Пешее войско достаточно медлительно. А с конным у русичей есть определенные сложности. Потому если и собираются в поход на половцев то либо в зиму, либо ранней весной.
Степняки, кстати, для вылазок в основном тоже подгадывают момент сбора урожая. Когда все силы оседлых русичей уходят на подготовку к предстоящей зиме.
— Эгей! Приветствую тебя, Михаил, — вздев вверх правую руку, выкрикнул подскакавший воин.
— И я рад тебя видеть, Замам. Вижу рука твоя в порядке, — ответил Романов, признав воина, которому лечил перелом.
— Ходить так долго в повязке было неудобно, но я послушал твой совет. И как видишь теперь в порядке.
Половец помахал рукой, лихо выдернул из ножен саблю, выписал сверкающую восьмерку и столь же молодцевато вогнал клинок обратно.
— Рад за тебя всем сердцем, — искренне произнес Михаил.
Оно конечно, судьба злодейка и бог весть, может когда ему и придется пожалеть о том, что избавил этого ухаря от увечья. Но всегда приятно наблюдать положительные плоды своих стараний.
— Готов ли ты завтра же бороться со мной? Или боишься, что после этого у тебя не достанет сил на брачную ночь? – с подначкой поинтересовался Замам.
— Не волнуйся, друг мой, у меня хватит сил и чтобы надрать тебе уши, и чтобы показать молодой жене, что я сильный мужчина, — в тон ему, ответил Романов.
— Посмотрим, — подбоченившись, выдал половец.
— Поглядим, — расправив плечи, произнес русич.
Эдакая игра в браваду. Сущее ребячество, по мнению Михаила. Но для местных бахвалиться и выпячиваться вполне себе нормальная практика. Потому и воспринимается как в порядке вещей.
Препятствовать проезду гостей не стали. Как впрочем и сопровождать их. Если бы это были какие незнакомцы и цел их приезда была бы неизвестна, то тогда оно конечно. Но в отношении пограничников все ясно, как божий день. А судя по заинтересованным взглядам, которыми их встречали, где-то даже и ожидаемое.
Курень Теракопы в орде второй по значимости. Поэтому располагается не с краю, но Михаилу туда и не надо. Не ко времени. Он ведь не просто погулять вышел, а жених, как-никак. Так что, появиться в его лагере может только со сватовством. Поэтому, направился прямиком к шатру хана, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Ну и преподнести подарок. А то как же. Таковы сейчас порядки.
Кстати, с женитьбой занятно как-то получается. Курень Теракопы кочует вдоль Славутича, словно прикрывая фланг орды. А может так оно на самом деле и было. Кому еще находиться со стороны чужих земель как не второму по силе куреню.
По мнению Михаила, получается несколько двояко. С одной стороны доверие защиты орды от возможного нападения, это честь. С другой, Белашкан, мог просто подставить конкурента, чтобы ослабить его в стычках с врагом.
Половцы между собой вроде как не враждуют. Но это открыто, с оружием в руках. Интриги наверняка есть и тут. Просто не может не быть. Разумеется, это всего лишь его домыслы. Кто знает, как тут все на самом деле. Только натура человеческая такая, что в безоблачность как-то не верится, хоть тресни.
— Глядят на нас, как на диковинку какую. И словно ожидали нашего приезда, — тихо произнес Гордей.
Его десяток уже не в первый раз сопровождает Михаила и превратился чуть ли не в личный эскорт. Романов, признаться, уже всерьез подумывает перевести их в этот статус. Со временем нарабатывается опыт, где-то сам Романов подскажет, глядишь и выльется в гвардию. А еще не помешает заиметь своего безопасника. Только кандидатура подходящая пока не подвернулась.
— Ну, русичи для них не диковинка. А то, что ждали, тут твоя правда, — ответил Михаил десятнику
— И с чего бы такая честь?
— Политика.
— Чего?
— Быть просто сильными, половцам мало. Они хотят чтобы другие правители признали их ровней. Ты много слышал о свадьбах между половчанами и русичами?
— Немного. Да и то, в жены брали полонянок, что степняки, что русичи.
— То есть, вот эта свадьба, по сговору, первая о которой ты слышал.
— Первая, — подтвердил десятник.
— Вот и Горыня, когда я ездил в Переяславль, сказал мне о том же самом.
Признаться, направляясь с стольный град княжества Михаил готовился к непростому разговору. Поди объясни с какого это он перепугу решил платить подать еще и Белашкану. Сильно богат? Так уважь своего князя, а не половецкого. Но обошлось. Кочевники может и не имеют своих городов с хорошо развитыми ремеслами. Тем не менее не глупы и умеют не только воевать. О предстоящей свадьбе они раструбили, а вот о заключенном договоре ни слова.
— Поди доволен, боярин Трепов-то, — хмыкнул Гордей.
— А чего ему быть недовольным. Считай нашему граду, а значит и окрестностям, ничего не грозит. А какая наша главная задача. Стеречь рубежи княжества. Дальше объяснять надо?
— Да понятно, чего уж. Половцам же, значит, только коготком зацепиться. А там и до княжьих хором доберутся.
— Правильно мыслишь, Гордей. Возьми с полки пирожок.
— Так, выходит неспроста с тобой завертелось. Опять же, ты сказывал, что куренной сам предложил тебе свататься.
— Вот и мне мнится так же. А еще, быть может Белашкан и сам предложил Теракопе поступить так. Половцам нужен пример, чтобы показать другим, мол и вот так вот бывает.
— Но тестюшка твой похоже не больно-то и сопротивлялся.
— Умный мужик. Понимает, свою выгоду. Даже возможно и получше своего хана.
— Ты уж не серчай, Михаил Федорович, но ханская дочка тебе уж не по чину, — возразил Гордей.
— Твоя правда. Но дочь кошевого из ханского куреня, уже вровень получается.
— Хм. Так может тесть твой тут просто опередил своего хана. Тем паче еще и дочку своего кошевого хотел подсунуть.
— Может и так. Только нам от того все одно прямая выгода получается. Ничего, со временем все по своим местам расставим.
Похоже, курень Теракопы специально расположили рядом с ханским, чтобы показать важность будущей церемонии. Иного объяснения Михаил не видел. Ну и свадьбу обещали сыграть знатную. Вообще-то, Романов не слышал прежде, чтобы у степняков свадьба игралась в доме невесты. Так что, может и ерунда все его досужие рассуждения.
Несмотря на то, что прибыл он к куренному, первый визит все же нанес хану. А как же иначе. Он ведь получается как бы его данник. То есть, пыжься не пыжься, а из песни слов не выкинешь. Даже будущего тестя союзником не назвать. Здесь нравы простые как дважды два. Сильные поглощают или подчиняют слабых. Договариваются же только с равными.
В отношении Михаила слишком много факторов сошлись в одной точке. Он направлялся чтобы стать данником. Причем ценным, балансируя между двумя сильными противниками. Это уж сами половцы решили разыграть эту карту по другому.
