– Гектор? Он был твоей девушкой? – озадаченно произнесла я и рассмеялась. Меньше всего на свете я представляла в качестве девушки Кирилла здоровенного мрачного лидера Red Lords.
– Это шутка, лапуля, – вздохнул Кирилл. – Экзамен по юмору ты не сдашь.
– А я и не собираюсь поступать на клоуна.
Он протянул мне кружку латте. Кофемашина здесь была чудесной – эта квартира вообще стоила всех тех денег, которые мы заплатили.
– Спасибо. А можешь мне дать ложечку, – попросила я, и Кирилл с готовностью вскочил со своего места вновь.
– И маленькую тарелочку!
– Вот, держи. Так, стоп. А почему я вообще тебе прислуживаю? – озадачился он. – Это ведь ты должна на меня работать! А не я на тебя!
В ответ я пожала плечами.
Посуда и уборка снова легли на мои плечи. А пока Кирилл снова разговаривал с кем-то по телефону на английском, я все-таки написала своим девчонкам – благо в доме был вай-фай. Объяснила им все, как могла, почему не появляюсь в сети, почему не отвечаю на звонки, сказала, что уехала и некоторое время буду офлайн. Я искренне извинялась – особенно перед Ирой, подруга которой была родственницей Фроловны и помогла в сложный период снять квартиру. Ира уже знала – подруга все рассказала ей. Они обе находились в замешательстве. Произошедшее в квартире Фроловны было для всех необъяснимой загадкой. Весь двор до сих пор только об этом и говорил.
«Как она, кстати?» – спросила я у Иры после долгих объяснений и извинений.
«На удивление нормально, – ответила та. – Подруга сказала, что бабка заказала новую дверь и поставила квартиру на сигнализацию. А еще ремонт решила устроить и накупила кучу всего. Вся родня понятия не имеет, откуда у нее столько денег. Заначку что ли расчехлила?»
Откуда у Фроловны деньги, я подозревала, но рассказывать не стала.
«Ты точно уверена, что не хочешь рассказать нам, что с тобой произошло?» – спросила Айгерим перед самым моим выходом из сети. Они обижались на меня за молчание, но я действительно не могла рассказать им обо всем, что происходит.
«Когда-нибудь я вам все рассажу, не обижайся, пожалуйста, – ответила я. – Сейчас у меня все хорошо. Я нашла крутую подработку. После нее приеду к вам всем в гости!»
Мы давно хотели встретиться, но это не получалось – слишком далеко жили друг от друга.
«И долг отдам, вы не думайте», – добавила я.
«Мы думаем, что ты дура», – ответила Даша, а остальные поддержали ее. Я улыбнулась. Хорошие они, мои девчонки.
«Скажи, если у тебя будут проблемы, – напечатала Божена. – Мы поможем».
«Все хорошо, спасибо! Всех обнимаю! Мне пора! Я скоро вернусь!» – пообещала я и попрощалась с девочками. А потом, не выдержав, написала брату – уже через мессенджер, а не социальную сеть. С ним и мамой все было хорошо, и я облегченно выдохнула. Альберт не добрался до них. Но, с другой стороны, узнать мой адрес он мог узнать только через родственников. Больше о нем никто не знал.
«Я не мог до тебя дозвониться, Наташ, – написал Саша. Мы с мамой с детства звали его Саня. Общались мы редко, но я очень любила его. – У тебя самой все в порядке?»
Пришлось солгать брату.
«Да, просто телефон сломался».
«Опять?!»
«Опять»
«И что на этот раз?»
«Уронила в унитаз», – в рифму ответила я.
«Ты неисправима», – ответил Саня и прислал несколько обидных стикеров.
«Слушай, а кто-нибудь спрашивал мой адрес?» – на всякий случай задала я вопрос, который меня волновал.
«Подружка твоя, с которой вы учились вместе. Яна, кажется. Отправить тебе что-то хотела», – моментально ответил брат, и я коротко выдохнула. Яна действительно была моей подругой – той самой, которую однажды хлопнул по пятой точке Артур, а я за нее вступилась. С Яной мы не общались – расстояние оказалось сильнее школьной дружбы, но виделись, когда я прилетала этим летом домой. Я была у нее в гостях, и мы пили вино ее отца. Только я забыла, что южное вино опасно – сначала похоже на терпкий сок, и ты пьешь его, не боясь опьянеть, а потом оно ударяет в голову, да с такой силой, что на ногах держаться не можешь. Я напилась, да так, что не помню, что было. Утром я проснулась уже у себя дома, не понимая, как дошла до дома.
«От нее посылка пришла или как?» – спросил Саня, ничего не понимая.
«Пока не пришла, – ответила я. – Слушай, а сын Альшевских в Галазе?»
«Без понятия. А что?»
«Да так… Вам с мамой деньги нужны? Я вышлю. На мамину карту», – пообещала я.
«Не надо, – воспротивился брат. – Себе оставь. Все так и снимаешь жилье? Возьми уже ипотеку».
«Возьму, – пообещала я. – Если что-то важное случится, пиши мне сюда. Мой телефон пока не будет работать».
На этом мы попрощались, и я снова пошла собираться.
До самого вечера мы с Кириллом вновь гуляли, будто самые обычные туристы. Поехали на Воробьевы горы, где обсуждали, что и как будем делать, и в конце концов решили просто пожить в Москве и ориентироваться по ситуации. После заскочили в Планетарий, где Кирилл позорил меня своими бесконечными разговорчиками и хихиканьем. А в конце дня гуляли по Садовому кольцу, время от времени фотографируясь для Октавия.
– Он что, все никак не может поверить, что ты встречаешься со мной? – не выдержала я после очередного совместного селфи, на котором Кирилл заставил меня целовать его в щеку. Мы находились в уютном кафе – отдыхали от долгой прогулки.
– Верит он, – хмыкнул Кирилл. – Просто мне нравится с тобой фотографироваться. Жаль, в инстаграм не выложишь.
И он со вздохом посмотрел на свой телефон, который так и держал в руке.
– А ты попробуй, – хихикнула я. – Напиши, что у тебя девушка из России. Покажи, какая я красотка.
– Да без проблем, – отозвался Кирилл, заходя в приложение. – Только потом твой бывший тебя точно найдет.
– Верно. Знаешь, что мне всегда было интересно, – медленно сказала я, глядя на его телефон. – Каково это – быть знаменитым?
Этот вопрос сорвался с моих губ сам по себе. Я часто над этим думала. У Сережи была идея фикс стать популярным. Но он так и не стал им. Разве что в своих несчастных мечтах.
– Каково? – медленно повторил следом за мной Кирилл. – Сложно сказать. Поначалу ты чувствуешь себя особенным, лучше других, выше других, а потом это становится нормой, и ты этого не замечаешь. Звездная болезнь – это профдеформация, а не самовлюбленность и желание показать миру, что ты лучше всех. Я никогда не думал, что буду тем, кем стал. И я никогда не думал, что буду высокомерной задницей, каким считают меня некоторые. Иногда я делаю что-то, а потом начинаю задумываться – имел ли я право на это или нет? И знаешь, Наташа, дьявольски сложно признать, что не имел.
