– Слушай, если я нравлюсь тебе, может быть, ты попробуешь искупить вину? Ты помешала мне и Элизабет. Если займешь ее место и сделаешь мне приятно, то я скажу охране…
Вместо ответа она залепила мне пощечину. Да такую, что щеку словно железом обожгло.
– Прелестно, – рассмеялся я, но ее не отпустил. – У тебя был шанс. Может быть, поду…
Она ударила меня во второй раз – по той же щеке. Сильно и больно. Теперь щеки пылали не только у нее – у меня тоже. По крайней мере, одна – точно.
– Я умею быть нежным, – улыбнулся я широко, провоцируя ее на третью пощечину. Я плевать хотел на боль – хотелось узнать придел ее смелости. Или наглости.
Она снова занесла руку, но на этот раз ей не позволили меня ударить – в гримерку ворвалась охрана, а вместе с ней Стив, Грегори и трое незнакомых мужиков – судя по всему, местных: сухощавый, чисто выбритый сухопарый брюнет, парнишка лет двадцати и качок с татуировками. Качок моментально оценил ситуацию и резво бросился к охраннику, который схватил рыжую, извивающуюся в его руках, словно дикая кошка. Я видел, как ее телефон упал на пол и, кажется, разбился.
– Отпусти ее! – потребовал качок на плохом английском. – Отпусти ее, или я тебе сейчас прошибу голову!
– Отпусти, – раздраженно махнул я, поднимая с пола бутылку с водой. Открыв ее, я сел на стол, опираясь рукой об его прохладную гладь. Рыжую отпустили. Качок тотчас закрыл ее собой.
– Что происходит?! – потрясенно спросил Стив, ничего не понимая. – Что за дерьмо? За что она тебя ударила?
– Эта милая мисс пришла сюда, чтобы сфотографировать Октавия, – пожав плечами, сообщил я. – Она либо сделала фотки, либо пришла за скрытой камерой, которую могла установить заранее. А может быть, еще и вещичек прихватила. Они неплохо стоят на фанатских аукционах.
– Я ничего не брала! – выкрикнула рыжая. – Я ничего не крала! Я просто зашла сюда, потому что Саша потерял кольцо, когда приносил воду! Вадим, спроси у Саши, – умоляюще заглянула она в глаза качка. Вадим, значит. Интересно, почему он так на нее смотрит? Между ними что-то есть? Или она просто нравится ему?
Я потер подбородок.
– С чего вы вообще взяли, что Наталья делала снимки? – спросил брюнет, поправив очки на переносице. – Она – сотрудник нашего агентства. Произошло какое-то недоразумение.
– Нет, – ответил я. – Ваш сотрудник получила предложение тайно снять лицо Октавия и заработать на этом. Полмиллиона, да? – посмотрел я на Наташу, которая так и стояла за спиной Вадима, опустив глаза в пол. Услышав мои слова, она посмотрела на меня с дикой ненавистью. Такой, что мне стало не по себе.
– Ничего не понимаю, – нахмурился качок.
– Сейчас все объясню, – встрял Стив, который пришел в себя. Он вообще быстро приспосабливается к любой ситуации. За пару минут он своим обычным холодным тоном донес до присутствующих всю информацию, полученную от меня. И добавил: – Имейте в виду – штраф, который ваше дрянное агентство заплатит, будет огромным. Никто не имел права заходить в гримерные комнаты музыкантов. И уж тем более бить их, – кисло посмотрел он на рыжую.
– Наташа, – мягко сказал Вадим. – Это правда?
– Да, – медленно ответила она, но тотчас вскинула голову. – Оля действительно звонила мне! Но я отказалась! Честное слово! Ты же все знаешь! Павел Аркадьевич ведь все тебе рассказал?
– Что рассказал? – растерялся Вадим. Рыжая ошарашенно повернулась к сухопарому. В ее голосе было отчаяние:
– Павел Аркадьевич, я же рассказывала вам обо всем этом! Сегодня! До приезда на стадион! Что за Октавием идет охота!
– Что ты несешь? – рассерженно произнес тот. – Ты в своем уме?
– Вы при мне позвонили Вадиму! – закричала рыжая.
– Наталья, ты пьешь или принимаешь чего? – фыркнул тот. – Ты мне ничего не говорила. Взяла какие-то свои вещи и убежала.
– Вадим, я говорю правду, – почти взмолилась она. На ее глазах появились слезы, плечи дернулись, словно от неслышного всхлипа, и мне вдруг стало ее жаль.
– Какую правду? – дернулся сухопарый. – Дружище, с ней что-то не так! Я всегда тебе говорил, что от этой девицы одни проблемы!
Качок молчал.
– Саша, я искала твое кольцо! – выкрикнула рыжая, отыскав глазами высокого парнишку. – Подтверди это, пожалуйста!
Тот замотал головой, и она, увидев это, покачнулась вдруг, но устояла на ногах.
– Вадим, пожалуйста, поверь мне. Я не понимаю, что происходит, но я не сделала ничего плохого, – тихо, но уверенно сказала Наташа. Так говорят невиновные – таким тоном и с таким лицом.
На мгновение повисла тишина.
Я видел, как рыжая украдкой вытерла слезу со щеки. Она пыталась держаться. Видать, была не из тех девчонок, которые показывают свои слезы другим. А может, и правда, она ничего не делала?
Мне вдруг захотелось подойти к ней и обнять.
Иррациональное желание. Абсолютно бестолковое.
Эй, лапуля, перестань плакать. Я боюсь, когда женщины плачут. Теряюсь, как идиот. Плачущие женщины могут вить из меня веревки!
– Я ей верю, – твердо сказал Вадим и взглянул на меня как на соперника. Обалдел, приятель? Какой я тебе соперник?
– А я – нет. Обыщите ее, – жестко ответил Стив, которому охранник только что что-то сказал.
– Если охрана ничего не найдет, мы отпустим ее, – добавил я. – Могу даже извиниться.
– Это нарушение прав человека! – рассерженно ответил Вадим.
– Мне вызвать полицию? – спросил Стив. – Это просто обыск. Чтобы быть уверенным в том, что ваша сотрудница действительно невиновна.
– Пусть это сделает женщина, – чуть подумав, заявил Вадим. – Не позволю ее лапать мужикам. И если вы ничего не найдете – а вы не найдете! – я заставлю вас платить штраф. И извиняться – тоже.
– Вадим, она хитрая! Манипулирует тобой! – стал увещевать его сухопарый, но в ответ получил только одно слово: «Заткнись».
Вздохнув, Стив подозвал Элизабет, которая стояла в сторонке и молча следила за происходящим.
– Обыщи ее, – велел он раздраженно.
– Я?
– Ты-ты. Быстрее. У меня нет времени на весь этот балаган.
Элизабет подошла к Наташе, а та попятилась, широко распахнутыми глазами на нее глядя. Всего лишь маленький шаг назад, но я все для себя понял. И разочарованно вздохнул.
Я не удивился, когда из кармана джинсов Наташи Элизабет вытащила миниатюрную камеру, которую тотчас забрал один из охранников, чтобы проверить. На качка смотреть было больно – таким болезненным стало выражение его лица. Упс, кажется, у кого-то разорвались шаблоны.
– Я все объясню, Вадим! – задыхаясь от эмоций, сказала Наташа. – Я пришла, чтобы найти кольцо и увидела камеру! Сняла ее, но в этот момент в гримерку вошли! И я спряталась… спряталась под столом и…
