— Драгоценная ари, вы желаете покушать? Вас томит жажда? — обеспокоенно спросил Тиль, подняв взгляд на меня.
— Жажда, да… И покушать, — согласилась покладисто.
— Я мигом, ари, — вскинулся он и, убрав плошку с водой, накрыл меня соболями.
И тут у меня случился второй оргазм. Мягкий пушистый мех щекотал кожу, ластился, будто ласковая кошка. А в душе расцвела орхидея — элитный цветок для богачей, как и эти соболя. И они мои. Пока что.
Чёрт, я богатая женщина!
Только сейчас осознала и, приподнявшись на локте, спросила:
— Тиль, а это всё моё?
— Конечно, — удивлённо ответил он. — Всё в доме, все люди, земли на несколько теоров вокруг — всё принадлежит вам, драгоценная ари.
— Теор — это много?
Тиль замялся, задумался. Потом махнул рукой:
— Тысяча шагов на тысячу шагов.
— Понятно, — сказала я, хотя вычислять среднюю длину шага не собиралась. Короче, много. Я чертовски богата, да…
— Какое блюдо доставит вам удовольствие, драгоценная ари?
Я улыбнулась Тилю, и он тоже растянул губы в улыбке, показав ямочки на щеках. Какой милый парень! Но на дворе ночь…
— Может, не стоит? Будить людей в такое время…
— Ари, наш повар сочтёт за честь приготовить вам еду в любой момент, поверьте.
Тиль распахнул дверку, спрятанную за гобеленом с изображением конной охоты, и крикнул в гулкую пустоту:
— Милостивая ари желает подкрепиться! — потом вернулся к кровати, поклонившись, сказал мне: — Сейчас вам всё принесут.
— Иди ко мне, Тиль, — позвала, похлопав по постели. Потом до меня дошло, что так обычно подзывают собаку, и стало стыдно. Злясь на себя, села и кивнула: — В общем, давай, устраивайся. И извини, если я как-то не так выражусь.
— Ари, мне положено вернуться в гарем, — смиренно ответил Тиль, склонив голову. Но я фыркнула и возразила:
— Нет уж, насколько я поняла, парадом командую я. Ты не вернёшься в гарем и будешь спать со мной.
Потом посмотрела на его выбившиеся из причёски волосы и пригладила их, добавила:
— Если, конечно, ты этого хочешь.
— Ничто не доставит мне большего удовольствия, драгоценная ари.
Тиль схватил мою руку и прижал её к своей щеке. Нежность затопила меня целиком. Надо признать — я давно уже превратилась в бесплатное приложение по готовке, уборке и мытью посуды для собственного мужа. А здесь просто рай для таких женщин, как я: любят, обожают, каждое слово воспринимают приказом и спешат этот приказ исполнять. Пожалуй, я не стану торопиться с возвращением домой. Поживу в этом чудесном мире, понежусь в заботе и ласке мужчин…
— Ари…
— Зови меня Анна или Аня, — ответила я рассеянно, обнимая Тиля, который устроился рядом со мной на кровати.
— Едва ли я посмею.
— А ты возьми и посмей, — тихонько рассмеялась я.
— Ари Анна, могу я спросить?
— Спроси. И вообще, не спрашивай разрешения, это меня напрягает.
— Простите великодушно, если я обидел вас.
— Это не вопрос, Тиль.
— Простите…
— А будешь постоянно извиняться — стукну! — весело пообещала. Тиль сделал свои круглые глаза ещё круглее и замолчал. Какие у него красивые и мягкие губы, так и манят поцеловать… Я потянулась к нему, приласкала губами рот, и Тиль ответил на поцелуй с готовностью. Он, похоже, был не против второго раунда, да и я, признаться, тоже. Но нас прервали.
В поклонах, не разгибаясь, в спальню вошли двое с подносами, уставленными плошками, плошечками и кубками. Первый, постарше, объявил:
— Ужин для милостивой ари.
— Поставьте здесь, — ответила, неловкая за то, что нас застали целующимися и почти голыми, добавила: — Пожалуйста.
— Если что ещё понадобится, вы только позовите, ари.
И с поклонами задом удалились из спальни. Я оглядела доставшийся нам ужин и вдохнула запах мяса — нежный, чуть сладкий, травами отдающий, спросила:
— Что это?
— Захо, — ответил Тиль, отломив кусок хлеба и протянув мне: — Новорождённый ягнёнок в соусе из белых грибов.
— Кошмар какой… Есть младенцев… Пусть даже и животных!
— Попробуйте, драгоценная ари, это очень вкусно! — с воодушевлением он зачерпнул кусочек мяса хлебом и обмакнул в соус, а потом поднёс к моим губам. Я улыбнулась, принимая еду из его руки, облизнула и его пальцы, глядя Тилю в глаза. Вспомнила каменный стояк большого члена, и в животе родился долгий спазм предвкушения. А во рту — гастрономический оргазм. Мясо с грибами — почти несолёное, почти без специй, только травы. По-моему, эстрагон…
— А что в кубке?
— Пряный эль из вашего погреба.
Эль — это пиво? Пиво я не очень люблю, предпочитаю вино, но отчего бы не попробовать. Я сделала глоток, зажмурилась. Тёплое, тёмное, совсем не похожее на то, которое всегда пил Дима, расцвеченное пряностями… Наверное, ещё и афродизиак!
— Боже, это нечто, — протянула, не определившись сразу — нравится мне или не очень. Зато мне нравился парень, сидевший рядом со мной и кормивший меня с руки.
— Ари, я хотел спросить…
— Я всё ещё жду, — фыркнула. — Чего ты мнёшься?
— Я действительно не сделал вам больно?
— Откуда такие идеи? — удивилась я. — У тебя же не арматура десять сантиметров в поперечнике и сорок в длину!
— Мне незнакомо слово арматура, и меры длины не слышал никогда, — глаза Тиля загорелись любопытством.
— Арматура… Это такой железный прут, который вставляют в бетонный фундамент, — с запинкой объяснила я. — А меры длины…
Я раздвинула овалом большой и указательный пальцы, показав примерно десять сантиметров, и Тиль фыркнул:
— Таких удов не бывает! Разве что у драконов, но их никто не видел уже давно.
— А такие бывают? — я со смехом растянула ладони на четыре раза по десять сантиметров. Тиль убеждённо помотал головой:
