Все начали восхищаться увиденным, а старый владелец магазина покачал головой. Китай сильно изменился, однако не все его жители все еще могли позволить себе купить автомобиль.
Они пообедали в дорогом ресторане, где обслуживали высокопоставленных и богатых туристов. Он располагался в доме дочери последнего императора. Обстановка ресторана впечатлила даже детей.
Отвезя детей и няню в отель, Томазо отправился на очередное собрание и вернулся только ночью. Мэгги уже спала, однако пробудилась, когда он забрался к ней под простыню и что-то зашептал ей на ухо, обнаружив, что она обнажена.
Вспомнив о просьбе Томазо проявлять к нему больше расположения, Мэгги решила не надевать ночную рубашку, выражая таким образом свою благосклонность. Повернувшись к Томазо, она страстно и откровенно поцеловала его, и они занимались любовью до самого рассвета.
На следующий день Томазо повез ее и детей в Запретный город, где они посетили множество храмов, включая Храм Неба. Во время экскурсий Мэгги замечала, как заинтересованно смотрят на Томазо женщины всех национальностей, однако он не обращал на них никакого внимания.
Будет ли так по возвращении на Королевский остров? Мэгги оставалось только надеяться на это.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Вернувшись домой, Томазо позвонил своей семье и сообщил, что намерен жениться во второй раз. Мэгги согласилась отправиться с ним на Королевский остров до дня рождения его отца, чтобы получше познакомиться с членами королевской семьи.
Пока никто из семьи Скорсолини не выразил тревогу по поводу женитьбы Томазо на простой няне, однако это не означало, что Мэгги безоговорочно примут в семью. Возможно, они выкажут свое неудовольствие Томазо и ей, когда они приедут к ним в Ло-Парадизо – столицу их государства.
Мэгги приготовилась к худшему. Какой король захочет видеть своей снохой няню и бывшую домработницу своего сына-принца?
И вот уже во второй раз Мэгги входит во дворец Ло-Парадизо.
Члены клана Скорсолини были очень близки. Именно такую семью страстно хотела иметь Мэгги. Дяди, тетя и дедушка – все безумно любили Джанфранко и Анну-Марию.
Мэгги еще не видела младшего брата Томазо – Марчелло, однако дети говорили ей о нем довольно пылко и с явной привязанностью.
Томазо ввел Мэгги в большой зал для приемов, где представил своему отцу. Король Винсент с такими же, как у сына, голубыми глазами, взглянул на будущую невестку так, будто хотел иссушить ее душу и проверить, чего она стоит. Мэгги приветственно улыбнулась.
Старший сын короля – принц Клаудио – пристально уставился на Мэгги непроницаемым взглядом своих карих глаз, когда она и Томазо расположились на маленьком диване, обтянутом дорогой парчой. Дети сидели вокруг деда на другом диване, принц Клаудио и принцесса Тереза – в креслах эпохи королевы Анны, обитых парчой в тон диванам.
Залу приемов, очевидно, следовало быть теплым и удобным, однако его размер и холодное отношение членов королевской семьи привели к тому, что Мэгги чувствовала себя, словно в зале суда.
Единственной, кто улыбнулся ей и пожал руку, как старой приятельнице, оказалась принцесса Тереза.
– Я так рада, что вы с Томазо поженитесь, – искренне сказала она. – Я с первого взгляда поняла, что вы поладите с детьми. Я помню, как Томазо интересовался, согласились ли вы работать на него? И понять не могла, почему он так волнуется. Однако теперь все ясно.
– Что тебе ясно? – спросил король Винсент.
– Они были знакомы раньше. Мэгги увидела в детях черты Томазо и, конечно же, сразу же прониклась к ним любовью.
– Ты так думаешь? – с сомнением спросил принц Клаудио, недоверчиво качая головой.
Чувствуя необходимость поддержать Терезу – свою явную союзницу, – Мэгги сказала:
– Вы правы. Томазо – единственный человек в моей жизни, с которым я сошлась так же быстро, как с Анной и Джанни.
– Если это так, отчего мы никогда не встречали вас ранее? Мой сын дружил с вами, однако не представил нам, а потом, насколько мне известно, вы не виделись довольно долго, – сказал король Винсент.
– Я не хотел, чтобы Мэгги знала о моем происхождении, – Томазо не дал Мэгги возможности ответить. – Для меня было важно чтобы меня оценивали в университете по моим достоинствам, а не по титулу.
– Однако если она была твоей подругой… – начал было Клаудио.
Если вдуматься, Мэгги и не была такой уж близкой подругой Томазо если он скрыл от нее даже свое происхождение.
– Иногда мы скрываем положение вещей даже от самых дорогих для нас людей по причинам, которые другим могут быть непонятны, – снова заговорила принцесса Тереза. – Шесть лет назад Томазо сделал свой выбор. Едва ли в этом есть вина Мэгги, поэтому ни ты, Клаудио, ни вы, Ваше Величество, не должны требовать от нее ответа.
– Сколько раз я просил тебя называть меня папой? – пожурил король невестку, а та отчего-то с грустью улыбнулась в ответ. Мэгги задалась вопросом, видели ли это остальные.
– Я сказал Мэгги, что вы с радостью примете ее. Я ошибался? – ледяным тоном спросил Томазо.
– Дедушка, тебе не нравится Мэгги? _ спросила Анна, ее нижняя губа дрожала. – Я люблю ее, и она станет моей мамой.
– Она обещала, дедушка, ты не можешь заставить ее уйти! – с отчаянием в голосе произнес Джанни, чье личико покраснело от злости. – Ни я, ни папа не позволим тебе сделать этого! – Он спрыгнул с дивана, обежал его и подскочил к отцу. – Ты же не позволишь дедушке прогнать Мэгги?
Томазо обнял мальчика, выражение его лица было решительным.
– Нет, успокойся, сынок, не нужно бояться семьи, которая тебя любит, – сказал он.
Анна взобралась на колени к Мэгги и обняла ее за шею.
– Я очень тебя люблю, Мэгги, и хочу, чтобы ты стала моей мамой, – произнесла она.
Мэгги обняла девочку и сдержала вздох. Ситуация становилась слишком проблемной, и никто, казалось, не мог ее разрешить.
– Все хорошо, Анна, никто не прогоняет меня, – проговорила она.
– Папа рассердился, я же вижу это!
– Да, однако, у него нет причины сердиться, – Мэгги вздохнула. – Твой дедушка и дядя просто задают вопросы, потому что не знают меня.
– Когда они узнают, то полюбят, как я, – без тени сомнения сказала Анна.
– Я уверена, что ты права, малышка, – прибавила принцесса Тереза. – Мне лично Мэгги очень нравится, а я отлично разбираюсь в людях.
Эти слова, очевидно, предназначались ее мужу и его отцу, потому что мужчины нахмурились, услышав это замечание.
– Может быть, вы расскажете о себе что-нибудь? – обратился король Винсент к Мэгги, явно желая разрядить ситуацию.
