена тактика ведения боев, – посмотрел мне в глаза полковник.
– Значит, план включает защиту нашей территории, – заключил я и прикрыл глаза, поняв, что все зашло намного дальше, чем предполагал.
– Да, разработаны различные действия на случай угрозы. И, скажу откровенно, подтолкнуло к этому недавнее событие, когда Екатеринбург едва не взяли штурмом мятежные части.
– Это вы утрируете, – покачал я головой, – до боестолкновений-то дело не дошло.
– По той причине, что мы в спешном порядке возвели оборонительные сооружения, – пожал плечами Гастев. – Подобные укрепления уже выстроены у каждого крупного города, негласно вошедшего в состав Сибири.
– Ладно, задача такова: подготовить к походу нашу армию для освобождения империи от мятежных частей. Срок – две недели, за это время следует обеспечить всех солдат продовольствием, укомплектовать медперсоналом госпитали и обеспечить беспрепятственный проход нашим эшелонам по территории центральной части империи. Необходимо взаимодействие с войсками, преданными императрице, чтобы, не дай бог, не вышло никаких недоразумений.
– Армия к походу уже готова, – неожиданно ответил полковник. – Насчет же спокойного следования к определенной точке через половину империи никаких гарантий дать не смогу. Не имею возможности получить гарантий беспрепятственного прохождения наших войск, это не по чину мне.
– Понял, Иван Матвеевич, – вынужденно согласился я. – Переговоры возьму на себя, но вам в них поучаствовать придется.
– Как прикажете, – ответил полковник. – Чтобы разгромить мятежников, нам потребуется мобилизовать все силы, но тогда мы оставим без прикрытия города, которые могут занять воинские части императрицы в наше отсутствие.
Хм, тонко намекает, что силенок у нас маловато. Позабыл полковник, что имеем козыри в виде автоматов и пусть еще не готового, но грозного броневика. Впрочем, ничего он не забыл! Это я поставил срок в две недели, что, если разобраться, малореалистично.
– Эту проблему мы еще обсудим, сейчас следует готовиться к походу, – встал я с кресла и потер занывшее плечо.
Пару моментов еще обговорили, и полковник удалился. Гастеву придется помотаться по городам и проверить подготовку войск, а мне предстоит наладить взаимодействие с чинами из столицы. К сожалению, Ларионов и Еремеев мне в этом не помогут, Ольга Николаевна разговаривать не желает, а в генеральном штабе империи не факт что могут взять на себя ответственность.
В задумчивости смотрю на телефонный аппарат и все больше склоняюсь к мысли, что предстоит мне съездить в столицу, где прояснить ситуацию и объяснить позицию Сибири к происходящему. Да-да, именно Сибири, а не Урала, волей-неволей, а за моей спиной именно такая сейчас территория, хотя и не официально закрепленная. Скорее всего, потребуется издать пару указов, в которых объявить, что часть городов и территорий Сибири попросила войти в состав Уральского края. Смешно, конечно: Урал – часть Сибири, и не более того. Как еще извернуться, чтобы сохранить лицо?..
– Иван Макарович, – вошла в кабинет Анна, – господин Салибов просит его принять.
– Попросите мне кофе принести, а газетчика пригласите, – потер я скулу.
Моя делопроизводительница и секретарша в одном лице вышла, а на пороге сразу показался владелец «Вестника Екатеринбурга» и положил передо мной несколько исписанных листов:
– Вот, статью набросал; там, где круги нарисованы – место под фотографии монет.
Прочел я статью: придраться не к чему, написано грамотно и по делу. Броневик упомянут в контексте мощи Урала и всей Сибири. Оды мне не поются, но между строк читается, что наместник делает все верно и ведет край в верном направлении.
– Борис Ефимович, ведь здорово получается у вас, когда захотите! – улыбнулся я. – Можете приступать к публикации. И жду от вашей газеты частые выходы статей, в которых прославляется императрица и всячески демонстрируется негодование действиями мятежников Квазина.
– Другими словами, официальная позиция Сибири такова, что империя неделима, во главе стоит императрица, а мы ей подчиняемся? – озадаченно спросил Салибов и сразу же добавил: – Простите, ваше высокопревосходительство, но на это не пойду. Я же сам себе вырою яму и читатель предпочтет газеты моих конкурентов! Готов осуждать действия генерала Квазина, делать упор на то, что из-за него на вас покушались. Но если пойдут намеки, что к императрице, – он приложил руку к груди, – со всем моим уважением к Ольге Николаевне, вернется в подчинение вся округа, то последует законный вывод, что «Вестник Екатеринбурга» выступает ее рупором, и против возрождения Великой Тартарии.
