– И как он не побоялся выставить почти обнаженной несовершеннолетнюю, – удивился я.
– Ну, в те годы еще и не такое делали, – хмыкнул мой помощник, – это было время вседозволенности и искаженного понимания слова «свобода». Думаю, у Вольдемара был паспорт на имя Алисы, в котором указали измененный год рождения. Дмитрий Соколов приедет к нам через полчаса, я с ним договорился.
– Соколов? – переспросил я.
Боря встал.
– Это настоящее имя владельца журнала. Вольдемар Штих – псевдоним владельца откровенного издания, которое давно умерло. Штих-Соколов нынче примерный семьянин, владелец радиостанции, в эфире которой никогда не звучало слово «секс».
– Интересный поворот, – протянул я. – Думаете, он помнит Алису?
Боря повернул ноутбук экраном к себе.
– Он оживился, когда я назвал ее имя, сказал: «Эх, Бориска, как молоды мы были!»
– Вы знакомы, – догадался я.
– Дмитрий жил в одном доме с Казаковым, у которого я работал. Михаил Петрович приятельствовал с ним, – объяснил батлер. – Соколов частенько у нас ужинал, ему нравилась моя готовка. Потом Казаков умер, я покинул его дом. Мои отношения с Дмитрием оборвались. Сегодня, поняв, что он знал Алису, я рискнул ему позвонить по тому номеру, который он мне много лет назад дал. Честно говоря, я ни на что не надеялся. И вдруг из трубки:
– Боря?
Я удивился.
– Дмитрий Вадимович, это вы?
Он в ответ:
– Бориска! А это ты? У меня на экране появилось твое имя.
– Я не менял номер, – объяснил я.
– Я тоже не хочу заводить другой контакт для тех, с кем в близких отношениях, – сказал собеседник. – Что случилось?
Я спросил у него про Алису, Дмитрий рассмеялся.
– Моя Галатея. Конечно, я ее помню.
Ну и согласился приехать, предупредил, что у него только два свободных часа, завтра он куда-то улетает.
Я встал.
– Лучше нам направиться в кабинет. Как вы думаете, Ирэн знает правду о семье Войковых?
– Есть тайны, которые никогда никому не сообщают, – ответил Боря.
Я направился в коридор.
– Возможно, господин Соколов, он же Штих, расскажет нам нечто интересное. А то у меня создалось впечатление, что я бреду в тумане, натыкаясь на стены.
Глава двадцать пятая
– Годы летят, я превратился в старого полкового коня, а марципановый пирог Бориса стал только вкуснее, – произнес импозантный стройный мужчина, которого я бы мог посчитать ну лет на пять-семь старше себя.
– Дмитрий Вадимович, вы мне льстите, – смутился мой помощник.
Гость отодвинул тарелку.
– Бориска, ты прекрасно знаешь, что я способен на многое. Но лесть не входит в число талантов Соколова. Вы меня покормили, чаем напоили. О погоде ля-ля не станем, обмусоливать театральные премьеры тоже недосуг. Перейдем к делу. Зачем вам я понадобился? По телефону Боря интересовался Элис. Она объект вашего внимания, Иван Павлович? Или можно просто Ваня?
– Последнее обращение нравится мне намного больше, – сказал я, – вы правы. Меня интересует эта девушка.
– Красоты неописуемой была фемина, – вымолвил Дмитрий, – я нашел ее на помойке.
Я заявил:
– Дмитрий, нам нужны подробности о жизни Алисы. Если нетрудно, вспомните, как и где вы с ней познакомились?
Соколов хмыкнул:
– Так я уже сказал: на помойке. Дура-домработница почистила селедку, бросила потроха в ведро и ушла. Я вернулся домой… мать моя женщина! Вонь невозможная! Пришлось самому к бакам тащиться. Подвалил я к контейнеру, вижу: из него торчит задница в лосинах. Ничего так попка, симпатичная. Ну, я и шлепнул ее. Девушка обернулась, зашипела:
– Еще раз пристанешь, плюну в тебя, и ты быстро подохнешь! У меня туберкулез.
Ну, это она зря. Мой папаша от палочки Коха убрался, я знаю, как эти больные выглядят, ничего общего у них с той, что сейчас в дерьме ковыряется. Гляжу я на бомжиху и охреневаю. Красавица. Если ее помыть, одеть, причесать – любого с ума сведет. Даже сейчас, грязная, хороша невероятно, глаз не оторвать! Привел я ее к себе, отправил в ванную, когда она оттуда вышла, я опять обалдел. Побирушка волосы помыла, и у них феноменальный цвет оказался. Начал я ее расспрашивать, услышал выдуманную историю про погибших родителей, конечно, не поверил. Велел:
– Говори честно, получишь билет в новую жизнь.
Она призналась, что сбежала из дома. Мать у нее с левой резьбой, бабе повсюду чудятся мужики, которые ее дочурку домогаются. Идет Алиса домой, сосед с ней здоровается, потом он входит в подъезд, и тут дверь квартиры на первом этаже распахивается, появляется бабень и орет:
– Я вызвала милицию. Ща приедут, посадят тебя за секс с моей несовершеннолетней дочерью.
На всю голову ушибленная тетка. Прохор, отец Алисы, вроде нормальный, но дурак. Опять же в прямом смысле слова. Служил на хлебозаводе, подрабатывал мелким ремонтом. Плитка в туалете у кого-то отвалится, его зовут. Деньги в семью приносила Зинаида, она была портнихой, пахала в ателье, имела много частных клиентов.
Наутро я отвез Алису в редакцию, вызвал фотографа, стилиста. Все припухли, только спрашивали: «Где ты ее откопал?» Одели герлу, причесали. Упс! На каблуках она ходить не умеет! Спину крючит, подбородок в грудь упирает, ногами загребает, руками размахивает. Катастрофа. Но хороша! Снял я ей квартиру. Начал обучать. Тренировал, как Жучку. В процессе выяснилось, что говорить нормально она не способна, через слово б… вставляет. Ну и классические слова: ложить, покласть, ейная, ихняя. Полный набор подзаборщины. Но хороша! Двигаться мы ее выдрессировали, на каблуках она освоилась, в подоле длинного платья не путалась, не ходила, как шахтер в забой. Я решил ее сделать девушкой месяца, провел работу, внушил:
– Молчи. Если тебя о чем-то спросят, загадочно улыбайся. Запомни фразу: «По этому вопросу обратитесь к моему агенту господину Штиху». Вызубри фразу. Зовут тебя в гости, в ресторан, обещают главную роль в кино, руку и сердце предлагают, денег за ночь… Вот по любому поводу эти слова говори, потом молча уходи. Молча.
Она послушалась, и отлично получилось. Мы ее фото в каждом номере давали. А потом, здрасте! Вечером как-то звонят мне в дверь, я открываю, стоит мужик плохо одетый, бормочет:
– Мне бы Соколова!
Я давно ученый, с незнакомыми не общаюсь, ответил:
– Он тут не живет, я квартиру у Дмитрия снимаю, а что?
Гость заметно огорчился.
– Как Штиха найти?
Я ему свой вопрос:
– Зачем он вам?
– Дочь моя, – говорит, – Алиса, в его журнале на фото видел. Я по ней сильно соскучился.
