Мою искреннюю радость от сборов не смог разрушить даже встречающий меня братец, с печалью на лице и воплем:
- Тритти, но я же просил!
Меня не интересовали ни новые проблемы, ни объяснения, меня ждал бал! А любопытство я подавила в зародыше, кратко спросив через сколько мы отправляемся и узнав, что всего через два часа. После чего я и умчалась, оставив братца размышлять над чем-то, по-видимому, очень важным...
Спустя два часа, отмокшая в ванной, перекусившая принесенными Диди маленькими шариками, чей вкус мне напомнил мед с орехами, одетая в восхитительное платье, новые туфли, с изумительной прической, созданной феечкой за каких-то полчаса и, нацепив на себя прилагающиеся к платью украшения из золота с сапфирами, я крутилась перед зеркалом, чувствуя себя как на маскараде. То есть готовой вообще ко всему. Диди помогла мне набросить на плечи голубой плащ из легкой ткани, объяснив, что их надевают, чтобы не вымазать платье по дороге. Здешние модницы не пользовались макияжем, поэтому идти пришлось в естественном виде. Гаррес уже ждал меня возле башни, расхаживая взад и вперед около кареты, в которую были запряжены самые настоящие единороги.
Разумеется, я опять проигнорировала недовольное пыхтение братика, с восторгом и трепетом рассматривая единорогов. Ослепительно белые, с золотой гривой и хвостом, и таким же золотым рогом посреди лба. Руки у меня сразу зачесались, но осторожность перевесила.
- Они разумны? - Почему-то шепотом поинтересовалась я у Гарреса. Тот только вздохнул.
- Полуразумны.
- А погладить их можно?
- Ну, можешь попробовать. - Он чуть усмехнулся, наблюдая, как я осторожно касаюсь белой шерсти. Один из единорожков опустил голову и посмотрел на меня, потом фыркнул, совсем как Гаррес недавно, и отвернулся.
- Тритти, ты ведь не хотела опаздывать? - Вкрадчиво поинтересовались у меня над ухом. Я смирилась и полезла в карету. Устроившись на сиденье и выглянув в окно, обрушила на братика накопившуюся лавину вопросов.
- Откуда такое чудо?
- Мерри? Им выделен участок с кусочком леса возле дворца. Они считаются символом правящей династии.
- А почему тогда они возят кареты?
- Потому что лошадей не допускают в город. Слишком много от них проблем. Да и им самим чем-то не нравится город, возможно, магическим фоном. По городу, используя амулеты, с грузами гораздо лучше справляются люди.
- А единороги?
- Тритти, я уже говорил, что они полуразумны. Заставить их делать что-то, что не нравится им самим, невозможно. Вот потаскать кареты, собирая людей на бал, им развлечение. Может, ты не обратила внимания, но они не запряжены, как лошади, и ими никто не управляет. Они везут нас абсолютно добровольно.
- И многим выпала такая честь - доехать до дворца в карете? - Во мне, наконец, проснулось ехидство.
- Приблизительно трети приглашенным. - Гаррес чуть слышно хмыкнул. - По правде, не думал, что они дадут тебе себя потрогать.
- Почему? - Я вспомнила сказки. - Они только девственников к себе подпускают?
Гаррес закашлялся так, что я всерьез задумалась, не постучать ли ему по спине. До меня на грани сознания донеслось что-то вроде легкого хихиканья. Это он так веселится, что ли? Пришлось объяснять.
- В нашем мире просто есть сказки об единорогах. Ну, там так говорилось, насколько я помню.
- Мерри подпускают чистых душой. - Гаррес немного отошел от кашля. - Так считается.
'Не так!' - Хрустальный смех у меня в голове слился в слова. - 'Искренних!' Я замерла, потом медленно перевела взгляд на братца.
- Гаррес, они со мной разговаривают. - Увидев недоумение на его лице, уточнила. - Единороги.
Недоумение сменилось озабоченностью, а потом у меня с напряжением поинтересовались.
- А как ты их слышишь?
Я пыталась подобрать слова, но получалось плохо.
- Как звон хрустального колокольчика в голове. Когда ты сказал, что они подпускают только чистых душой, они ответили 'Нет, искренних'.
Озабоченность сошла с лица Гарреса, и он облегченно вздохнул. Мне это сразу не особо понравилось, поэтому я уточнила:
- Все нормально?
- Мерри слышат очень редко. Не факт, что они заговорят снова даже с теми, кто их уже слышал. Но вот тональность их ответа говорит о многом.
- Тональность?
- Те самые хрустальные колокольчики. Это значит, к тебе отнеслись с доброжелательностью и какой-то надеждой. - Гаррес ненадолго замолк. - Но я хотел поговорить о другом. Тритти, ты зачем прокляла половину Тайной канцелярии?
- А? - Я была настолько ошарашена его претензией, что даже не сразу нашлась, что ответить на такое странное обвинение. - Что-то не припомню такого...
- Я уже научился определять именно твои проклятия. Твою руку, верней, твой длинный язычок. Пока на себе распутывал. Так что проклятие несомненно твое.
- А как именно я их прокляла? ?- Осторожно поинтересовалась у Гарреса. Вряд ли он ошибался, но что-то я не помнила пожеланий в адрес Тайной канцелярии. Верней, я как-то до его слов даже не подозревала о ее существовании.
- Проклятие немоты. Даже мне не удалось снять его полностью, только ослабить. Продержится еще сутки почти. Вот что на тебя нашло?
- Хм. - Теперь я сообразила, о чем речь. - Им еще очень повезло. Сначала я хотела ляпнуть, чтоб вообще язык отсох. Но ограничилась пожеланием, чтоб онемел. Так что пусть ценят мою доброту...
Гаррес молча закатил глаза, потом поинтересовался:
- За что ты их хоть так?
- Тебе произнести, как это звучало приблизительно? 'Чтобы у того болтуна, кто донес королю, что мой нетрезвый братик мне вчера кавалеров искал, язык отнялся'.
Я с удовольствием и легкой язвительностью рассматривала лицо Верховного мага, находя на нем несомненные признаки смущения. Правда, покраснеть совести у него не хватило. Ничего, добьем чуть позже, а пока пусть живет... Он еще счета оплатить обещал.
Не успела я додумать до этого момента, как карета остановилась. Мы прибыли на бал.
Глава 20.
Истинный характер человека можно определить по тому, как он развлекается.
Джошуа Рейнольдс
Едва я выбралась из кареты, как Гаррес подхватил меня под руку и повел по широкой аллее. Почему-то мимо замка. К слову, замок был огромен и располагался на холме, возвышаясь над остальным городом. Широкая площадь перед ним, украшенная цветниками и скульптурами, тоже производила впечатление. Здесь останавливались кареты, выпуская красиво одетых людей, после чего единорожки увозили их куда-то за угол. А люди присоединялись к уже идущим, наслаждаясь окружающей красотой.
