— Извини, — Дебор положил руку на плечо баронету, — Понимаю, что глупость сказал. Но мы ещё им покажем.
Жалкая попытка подбодрить получилась так себе. Виконт и сам это понял и перевёл разговор на ожидаемое скорое прибытие жениха. Пока одевались — Рент тоже не стал оставаться в дворцовых термах — договорились отправить одного из слуг в Зату, небольшой городишко в дне пути от Вьежа на дороге в Глен, чтобы тот их заранее предупредил о прибытии их друга Анера Гленского и они, вместе с другими дворянами, своими земляками, смогли бы его встретить уже на въезде в город. Делать это, в принципе, было не обязательно, но лишний раз продемонстрировать, в глазах вьежцев, уважение к наследнику, не помешает.
— Ты сегодня вернёшься во дворец, или…, - Рент выжидательно посмотрел на него.
— Или. Скорее всего, — засмеялся виконт.
Дебор, всё же, сегодня вечером, после прогулки и встреч со своими знакомыми дворянами, решил воспользоваться приглашением своей молодой двадцатидвухлетней вдовы своего троюродного дяди и провести ночь в её городском особняке.
Злые языки приписывали Налье Ольминской гораздо более разгульный образ жизни, чем она вела на самом деле. Ей приписывали даже пребывания в постелях самого герцога Витора Вьежского и его наследника, старшего виконта Дамана. Поближе узнав Налью, Дебор был убеждён, что это тупое враньё — ни сам герцог, ни его надменный двадцатипятилетний наследник графине не нравились, и ложиться к кому-нибудь в постель, у неё не было ни желания, ни нужды.
Впрочем, герцогине Алире достаточно оказалось и слухов, чтобы воспылать к Налье неприязнью и ограничивать всеми силами её приглашения во дворец. Естественно, перекрыть графине Оминской сюда доступ вообще, герцогиня была не в состоянии — Налья ведь не просто владела богатейшим графством Вьежского герцогства, но и, в соответствии со своими вассальными обязательствами, являлась и одной из военных опор герцогства, выставляя, в случае войны, два десятка магов, пятьсот кавалеристов и по тысяче мечников и алебардистов, не говоря уж о вспомогательных подразделениях ополчения — копейшиков и арбалетчиков.
Не приглашать такого значимого своего вассала на официальные мероприятия было невозможно. Но герцогине Алире удалось добиться того, что официальными мероприятиями все приглашения Налье и ограничивались.
— Тебе не стоит одному идти в город, — бурчал на правах старой няньки раб Шумий, помогая виконту, после ванной и лёгкого обеда в своих апартаментах, собираться на выход из дворца, — Возьми хотя бы Книппа с собой. А лучше, и Тлеса. Хватит им тут бездельничать, пить вино и дворцовых рабынь валять.
— Ничего, Шумий. Пусть расслабляются и отдыхают. Приедет наследник, им будет не до отдыха.
Нашедший своё счастье в объятиях красавицы графини Нальи, Дебор был благожелательно настроен и к любовным утехам своих охранников.
Ускользнуть из дворца незаметно, у него, естественно, не получилось — за гленцами тут присматривали.
— Решил посмотреть наш прекрасный город? — высокий и жилистый баронет Итер Марник, один из приятелей младшего виконта Нигаса Вьежского и дружок вчерашнего победителя в дуэли Сента Араша, казалось, специально его дожидался, — Не желаешь, сперва, познакомиться с нашими гостями из Цевиха и Авелира? Прибыли четыре гонга назад и уже были на дворцовом обеде. Выразили сожаление, что наши гости из Глена на сегодняшнем обеде отсутствовали. Впрочем, узнав о вчерашней неудачной дуэли твоего друга, отнеслись к вашему отсутствию с пониманием и сочувствием.
Если этот высокий и тощий крысюк хотел позлить и уязвить Дебора, то у него ничего не получилось. Виконт только развёл руками.
— А из герцогства Янин никто ещё не прибыл? — с доброжелательной улыбкой поинтересовался он, — Как понимаю, столичные гости от нашего великого короля Кальвина Датора тоже должны вскоре прибыть?
В глазах Итера Марника мелькнуло разочарование равнодушной реакцией Карлайтского на упоминание дуэли.
— Да, вскоре должны, — он изобразил ответную улыбку, — И от величайшего из величайших королей.
Оба аристократа посмеялись. Подшучивать над злобным и жадным, но совершенно бессильным королём Кальвиным, считалось хорошим тоном среди аристократов всех пяти герцогств.
Король, на протяжении всего своего царствования, время от времени предпринимал попытки вернуть себе хотя бы часть реальных рычагов управления королевством Датор, но герцоги, часто враждующие между собой, были едины в том, чтобы не допустить восстановления полноценной монархии — ещё были живы воспоминания о правлении короля Метерника, по прозванию Мясник — и семидесятилетний Кальвин, по-прежнему оставался лишь декоративной фигурой, не имевшей власти за пределами городских стен одноимённой столицы королевства Датор.
Но, порой, даже такой формальный вассалитет для владетелей герцогств был обременителен. Герцогиня Еворния Гленская, женщина с непомерными амбициями и нежно любящая своего единственного сына, очень бы хотела, чтобы на церемонии сватовства и свадьбе присутствовали представители других королевств, хотя бы соседних. Но все, кому Еворния разослала приглашения, от такой чести уклонились, сославшись, как раз, на то, что монархам не пристало одобрять и приветствовать браки вассалов других сюзеренов.
— Надеюсь, скоро увидимся, — Дебор кивнул и постарался побыстрее покинуть дворец.
Встречаться ещё с кем-нибудь, он не горел желанием. Хотя, одна приятная встреча, поднявшая ему настроение, всё же состоялась. В конце коридора, при выходе на лестницу, доброму и щедрому гленскому виконту постаралась попасться на глаза дворцовая служанка, которую он облагодетельствовал своим вниманием и толикой денег в первый день своего приезда.
В этот раз, правда, девушка в своих желаниях была частично обманута. Дебор только похлопал её по попке, потрепал за щёчку и опустил между грудей серебрянный трояк.
— Не сегодня, красавица, — засмеялся он и сбежал вниз по лестнице, мимо двух серьёзных герцогских гвардейцев.
Если гленская аристократия и уважаемые банкиры и торговцы постарались найти себе апартаменты или особняки для проживания в Белом районе близ дворца, то основной массе гленских дворян, особенно, нетитулованных, такое удовольствие было не по карману, и они снимали себе жильё в других районах Вьежа, где и цены были пониже, да и нравы попроще.
Фелис и Никар, оба сыновья нетитулованных дворян Карлайтского графства, офицеров войска графа Санока Карлайтского, и сами ищущие офицерские вакансии, где-нибудь поближе к Глену, были друзьями детства Дебора, а один из них, семнадцатилетний Фелис, кажется, даже был влюблён в его пятнадцатилетнюю сестру Олну. Впрочем, безо всякой надежды на серьёзные отношения — слишком велика разница в положении. Отец Дебора называл обоих не иначе, как «эти твои обормоты», но относился к ним с доброжелательной иронией. Молодые дворяне графу нравились, их отцы верно служили ему, к тому же, отец Никара был изувечен, спасая в бою жизнь графа Санока.
Сейчас его дружки снимали комнату, одну на двоих, на постоялом дворе, средней паршивости, под названием «Венские зори».
