Это был первый раз, когда я услышала голос Данилы с начала моего рассказа. Видимо, действительно хотел знать. Я усмехнулась:
— Он сказал, что все будет хорошо. Посадил меня в машину и повез на дачу. Но мы не доехали. Он остановился в лесу, вытащил меня на траву и снова изнасиловал. А потом из другой машины вышли его друзья. Вместе они били меня — сначала кулаками, потом ногами. В живот в основном… И оставили там, в лесу.
Я помолчала. Тоненькой привычной ниточкой боль вернулась — фантомная боль от переломанных ребер и удаленной селезенки. Фантомная боль от выкидыша. Но я оборвала эту ниточку, смотала в клубок и забросила в дальний уголок души. Все позади. Все давно закончилось. Боли больше нет.
— Когда я поправилась, собрала свои вещи и уехала. Не подавала заявление в полицию, не говорила никому. Уехала, чтобы не вариться в этом соусе всю жизнь… В Благовещенске встретила одного богатого парня, мы повстречались немного. Я думала, что делаю это, чтобы забыть все, что случилось, потом хотела убить его, потому что он был похож на Веню… Потом решила, что не хочу всю жизнь сидеть в тюрьме, и соврала ему, что беременна. Он так обрадовался! А я захотела отомстить ему. За Веню. Взяла деньги, которые он дал мне, и сбежала…
Улыбнувшись самой себе, продолжила:
— За два года я сделала многих парней. И не жалею об этом. А потом встретила тебя.
— И чем я отличаюсь от них всех?
Я пожала плечами:
— Картина. Пуансеттия в горшке. Лошадиная прогулка. Кошки. Семья. Всем ты отличаешься. А главное — тем, что я в тебя влюбилась. Но ты вправе не верить мне. Я пойму.
Данила встал. Хмуро глянул на меня, отвел глаза и сказал:
— Я должен понять — хочу я тебе верить или нет. Прости.
И вышел.
Я откинулась на подушку, закрыв глаза. Может быть, он вернется. Может быть, нет. Во всяком случае, я смогу переболеть и им тоже… Главное сейчас — не волноваться.
Глава 17. Бремя с плеч
2 недели спустя
— Бонджорно, синьоро! — приветствовала я вошедшего дядю Рому с подносом. Повар охотно окликнулся:
— Бонджорно, синьорина! Только не синьоро, а синьор!
— Зато в рифму, — вяло отмахнулась я. — Что у нас сегодня на обед?
— Протертый картофельный суп с беконом и сухариками, — принялся перечислять синьор дядя Рома, пока я облизывалась от вкусных запахов блюд, накрытых клошами. — Рагу из овощей под соусом фромаж и нежные куриные котлетки «Деревенские»!
— Боже, вы меня разбалуете, — выдохнула я, разглядывая поднос, поставленный на кроватный столик.
— Что надо сказать дяде Роме? — ухмыльнулся повар.
— Спасибо!
— На итальянском!
— А… Граци!
— Нон че ди ке! — шутливо поклонился дядя Рома. — Скоро будем на итальянском общаться, времени у нас еще много!
— Не напоминайте, — сразу сдулась я. Лежать было тяжело. Приходящая сиделка помогала мне вставать по нескольку раз в день, «чтобы не залежалась», а в остальное время подсовывала утку. Это было противно. Я рвалась походить, но меня твердой рукой и непререкаемым авторитетом удерживали в постели. Лето проходило мимо — красивое солнечное лето, цокающее каблучками и щеголяющее мини-юбочками… А я валялась. Когда мне осточертели мелодрамы первого канала, решила изучать итальянский.
Конечно, меня навещали по нескольку раз в день. Эля подружилась с Тимофеем, они вместе готовились к поступлению — каждый в свое заведение. Тим выбрал экономический колледж, Эля — институт дизайна. Уж не знаю, как они готовились, если предметы совершенно разные, но, наверное, просто будили друг друга, когда клевали носом над книжками.
Даша ходила грустная. Во-первых, за меня, «бедненькую» — и очень расстраивалась, что не пошла тогда со мной из фитнес-клуба. Наивная. Макс бы ее не пожалел… Во-вторых, из-за своей неудачливости в любви. Плакалась, что надоело быть одной, что никто на нее внимания не обращает, кроме мальчиков из обслуги. Но Аполлона из фитнес-клуба решительно забыла. Будто я ей завет дала тогда.
От нечего делать я решила найти ей нормального мужика с деньгами и мозгами. Это оказалось нелегкой задачей. На сайтах знакомств обитали, похоже, исключительно кролики, женатики и судаки на букву «м». Отчаянье мое передать было невозможно.
Вот и сейчас, подумав о Дашке, я спросила у повара, не питая никаких особенных надежд:
— Дядя Рома, у вас случайно нет брата?
— Случайно у меня есть сестра, — вежливо ответил тот. — Вы мне лучше скажите: вкусно или так себе?
— Вкусно, как всегда… Сестра… Как вы могли, дядя Рома?!
— Как я мог — что? Заиметь сестру вместо брата? Так это она меня заимела! Она на пятнадцать лет меня старше!
— А…
— Но у меня есть племянник. А вам зачем?
Я навострила уши. Племянник… Это интересно!
— Сколько лет? Где работает? Как выглядит? Женат? Дети есть?
— Вау, вау! — дядя Рома поднял руки, словно сдался без боя. — А вам зачем, Евочка?
— Надо! — с жадностью заявила я. — Отвечайте!
— Тридцать два года, не женат, детей нет, времени нет, женщин нет, ибо у мальчика своя фирма и магазин, — отчеканил дядя Рома как по книжке. — Так вам зачем мой племяш?
— А какая фирма? Какой магазин?
— Господи, Ева, вы меня пугаете!
— Какой вы пугливый! А еще мужчина…
— Вы решили завести любовника? — усмехнулся дядя Рома. Я с трудом удержалась, чтобы не пнуть его ногой:
— Вы считаете, что все, чего мне не хватает для полного счастья — это любовник? Я для Дашки стараюсь!
— Да что вы… Дарья даже не взглянет в сторону племяша!
— Фотка есть? — деловито спросила я, проглотив еще одну ложку супа. Дядя Рома вздохнул и вытащил смартфон:
— Где-то должна быть…
— Не нойте, — с аппетитом уплетая суп, ответила я. — От вас сейчас зависит счастье одной несчастной Дашки!
— Угу, угу… Вот, нашел! Это он на рабочем месте!
Я жадно уставилась на чуть смазанную фотографию. Симпатичный помолодевший дядя Рома без усов сидел за верстаком странной формы и улыбался. Будто его оторвали от работы. Что за инструмент у него в руках?
— И кем он работает?
— Владик ювелир.
— М-м-м, как интересно!
Я еще раз оценила милую улыбку парня и вернула дяде Роме телефон:
— Значит так… Мы пригласим его сюда. На обед. Возражения не принимаются. Дашка заслуживает хорошего мужика.
— Откуда вы знаете, Евочка, что Влад хороший мужик?
— Господи, да я мужиков вижу насквозь! Все, идите и звоните ему! Только не говорите, что это смотрины! — я строго посмотрела на повара и добавила: — Я беременная, мне нельзя отказывать!
