– Что? – рявкнул Октавий. – Ты в своем уме?! Эта ненормальная?
– А что? – невинно улыбнулся я. – Ты говорил, она красивая.
– Но неадекватная!
– Сдаешься, не начав?
– Нет уж. Лилит так Лилит
[4], – внезапно согласился Октавий и долго смотрел на меня, явно перебирая в уме барышень похуже. Я уже думал, что он назовет Сэм – девушку их охраны, которую сложно отличить от парня. И тогда я точно потерплю фиаско, потому что Сэм, кажется, предпочитает женский пол, а не мужской. Но Октавий торжественно выдал иное:
– Рыжая.
– Кто? – не сразу дошло до меня.
– Рыжая, которую из-за тебя обвинили во всех грехах, – заржал он.
Октавий уже знал о том, что произошло – я сам рассказал ему. Вот же придурок, а! Знал, на что давить. Знал, что я чувствую вину перед ней.
– Ты серьезно? – недоверчиво спросил я. Лучше бы Сэм… С Наташей у меня нет шансов. И, если честно, я боюсь встречаться с ней.
– Более чем. Не нравится? Сдаешься?
– Не дождешься, урод, – рявкнул я, понимая, что мне все же придется ехать к Наташе, извиняться и… очаровывать.
– Криповый спор. Но за него мы должны выпить! – объявил я.
И мы подняли бутылки.
Часа полтора мы обсуждали детали спора и срок действия, а после легли спать. Всю ночь я думал о рыжей. Я мог бы представлять ее лицо, когда она бы была подо мной, царапая спину ногтями. Но я все это время видел ее слезы. Как когда-то видел глаза Кати, в которых было столько разочарования и немного укора, что сжималось сердце.
Я покинул Нью-Корвен утром, оставив крепко спящему Окту записку, как сбежавший любовник. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, и я, не удержавшись, обложил его бутылками, написал на пояснице «Лузер», сфотографировал и выложил в инстаграме. Друга ждет большой сюрприз, когда он проснется.
Так началось мое очередное путешествие. Сначала я добрался до Москвы, а потом – до города, который хотел забыть. Перелет был хоть и внезапным, но каким-то удачным, что ли. Мне везло с рейсами и билетами, будто бы так все и должно было быть. Будто бы я все делал правильно. Будто бы все было предначертано.
Я был искренним. Я действительно хотел загладить свою вину перед рыжей. И спор был лишь поводом сделать это.
Промашка произошла один раз – в местном аэропорту я потерял бдительность – забыл надеть бейсболку и солнцезащитные очки. И когда выходил из здания, поймал на себе пристальный взгляд смутно знакомого мужика, который ждал кого-то. Он смотрел на меня так, словно узнал. Впрочем, я тоже узнал его. Это был журналист, который пытался взять интервью у «Лордов» с таким рвением, что охрана просто утащила его. Я запомнил это лицо.
– Кезон! – крикнул он вдруг, все так же глядя на меня, и я занервничал. Склонив голову, ускорил шаг по направлению к стоянке, где меня ждала арендованная машина. Мужик поспешил за мной, но я быстро нашел нужную тачку, сел в нее, резво завел и рванул вперед. Благо что офис прокатной компании находился в аэропорту, и я уже получил ключи.
Когда я подъезжал к знакомому дому, внутри появилась гордость. Я смог перебороть себя, свою гордыню и свои страхи. Например, страх снова встретить Катю и ее белобрысого ублюдка. Они ведь решат, что я приехал к ним. Забрать их счастье, помешать свадьбе и все такое. А я не хотел этого. Я просто хотел, чтобы Катя меня простила. И чтобы Наташа перестала чувствовать себя униженной.
Я усмехнулся. Такое чувство, блин, что я всем что-то должен. Не человек, а сплошной должник.
Высчитать номер Наташиной квартиры было делом техники. И я, быстро попав в подъезд, поднялся на ее этаж и просто позвонил в дверь. На удачу. Не зная, кто откроет: моя рыжая бестия или сумасшедшая бабка.
Повезло. Когда дверь распахнулась, передо мной стояла Наташа. Удивленная так, будто бы увидела не меня, а Гарри Поттера. Хотя, наверное, я бы и сам удивился.
Надо было сразу вручить ей цветы и все сказать, но этого не получилось. Включилась защитная реакция – так говорит мой психоаналитик. Я начал нести чушь, угорать и добился того, что Наташа тупо закрыла передо мной дверь и открывать отказывалась.
Наверное, я бы плюнул на все и ушел, но в подъездном окне увидел знакомого журналюгу, да еще и не одного. Видимо, они меня выследили, но как, я понятия не имел. Арендованную машину я оставил неподалеку – не стал парковаться рядом с домом. Возможно, пробили через прокатную компанию. У них ведь на каждой тачке «маячки» стоят.
Рыжая мне все же открыла – когда я пообещал рассказать ей правду. Я попал в машину времени и перенесся во времена СССР, года этак в семидесятые или восьмидесятые – так выглядела квартира, в которой она жила.
Мне пришлось пережить пару-тройку стрессов.
Послушал, как избивают моих журналюг.
Потом оказался в спальне Наташи и случайно порвал ее платье. Случайно – это потому, что я увидел, как из дверок шкафа выглядывает что-то голубое и кружевное. Я сначала подумал, что это нижнее белье, обрадовался и полез смотреть, но оказалось, это нарядное платье. Простое, как у колхозницы, но при этом милое. Я решил его поправить, но как-то неудачно дернул, зацепил обо что-то и порвал по шву. Почесал голову и запихал обратно.
А затем мне и вовсе пришлось выбежать из бабкиной квартиры в одних носках, чтобы спрятаться от ненормальной бабки с садистскими наклонностями. По-моему, это только в этой стране возможно. Funny farm. Дурдом, короче, если по-русски.
Когда я во второй раз оказался в спальне Наташи, которая сумела скрыть мой приход, я с облегчением выдохнул. И улыбнулся, глядя на нее, растерянную и яростную одновременно. Ее рыжие волосы выбились из хвостика, словно были возмущены вместе с ней. А зеленые глаза блестели. Надеюсь, этот блеск – не предвкушение моей скорой кончины. Такие, как рыжая, и задушить могут. Ну или расцарапать лицо, как кошки.
Я поведал ей обо всем. Честно. Без утаек. Ну ладно, одна утайка была – я не говорил, что мне стыдно. Такие вещи терпеть не могу говорить.
И знаете, что она сказала первым делом?
Не «спасибо, мой хороший Кезон» и не «ты мой спаситель, Кеззи». Трагическим шепотом она выдала:
– А Вадим? Вадим знал, что я не виновата, и все равно выгнал меня?..
– Вадим – это мужик с анаболиками? – снова припомнил я качка. Не очень-то он мне и понравился. Так смотрел на рыжую, как будто бы это была его невестушка.
– Сам ты с анаболиками, недоумок, – шепотом огрызнулась Наташа и глянула на меня с неподдельным отвращением, хотя я надеялся, что теперь она будет смотреть на меня, как на героя. Черт возьми, я ради нее из Нью-Корвена прилетел! Алло, Наташа, какого лешего ты это не ценишь?
