Все чаще ведутся разговоры о создании блокчейн-реестров для движимого имущества, например автомобилей, вероятно, с помощью сигналов со встроенных RFID-чипов, которые переносят уникальный серийный номер в блокчейн. Такие реестры можно создать в пунктах продажи и немедленно предоставлять кредит под залог актива, что во много раз сократило бы процедуру его оформления.
В медиалаборатории Массачусетского технологического института реализуется еще один проект с участием нашего коллеги Марка Вебера
[192]. Его команда в сотрудничестве с Межамериканским банком развития разрабатывает блокчейн-платформу для открытого публичного реестра, который мог бы подтверждать право собственности на различные виды активов, такие как товары, платежные документы, оборудование и недвижимость. Пилотная версия реестра должна предоставить малоимущим фермерам в странах третьего мира неопровержимое свидетельство о количестве сданного на склад урожая. Складская квитанция — один из главных документов в сфере сельскохозяйственной торговли, но в развивающихся странах банки давно не хотят их принимать как обеспечение кредитов, поскольку они выписываются на примитивных, незащищенных от подделки бланках, поэтому нет уверенности в том, что под тот же самый документ уже не взят другой заем. Блокчейн-реестр может гарантировать выдачу на каждую сданную партию урожая всего одной квитанции и фиксировать все полученные займы. Технология блокчейн предотвратит двойное расходование и в этом случае.
В сфере солнечной энергетики команда под руководством Майкла Кейси исследует концепт, который определит права пользования электроэнергией в локальной микросети. Это облегчит задачу самофинансирования внесетевых сообществ, у которых сейчас нет внятного юридического статуса и механизмов правообладания. В команду входят разработчики стартапа Filament, фондовой биржи Nasdaq и компании IDEO. Им уже удалось интегрировать данные «умного» электросчетчика с блокчейн-системой. Это позволяет доказать, что определенная фотоэлектрическая панель произвела и направила в сеть точно установленное количество солнечной энергии. Измеренный и подтвержденный поток энергии можно отобразить как своего рода энергетический сертификат, который затем можно продать или использовать как обеспечение. Если подключить устройство вроде счетчика Filament к электронной платежной системе и смарт-контракту и добавить к системе переключатель, регулирующий доступ к энергии, получится некий вид «умной» собственности, управлять которым можно дистанционно. Если система обнаруживает, что платежи в криптовалюте прекратились, смарт-контракт блокирует доступ к энергии, пока оплата не возобновится, либо перенаправит энергию в хранилище или любую другую часть системы, в которой платежи производятся бесперебойно. Это потенциально может в корне изменить все нынешние принципы финансирования.
Разумеется, условия такого соглашения должны быть справедливы для всех сторон. (Уже сегодня обсуждаются вопросы этики и безопасности, связанные с применением подобных самовыключающихся систем для автокредитов в США.) Разумно ли доверять контроль над энергосетью децентрализованному алгоритму? Однако если все стороны согласятся с условиями контракта и признают, что беспристрастный блокчейн гарантирует его соответствующее выполнение, эта модель сможет заменить привычную несовершенную систему и значительно понизит расценки в сфере энергетики.
Представьте себе мелкого инвестора, скажем экологически сознательного пенсионера из штата Орегон, который вкладывает свои накопления в блокчейн-проект, чтобы частично финансировать микроэнергосеть в одном из бедных районов Индии. Долю в этом проекте можно продать другим инвесторам, чьи вклады будут защищены тем же смарт-контрактом. Теперь представьте, что будет, если объединить этот вклад с другими займами микросетям: от местных банков, МФО, кредитных кооперативов и пр., создав неуязвимые для взлома «криптосолнечные» финансовые активы, которые можно продать инвестиционным компаниям и прочим крупным организациям. В данном случае блокчейн необходим, поскольку он обеспечивает такой уровень детализации и микроуправления инвестиционными и энергетическими потоками, какой физически невозможен в нецифровом мире, где относительная непрозрачность и высокие комиссии традиционной финансовой системы не позволяют выполнять микротранзакции. Однако при наличии сети компьютеров с блокчейном в роли децентрализованного автоматического менеджера, который способен отследить путь даже самой малой доли финансового пакета микросети, можно задуматься о комплексной системе микроинвестиций.
Перед нами стоит весьма амбициозная задача — превратить крошечные частицы активов третьего мира в общий пул, который может заинтересовать инвестиционные банки Уолл-стрит. В идеале должна получиться уменьшенная, но более надежная и стабильная версия рынка ипотечных ценных бумаг, посредством которого финансисты Уолл-стрит создали инвестиционно привлекательные бонды из большого фонда жилищных кредитов. Сможем ли мы совершить подобную финансовую революцию, чтобы поддержать строительство децентрализованной энергетической инфраструктуры по всему миру? Энергия — самый ценный ресурс любого сообщества. Что если мы разработаем алгоритм справедливого ценообразования для малоимущих жителей планеты и обеспечим им доступ к возобновляемым видам этого ресурса? Возможно, тогда мы сможем одновременно спасти природу и подарить беднейшим слоям населения платформу для экономического развития, которая позволит запустить динамичные локальные бизнес-проекты.
Деньги, которые доступны всем
Надежды на финансовую инклюзию стран третьего мира во многом проистекают из стремительного распространения мобильных телефонов и, как следствие, мобильных платежных систем. Первый такой сервис под названием M-Pesa был запущен в Кении в 2007 году. Сейчас мобильные платежи в той или иной форме доступны жителям 93 развивающихся стран; уже работает 271 сервис и еще 101 готовится к запуску
[193]. Но многие из них лишь скользят по поверхности потенциального рынка, а статистика указывает на более глубинную проблему. «От 60 до 90 процентов счетов, открытых клиентами мобильных банков, почти тут же переходят в “спящее” состояние без единой транзакции», — пишет эксперт по мобильному банкингу Кэрол Реалини
[194]. Почему? Потому что большинство таких систем опираются на традиционную банковскую инфраструктуру, а организации, которые ими управляют, плохо представляют себе нужды клиентов, не охваченных банковским обслуживанием. Многих клиентов требования банка ставят в тупик. Возникает конфликт между теми, кто жаждет любой ценой приобщиться к сфере банковских услуг, и теми, кто отказывается предоставить такую возможность. Чаще всего источник проблемы — сами банки или по крайней мере их регуляторная система и модель управления рисками. Может быть, рост числа банковских клиентов и не нужно делать главной целью?
