Почему же все эти люди решили запрыгнуть в один и тот же вагон? Ответ становится очевиден, если изучить данные портала CoinDesk. За первые семь с половиной месяцев 2017 года в ходе различных ICO было собрано свыше полутора миллиардов долларов
[109]. Это намного больше, чем удавалось собрать любым блокчейн-компаниям традиционными методами привлечения капитала. И когда четыре предложения — Bancor, Tezos, EOS и Filecoin — в сумме получили 830 миллионов долларов за два месяца, стало казаться, что приток средств будет лишь расти. В августе курс биткоина и эфира снова подскочил. На таком фоне ничто не могло омрачить общего настроения, даже июльское предупреждение от Комиссии по ценным бумагам и биржам, которая заявила, что часть предложений могут рассматриваться как ценные бумаги и подлежать регулированию.
И все же когда эта тенденция пойдет на спад? Когда переменится рынок и инвесторы осознают, что многие из купленных ими монет на самом деле пустышки. Вероятно, тогда мы все увидим, как лопнет гигантский мыльный пузырь.
«Большинство из них обречены на провал, — говорит Олаф Карлсон-Уи, глава инвестиционной компании Polychain Capital, о плохо продуманных затеях с недостаточной технической базой. — Многие по определению неудачны»
[110]. Тем не менее Карлсон-Уи основал Polychain исключительно в целях инвестиций в ICO-проекты. В сущности, многие вкладчики подходят к ICO с характерных позиций венчурного инвестора. Они понимают, что большинство проектов пойдут ко дну, но надеются, что все же сумеют поставить несколько фишек на будущего победителя.
Надо отметить, что ICO — явление вполне демократичное. Если разработчики честно предупреждают о возможных проблемах, а инвесторы понимают, что делают высокорисковое вложение, ICO можно рассматривать как быстрый способ получить большую прибыль при высоких рисках, доступный не только венчурным инвесторам, но и широкому кругу желающих. В конце концов, почему только крупные инвесторы должны иметь преимущество на начальных стадиях? Эмин Гун Сирер, эксперт по криптографии и криптовалютам из Корнеллского университета, отмечает: «Венчурные инвесторы уже почуяли потенциальную угрозу. Это видно даже по их жестам»
[111]. Когда речь заходит о традиционных формах вложений в ценные бумаги, венчурные фонды, частные инвестиционные фонды, хедж-фонды и тому подобное всегда обгоняют мелких инвесторов, поскольку свободны от ограничений, налагаемых на малый бизнес. Венчурные инвесторы имеют статус «аккредитованных инвесторов», что дает им право вкладываться в ценные бумаги, которые не выставляются на открытые торги, то есть обходиться без письменных предложений и других публичных процедур. Такие привилегии помогли им перехватить инициативу во всех крупнейших начинаниях двух последних десятилетий: Facebook, Google, Uber.
В наши дни, утверждает Гун Сирер, «маленький человек» тоже хочет получить свою долю и токеномания позволяет ему вступить в игру. Откуда взялись такие запросы? «У широких масс практически нет возможности удачно пристроить свои деньги. Им нужна отдача. Банки дают один, максимум два процента. Люди начали осознавать, что новые модели бизнеса приносят крупным инвесторам куда более высокую прибыль. Они готовы идти на риск». Сирера не смущает, что многие потеряют деньги. Это обычные издержки капиталовложения. «Да, кто-то примет решение, о котором впоследствии пожалеет. Но сообщество ICO-вкладчиков вполне самостоятельно и готово нести ответственность за свои поступки. По крайней мере, никто не бунтует, не протестует и не требует вмешательства закона. Процесс, который мы наблюдаем, очень интересен сам по себе».
Невероятно интересно было увидеть замкнутый мир венчурного капитала Кремниевой долины — почти исключительно мужской, известный сексизмом и громкими обвинениями в рукоприкладстве, — под сильным давлением извне. Дельцы с Западного побережья, всегда учившие робких предпринимателей и чиновников из восточных штатов жить по принципу «атакуй первым или атакуют тебя», внезапно сами оказались под прицелом, причем с разных сторон. Возникло даже некое противостояние Севера и Юга: если прежде инвестициями на ранних стадиях правили финансовые круги из Северной Калифорнии, то теперь несколько фондов, инвестирующих в токены, расположились в Лос-Анджелесе. В их числе CoinCircle во главе с Эриком Миллером и компания Crypto, применяющая под руководством чемпиона мира по покеру Рейфа Ферста особую стратегию вложений в токены, частично позаимствованную из предыдущего проекта Ферста — фонда Crowdfunder, который направляет средства мелких инвесторов в различные холдинги и стартапы, чтобы приоткрыть им ряд возможностей для венчурного инвестирования. Пока, конечно, рано делать прогнозы, но тем не менее забавно думать, что «Кремниевый пляж» в один прекрасный день может перегнать Кремниевую долину.
Неудивительно, что многие венчурные инвесторы решили вспомнить давнюю, проверенную стратегию: если не можешь разгромить, организуй и возглавь. Такие крупные компании, как Andreessen Horowitz, Sequoia Capital, Union Square Ventures и Bessemer Venture Partners, объявили о планах инвестировать в токены через хедж-фонд Metastable Capital, созданный в 2014 году CEO краудфандинговой платформы AngelList Навалем Равикантом и другими известными предпринимателями
[112]. В то же время ряд профильных блокчейн-инвесторов, таких как Pantera Capital под руководством Дэна Морхеда и Blockchain Capital во главе с братьями Бартом и Брэдом Стивенс, учредили фонды для вложения в токены. В игру вступили и ведущие юридические фирмы: Cooley, Perkins Coie, BakerHostetler, Debevoise Plimpton, MME и Sullivan Worcester. Они консультируют клиентов ICO по поводу отношений с законом. Похоже, профессионалы финансового мира все же захватывают площадки в сфере криптоактивов. Несмотря на лихорадочное состояние рынка токенов, крупные игроки привнесли в него не только новый размах, но и флер респектабельности.
Невзирая на все сетования о судьбе маленького человека в бизнесе, стоит отметить: как только в отрасль влились деньги инвесторов-тяжеловесов, результаты резко пошли вверх. Так произошло, например, с легендарным инвестором Тимом Дрейпером из Draper Fisher Jurvetson, чей дед Уильям Дрейпер и отец Билл Дрейпер практически создали венчурную индустрию в Кремниевой долине, а сын Адам Дрейпер стал одним из первых крупных инвесторов в биткоин и блокчейн-стартапы. Когда стало известно, что Дрейпер скупил часть токенов Bancor — платформы для запуска и продаж других токенов, — их ICO быстро побило все рекорды, собрав более 153 миллионов долларов
[113]. Однако и этот результат вскоре был превзойден. Когда разнесся слух, что Дрейпер также заинтересовался Tezos — проектом супружеской пары Артура и Кэтлин Брейтман, — инвесторы немедленно вложили 232 миллиона в их новый блокчейн-стартап. «В декабре мне приснилось, что мы собрали 30 миллионов, — вспоминает Кэтлин Брейтман. — Я проснулась и подумала: как жаль, что это невозможно»
[114].
