Последние, кроме Шереза, были сильно удивлены долгим отсутствием герцога, его появлением из шатра, как буд-то бы он, всё время их ожидания, был там, и непонятными словами магини, но виду не показывали.
— Так что, штурм? — уточнил Чек.
— Да, — кивнул Олег, — Штурм, и немедленный. Надеюсь, у вас всё готово? — он посмотрел на своих командиров и увидел, как они заулыбались.
Порядок ночного штурма Олег обговорил со своими генералами ещё накануне. И сейчас он только наблюдал за тем, как быстро и слаженно полки двинулись к Нарову.
— Попробуешь без меня? — поинтересовался Олег у Гортензии.
— Я справлюсь, — уверенно ответила она.
Как бы бойцы ни старались не шуметь, всё же движение такой массы войск не могло пройти незамеченным.
Часовые на башнях подняли тревогу. Олег видел, как они метались по стене от башни к башне и что-то кричали внутрь крепости.
Отсутствие командования у защитников, уничтоженного Олегом, сыграло решающую роль в том, что когда, со всех сторон, на стены крепости по сборным выдвижным лестницам полезли солдаты соправителя, линерийцы и руанцы всё ещё не появлялись.
Мощным ударом Воздушный Поток, который Гортензия обрушила на незащищённую Сферой надвратную башню, выбило ворота и сбросило с высоты башни и примыкающих к ней стен их защитников.
С криком «Ура!», к которому Олег приучил свою армию за время долгих тренировок, в образовавшуюся брешь ворвались кавалеристы ри, Крета.
Олег не отставал от кавалеристов. Но не потому, что рвался в бой — дело уверенно шло к победе и без его участия, а с целью сберечь свой припрятанный трофей.
Во внутреннем дворе замка сопротивление обороняющихся было уже быстро подавлено. Бой шёл только вокруг одной из восточных башен и в казармах, где, кроме бойцов противника, явно было не меньше десятка его магов.
Очень скоро и там, численное превосходство сфорцев, их выучка и моральное превосходство, окончательно сломили сопротивление врага.
Чтобы не нагружать себя потом казнями захваченных линерийцев и руанцев, Олег приказал стараться пленных не брать — их сюда в гости никто не звал.
В штабное здание вошли только ниндзя капитана Нирма, сразу же выставив на входе в него двоих караульных — остальным нечего там делать, чтобы не задавали потом лишних глупых вопросов. Меньше будут знать — спокойней станут жить.
— Как мальчишка, — досадливо сказала Гортензия, глядя, как полковник Шерез лично полез на крышу донжона, чтобы скинуть оттуда флаги Линерии и Руанска и водрузить флаги Винора и Сфорца.
Олег не стал комментировать поведение гвардейского полковника. Разные миры, разные народы, но принцип везде одинаковый.
Вроде бы, какая мелочь — какая-то тряпка. Но, почему-то, для людей всегда было важно вражеские символы повергнуть и растоптать, а свои вознести. И не важно тут, что или кто этим символом является.
Олег не привык к филосовствованиям, поэтому сильно над этим голову не ломал, но поступок Шереза, в целом, понимал и одобрял.
— Пойдём со мной, — сказал он Гортензии, — У меня для тебя подарок есть. Если, конечно, ещё не спёрли.
Заинтригованная магиня молча пошла за своим герцогом-соправителем.
Когда Олег стащил дерюгу с раба и, исцелением, снял с него действие заклинания Замедления, тот перектился на колени и ошарашенно смотрел, то на герцога, то на магиню.
— Вот, дарю. Махнул, не глядя.
— Ты как такое чудо нашёл? — засмеялась Гортензия, глядя на всклоченные волосы раба, но затем, по-привычке, посмотрев на него магическим взором, сразу посерьёзнела, — Ого, а парень-то у нас маг. Спасибо, Олег, хороший подарок. Тебя как зовут, раб? — спросила она.
— Дурень, — представился тот, явно пребывая в растерянности и не понимая ещё до конца, что поизошло.
Впрочем, несмотря на такое прозвище, одного взгляда, брошенного им во внутренний двор замка, ему зватило, чтобы понять, примерно, что произошло.
— Опять власть поменялась, — усмехнувшись, прокомментировал его мысли Олег.
— Дурень? — переспросила Гортензия, — Красивое имя. Самому-то нравится? — и тут же прочитала его ответ по мигом покрасневшему лицу, — Ладно. Имя сам себе выбери. Мне потом доложишь. Иди в обоз. Спросишь фургон баронессы Пален — запомнил? — тебе покажут. Жди меня там. И не бойся. Будешь хорошо служить — не обижу. Станешь полезным — получишь свободу.
Парень бросил недоверчивый взгляд на свою новую хозяйку, встал и, неловко поклонившись, пошёл к воротам. С кожанным ошейником ему ничего не грозило при встрече с солдатами. Вот будь он рабыней, тут были бы возможны варианты.
Никакой нужды в деньгах у Олега не было — в этом мире он впервые почувствовал на себе, что значит в них купаться, но, почему-то, ему стало обидно, когда полковник Кабрина доложила, что в качестве трофеев им досталось всего восемь тысяч лигров. Баронесса Тувал, которой он поручил произвести подсчёт захваченного, включила в эту сумму даже те деньги, которые собрали с вражеских трупов.
— Не густо, — сказал он.
Кабрина удручённо вздохнула, как буд-то бы это она была виновата в том, что тут так мало хранилось денег.
— Наверняка, вся казна у маршала Ойленга при себе, — вслух подумала она.
Америки она ему не открыла. Понятно, что у Лекса на западном берегу Винора хранились только долги, а захватчики пришли сюда не для того, чтобы привезти сюда деньги, а совсем даже наоборот.
— Ты не расстраивайся, — утешил он полковника, — Не за трофеями мы сюда пришли. Ведь так? Ещё чего интересного нашли?
— Не чего, а кого, — усмехнулась Кабрина, — В подземелье, на самом нижнем ярусе, нашлись бывший комендант и его зам с магом. Все в цепях. Так с ними за предательство рассчитались.
— А, действительно, зачем платить, если можно не платить? — усмехнулся Олег, — Мудро.
Казнь изменников состоялась на следующий день. Кроме коменданта и двух его ближайших помощников, в подземной тюрьме держали ещё и двух лейтенантов бывшего гарнизона Нарова и пять десятников стражи. Так что виселиц было ровно десять.
Чтобы не усугублять амбре запахом свежих покойников, Олег приказал провести казнь на побережье озера.
Рабов замка отправил чистить ров — вытаскивать оттуда гниющие остатки не изменивших присяге стражников винорского гарнизона и их семей, грузить на подводы, найденные в рыбацком поселении, вывозить подальше и сжигать. В этом мире покойников не закапывали, а сжигали на кострах.
— Олег, господин герцог, ну почему опять я?! — возмущался Шерез.
— А кто? Не надо было самому лезти знамя водружать, — Олег макнул сырник в мёд и принялся жевать, — Отдал бы такую честь егерям Асера, они тут дольше всех были. Или кавалеристам ри, Крета, они первые ворвались в Наров.
