– Это еще что такое, а?
– Это… – Я на мгновение задумалась и выпалила: – Я кроссовки купила. И оставила их тут случайно, извините, пожалуйста.
– Мужские? – сухо спросила Фроловна, заподозрив неладное.
Я прикусила губу.
– Мужские, правильно.
– И зачем это тебе кроссовки мужские? – сверлила меня подозрительным взглядом бабушка. Ну вот, сейчас она поймет, что я прячу мужика.
– Я брату в подарок купила, – жалобно ответила я.
– А коробка где? Что ты меня за дуру держишь, Наташка? Ношенные они, – глаза Фроловны блеснули опасным огнем. Я и пикнуть не успела, как она вскочила с кресла и резво помчалась в мою комнату. Сейчас она найдет Кезона, и все, конец. Ладно, жилье потеряю. Найду другое… Но как же стыдно перед ней будет – я ведь обещала никого не водить. И перед подругой неловко – я подведу ее. И снова все из-за Кезона, чтоб его…
Я побежала следом за Фроловной – она широко распахнула дверь и сканировала мою комнату. Кезона в ней не наблюдалось. Спрятался, что ли?
– Показывай его сама, – велела хозяйка, с прищуром глядя на платяной шкаф, одна из дверок которого почему-то была приоткрыта. – Или ты хочешь, чтобы я сама нашла? Найду, ей богу, вышвырну из окна! Я тебя в квартиру свою пустила, а ты тут притон решила устроить?!
Фроловна распахнула шкаф, и я на мгновение зажмурилась – думала, Кезон стоит там, но там его не оказалось. С некоторым удивлением пожилая женщина захлопнула дверки. А потом заглянула под стол и зачем-то – в комод, словно там мог поместиться взрослый мужчина. Больше нигде спрятаться Кезон не смог бы, и Глафира Фроловна озадаченно почесала голову.
– Никого нет, – как-то даже растерянно сказала она и проверила ванную, туалет и кухню. Заглянула на балкон, в шкаф в прихожей. Проверила, не висит ли кто под окнами, как в фильмах. Даже свою комнату, которую запирала на ключ, осмотрела. Кезона нигде не было. Он словно испарился.
– Погорячилась я, Наташка, – вынуждена была признать Фроловна, остыв.
– Говорю же, брату купила, – всхлипнула я, радуясь тому, что погода стояла сухая, и кроссовки Кезона не выглядели грязными. – У приятеля одного, он тоже из Галаза переехал. Только оказалось, что с размером прогадала. В зале линейкой измеряла, оказалось, что у брата нога больше. Так расстроилась, что и оставила там кроссовки, простите. Просто хорошие они. Фирменные. Кожаные. Почти не ношенные.
– Почем брала? – оживилась Фроловна, вертя кроссовки в руках.
– Две тысячи, – соврала я, чувствуя себя последней сволочью.
– Может, мне за тысячу перепродашь? Я председателю нашему презентую. Ему как раз обувь на дачу нужна, а кроссовочки выглядят хорошо. Смотри, кожа какая качественная – такая на обуви в Союзе была, не то, что сейчас… Ну чего? Согласна?
– Согласна, – некуда было деваться мне. Пусть Кезон ходит босиком.
– Тогда на тысячу меньше за комнату платишь, – ловко убрала от меня подальше кроссовки Фроловна.
– Хорошо, спасибо, – кивнула я. – Пусть председатель носит с удовольствием.
Настроение Фроловны поползло вверх. Она поболтала со мной, пообещала в качестве компенсации испечь пирожки, и, спохватившись, включила сериал. А я, гадая, куда делся Кезон, пошла в свою комнату. И едва не взвизгнула, когда увидела его в прихожей. Он стоял, сунув руки в карманы джинсов, и с улыбкой смотрел на меня. Я снова схватила его за руку и потащила в свою комнату, усадила его на диван и, уперев руки в боки, спросила громким свистящим шепотом:
– Ты где был? Живо отвечай.
– Телепортировался, – пожал он плечами, и я тотчас закрыла ему рот ладонью – этот дурак говорил вслух, а не шептал, как и я. Фроловна могла услышать его в любой момент!
Кезон стал пытаться отлепить от своего рта мою руку, и между нами завязалась короткая борьба. Не знаю, как так вышло, но в результате я упала прямо на него. Оказалась на его коленях, чувствуя на своей спине чужие руки.
– А ты горячая, лапуля, – прошептал мне на ухо Кезон и зачем-то поцеловал в щеку, от чего у меня моментально вспыхнуло лицо. Да что он себе позволяет!
«Поцелуй его, поцелуй, поцелуй», – зашептал внутренний голос, а память стала подбрасывать фрагменты из нашего общего недавнего прошлого, где мы с упоением целовались. Я силой воли заставила себя переключить внимание. И с трудом, но все-таки пересела на диван.
– Говори шепотом, – велела я. – Мне не нужны проблемы.
– Окей, понял.
– Где ты был?
– Услышал вопль твой хозяйки, понял, что сейчас она будет искать меня, и благоразумно вышел за дверь, – невозмутимо ответил Кезон. – Аккуратно ее прикрыл. А потом вернулся.
Я выдохнула. Продуманный какой!
– А если бы тебя обнаружили журналисты? – спросила я сердито.
– Они на улице, в серой машине. Я из окна видел, как они в нее садились, – спокойно отозвался музыкант. – Так что все в порядке.
– В порядке? – зашептала я в ярости. – Нет, милый мой, ничего не в порядке! Быстро говори мне, зачем приехал и как узнал правду! Рассказывай мне все.
И он рассказал.
Глава 15
Это произошло за день до последнего концерта турне. Мы летели в Нью-Корвен на нашем частном самолете, потому что были дофига мажорами, и если кто-то думает, что рок-группа в своем самолете веселится до потери пульса, бухает и устраивает оргии, тот в корне не прав. Мы спали. Просто спали, развалившись на креслах, которые легко трансформировались в кровать. Все – музыканты, менеджеры и их помощники, охрана, команда техников и инженеров. За эти долгие месяцы гастролей устал каждый. И каждый хотел поскорее вернуться домой, к семье. Ну, кроме меня, потому что «Лорды» и были моей семьей. Зато Феликс пропустил день рождения и жены, и ребенка, и на самом деле это было грустно, потому что я видел, как он переживал. Я бы тоже переживал, но сомневаюсь, что у меня будут жена и дети. Это для нормальных людей, не для таких, как я.
Перелет был долгим, и я успел выспаться. Не знаю, как так вышло, но в итоге я разговорился с Эдди – помощником Стива. Мы сидели на диванчике, лениво жрали снеки и болтали о какой-то фигне. Он впервые полетел с нами в турне.
– Сначала я думал: «Вау, турне с “Лордами”, я увижу весь свет, круто», – говорил Эдди, посмеиваясь. – Думал, типа мы побываем в тридцати странах. Я буду гулять и снимать достопримечательности в каждом городе, чтобы мои друзья на фейсбуке и в инстаграме обделались от зависти. А в итоге устал как пес. Сейчас вообще пофигу, куда летим – все равно будет одно и то же. Аэропорт, отель, концерт, отель, аэропорт. Последний раз сторис делал месяц назад, в Риме, и мои друзья все еще думают, что я там. Еще и пить нельзя.
Я прекрасно его понимал. Наш стафф получал немало, но и работали они не меньше нашего, а то и больше. Кроме того, Стив ставил серьезные ограничения на алкоголь и наркотики. Все это было под жестким запретом и было даже прописано в договоре, где также упоминалось и то, что вся полученная во время работы информация строго конфиденциальна. Стив умел подбирать правильных людей, и у нас никогда не было проблем с тем, что кто-то сливал информацию о нас.
