Преимущества децентрализованных энергосетей очевидны. Если любое местное сообщество будет само производить и распределять энергию, например, через микросети, объединяющие солнечные панели на каждом доме, то это значительно сократит ее потери при передаче на большие расстояния (а они иногда доходят до 30 процентов). Децентрализованные микросети менее уязвимы для кибератак, поскольку последовательный взлом каждого узла обойдется хакерам гораздо дороже, чем взлом главного сервера в централизованной региональной сети. Кроме того, децентрализованная сеть позволяет подстраховаться на случай стихийного бедствия. (Найдите в интернете фотографии ночного Манхэттена после урагана «Сэнди»: весь район ниже 34-й улицы — сплошная черная дыра, кроме одного светлого пятнышка вокруг Вашингтон-сквера. Там находится Нью-Йоркский университет, корпуса которого объединены в децентрализованную энергосеть
[145].) Есть и еще один плюс: хотя полностью искоренить коррупцию очень сложно, маленькие локализованные инициативы будут не столь лакомым куском для продажных чиновников и теневых банкиров, как гигантские энергетические проекты. Без тридцатилетних контрактов, навязанных нам крупными международными банками и политическими силами, можно будет значительно сократить лишние издержки и снизить цены на энергию для рядовых граждан.
Еще важнее то, что децентрализованный подход к строительству энергосетей позволяет гораздо эффективнее управлять расходом электричества. С помощью компьютерного мониторинга, «умных» счетчиков и оптимизированного индивидуального графика работы каждого устройства домашние «наносети» смогут выйти на такой уровень микроменеджмента, какой и не снился большим муниципальным структурам. Революция, которая началась с появления «умных» термостатов Nest и Ecobee, совершит следующий рывок. Однако мечта о дешевой и экологически чистой энергии может стать явью лишь при наличии двух вещей: децентрализованного управления энергосистемой (производством, поставками и потреблением) и сети взаимосвязанных «умных» счетчиков и прочих устройств с выходом в интернет, которые будут принимать счета за потребленное электричество. Иными словами, подобное возможно лишь в эпоху «интернета вещей».
Однако нам придется продумать организационную сторону вопроса. Кто будет контролировать оплату? Крупная управляющая компания — то есть, по сути, очередной посредник или «банкир», который отслеживает потребление энергии и выписывает платежные документы, — не может заниматься бесчисленными микротранзакциями между солнечными панелями, холодильниками, кондиционерами и т. п. Это была бы не просто чудовищная нагрузка на ее сотрудников; такой метод управления явно противоречит интересам сообщества, которое стремится потреблять как можно меньше энергии. Но если управляющие компании не смогут контролировать микросети, перед нами вновь встанет проблема доверия. Разумеется, интересы продавцов энергии, для которых важна прибыль, не совпадут с интересами потребителей, которые хотят сэкономить. Следовательно, соседи не смогут просто довериться друг другу, и чем крупнее сообщество, тем больше возникнет вопросов. Как доказать, что один из соседей не «подкручивает» электросчетчик, а другой не берет лишнего за поставку энергии?
Кроме того, чтобы система работала должным образом, все расчеты следует производить в специальной внутренней криптовалюте — токенах, чей плавающий курс привязан к киловатт-часам и которые любой пользователь может конвертировать в обычные деньги. Это поможет оптимизировать процесс управления локальной сетью. Таким образом сложится механизм рыночного ценообразования, с помощью которого будут выполняться все функции, возложенные сегодня на управленцев регионального уровня. Конвертируемый токен будет отображать местную, внутрисетевую цену на электричество и, как любой ценовой показатель, сообщать определенную информацию — передавать сигнал пользователям сети. Но поскольку этот сигнал цифровой, пользователи смогут настроить под него свои электроприборы. Например, станут заряжать аккумуляторы электромобиля лишь в часы, когда сеть мало загружена и электричество дешево; или же выстроят систему приоритетов для разных устройств, чтобы одни выключались автоматически (телевизор), а другие продолжали работать (холодильник). Те же ценовые сигналы, которые будут отображать баланс спроса и предложения для энергии, могут заставить программу, управляющую сетью, направлять излишки электричества в аккумуляторы или подключать эти резервы в случае его нехватки. Но все же кто (или что) будет контролировать работу этого внутреннего рынка и платежной системы? По причинам, которые мы уже упоминали — высокие комиссии; неэффективные механизмы зачисления средств; риск вмешательства посредника (например, управляющей компании), чьи интересы не совпадают с интересами пользователей, — децентрализованным сообществам понадобятся децентрализованные решения.
Именно к этому выводу пришли специалисты из компании LO3, когда разрабатывали модель Transactive Grid в Бруклине — экспериментальную сеть из нескольких домохозяйств и предприятий, пользующихся энергией от солнечных панелей. Сообщество намеревалось предоставить экологически сознательным потребителям возможность покупать чистую энергию местного производства, а не просто помогать своим управляющим компаниям брать кредиты и строить «зеленые» электростанции в других регионах США.
В рамках проекта Transactive Grid владельцы зданий устанавливают на крыше солнечные панели, которые объединяются с панелями соседей в общую систему; при этом используются недорогие модели «умных» счетчиков и аккумуляторов, а также инверторы, которые позволяют направлять излишки электричества в городскую сеть (за плату). Однако главный «ингредиент» — приватный блокчейн, регулирующий обмен электроэнергией между «умными» счетчиками, чьи данные заносятся в распределенный реестр. Летом 2017 года компания LO3 сделала следующий шаг: разработала «эксергетический токен», который должен стимулировать рыночные механизмы внутри бруклинской сети и между аналогичными ей децентрализованными микросетями
[146]. (Эксергия — ключевое понятие для измерения энергоэффективности и сокращения лишних трат. Это предельное значение энергии, которое может быть выгодно использовано в термодинамическом процессе, а также объем полезной работы, выполненной для производства каждого заданного количества энергии.)
Отметим, что в основе сети LO3 лежит приватный блокчейн. Энергетические микросети — один из тех случаев, когда эта модель вполне пригодна, ведь сообщество состоит из ограниченного количества пользователей, которые согласились с правилами производства и потребления. Это снимает проблему масштабирования, присущую крупным сетям вроде Биткоина и Эфириума. Таким образом, транзакции можно быстро и эффективно проводить через блокчейн, не прибегая к протоколам типа Lightning Network и другим «внесетевым» технологиям масштабирования. Закрытый блокчейн может обрабатывать микротранзакции, запускать и поддерживать смарт-контракты, которые позволят, например, подключаться к источнику питания в зависимости от того, сделан платеж в криптовалюте или нет, а также производить одноранговый обмен энергии на токены. Следовательно, блокчейн позволит создать децентрализованный рынок с ценовыми сигналами, необходимыми микросети для максимальной эффективности. Это означает, что система сможет работать без централизованного руководства, решающего, кто и по какой цене получит энергию. Кроме того, мощность сети будет естественным образом возрастать по мере установки всеми членами сообщества новых панелей и прочего оборудования, приносящего дополнительный доход. Подобный сценарий закономерен, поскольку пользователи будут знать, что система сможет эффективно инкорпорировать любое устройство.
