Я похолодела. Нет, выглядели эти двое мило, хоть фото и было отчасти вызывающим, но повторять подобное с Кириллом мне не хотелось.
И почти тут же меня бросило в жар – я представила себя и его на месте этой парочки. Кажется, даже щеки запылали, но не от смущения, а от того, что я поймала себя на мысли, что мне бы это понравилось.
– Ну как? – весело спросил Кирилл.
– Никак, – отрезала я. – Лапать меня ты не будешь.
– Можно подумать, я об этом только и мечтаю! – фыркнул он. – Но я должен сделать Окту ответку! Слушай, давай ты просто разденешься и встанешь у окна, а я сфотографирую тебя со спины?
– Не хочу, – отрезала я.
– Я тебя пальцем не трону! Господи Иисусе, лапуля, я не должен проиграть! – занервничал Кирилл. – Ты просто не представляешь, что на кону!
Я вздохнула и выдохнула, не зная, что делать. Этот человек спас меня от людей Альберта. Значит, я должна ему помочь. Но раздеваться перед ним мне не хочется – бред какой-то. Мне это не нравится. Нужен компромисс.
– Давай сфотографируемся иначе, – чуть подумав, ответила я. – Необязательно ведь повторять за ними.
– Как? – живо поинтересовался Кирилл. И я полезла в интернет искать фото с влюбленными парочками, чтобы найти подходящий вариант.
Прошло всего лишь полчаса времени, и мы стали пробовать сфотографироваться напротив огромного зеркала в прихожей. Я заставила Кирилла снять футболку, чтобы его торс был обнаженным, сама же надела его свободную клетчатую рубашку, расстегнув ее наполовину – так, что получилось своеобразное декольте. Для фотографии ему пришлось взять меня на руки, и я, выслушивая нескончаемый поток жалоб, обхватила его бедра ногами, прижалась к груди и положила одну руку на его шею. В другой руке у меня был его телефон – я делала селфи, пока Кирилл держал меня.
Я сделала несколько первых кадров, и Кирилл недовольно заметил:
– Застегни рубашку, слишком откровенно.
– Нормально, – отмахнулась я. – Ты же вообще хотел, чтобы я ее сняла.
– Ты бы стояла спиной, и никто бы ничего не увидел, – заспорил Кирилл, сильнее прижал к себе, чтобы подхватить поудобнее – я чувствовала его горячие ладони на своих бедрах, и это, честно сказать, сводило меня с ума. Слишком откровенными были эти прикосновения. Слишком часто начинало стучать сердце, и я надеялась, что Кирилл не услышит его.
– Поцелуй меня в щеку, – велел он. – Так правдоподобнее будет.
Я послушно коснулась губами его щеки – снова гладко выбритой и пахнущей морем. Может быть, все дело в геле для бритья, которым он пользуется? И вдруг вспомнила, как играла с ним в супер-джете. Кирилл, кажется, тоже это вспомнил.
– И веди себя прилично, лапуля, – заявил он нахально. – Если что, я сдерживаться больше не буду.
Это должно было стать угрозой, но стало обещанием, выполнения которого я ждала. Боже, да что со мной не так?! Я не должна думать об этом человеке. Вернее, я не должна думать о нем так.
– Ты горячий, как печка, – хрипло сказала я, делая еще одно селфи – у меня дрожали пальцы. Не из-за близости с Кириллом, а сами по себе. Для меня это было нормально.
– А ты тяжелая, как холодильник, – проворчал он, и все мое романтическое настроение как ветром сдуло.
– Не ври! – возмутилась я, точно зная, что это не так. Я с детства была худой, и меня всегда хотели накормить, думая, что я недоедаю. Класса до девятого я стеснялась своих острых коленок и лопаток, а потом, что называется, из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя. Еще и с веснушками и рыжими волосами смирилась – ко мне пришла уверенность в себе и понимание, что я хорошенькая.
– Никогда не вру, – сдул прядь волос со лба Кирилл. – Видимо, ты много грешила, дочь моя, а грехи всегда много весят.
– Уймись, – проворчала я, чувствуя себя в его руках довольно комфортно и почему-то точно зная, что этот клоун не отпустит меня, и я не рухну на пол. – Давай еще раз сделаем фото, мне предыдущие не нравятся.
– Надоела, – закатил глаза Кирилл, но широко улыбнулся, глядя в зеркало, а я снова потянулась к его щеке. Однако в последний момент он повернулся ко мне, и я коснулась своими губами его губ. Кирилл не стал целовать меня – наверное, ждал, что это сделаю я, но я невозмутимо отстранилась и, делая вид, что ничего страшного не произошло, потребовала поставить меня на пол, хотя в который раз призналась себе самой, что была бы не прочь продолжить с ним то, что мы начали на супер-джете.
В итоге фотографию Октавию мы отправили последнюю – ту, на которой был запечатлен поцелуй. Выглядели мы как настоящая пара, трогательно и романтично. Словно не было никакого договора, денег и побега.
А были только мы.
Глава 27
После впечатляющих селфи, от которых сердце стучало громче, мы снова пошли гулять – нам нравилось шагать по шумным московским улицам без маршрута, идти, не зная, куда приведет нас выбранный путь, но понимая, что одолеем любую дорогу. Кирилл все еще бесил меня, но порою я посматривала на него совсем иначе – не как на зазвездившуюся мечту миллионов девушек, а может быть, и парней, а как на обычного человека. Хотя… такие, как он, априори не могли быть обычными – слишком ярким был этот парень, слишком ярко светились его глаза, слишком яркие идеи посещали голову с вечно растрепанными, словно в художественном беспорядке, волосами. Кирилл был не такой, как остальные, и, глядя на то, как он улыбается на ходу, держа в одной руке сладкую вату, а в другой – кофе, я сама начинала улыбаться. Мне казалось, что Кирилл – Маленький принц, тот самый, из сказки, только его не укусила желтая змейка и не отправила обратно на свой астероид. Этот Маленький принц остался на земле и повзрослел. Узнал, что такое грязь, и не раз падал в нее, обрел популярность и любовь других, но сам остался одиноким.
Не знаю, почему я думала, что Кирилл одинок. Мне так казалось с того момента, как он сказал про «Клуб 27». Но я не хотела спрашивать у него ни о чем – решила, что сделаю это позднее, когда мы станем ближе. Откуда в моей голове вообще появилась эта мысль – о том, что мы станем ближе, я понятия не имела. Она пришла ко мне тогда, когда мы встречали закат на Воробьевых горах – специально для этого нашли смотровую площадку после прогулки по набережной. Несмотря на усталость, прохладу, которая медленно, но верно приходила на смену жаре, на огромное количество туристов, и на то, что нам так и не удалось прокатиться на канатной дороге, я чувствовала себя умиротворенной. Стоя рядом с Кириллом, я касалась его предплечья своим и ловила взглядом последние лучи уходящего медного солнца, которое, словно бы на прощание, окрасило небо золотисто-медовыми красками. Да так, что все фото казались «открыточными» – яркими и красочными.
Домой мы приехали поздно – решили, что было бы здорово посмотреть на ночной город со смотровой площадки. Ну как мы… Я решила, это мне было интересно. А Кириллу было все равно – он видел столько за свою жизнь, сколько мне и не снилось. Бывал в самых больших и прекрасных городах этого мира и наслаждался лучшими пейзажами.
