Полковник только сейчас обратил внимание на небольшой обоз, управляемый рабами-возничими.
— Сено, — недоумённо ответил он.
— Вот именно, — согласился Олег, — Сено. Причём, заметь, это уже не первый отряд, который его доставляет. Значит, в еде армия Ойленга не нуждается, а вот в фураже для своих лошадей и корме для скота — да. Поэтому, уточни сейчас задачу своим егерям, если будут находить, где-нибудь фураж, до которого ещё не дотянулись наши гости, пусть организуют, с хозротой, его изъятие, в необходимом нам количестве, а то, что не требуется, уничтожать.
К вечеру, на пути их следования предстал большой замок Рорби, как его назвал захваченный ниндзями местный пасечник, не успевший укрыться за стенами замка и рассчитывавший на то, что в лесных дебрях его не отыщут. Линерийцы с руанцами его, действительно, не нашли. А вот от ниндзей просто так не спрячешься.
Судя по обломкам лестниц возле замковых стен, Рорби всё же пытались взять, но, получив отпор, тратить время и силы не стали, торопясь навстречу ре, Вилу.
— Граф ри, Рорби отсутствует в замке. Он, с частью своей дружины, сейчас в армии Арта ре, Вила, — доложил капитан егерей, ездивший в качестве парламентёра в замок, — В замке сейчас только графиня со своими маленькими детьми. Ничего о соправителе, говорит, не знает и знать не желает, пока муж не вернётся. Ворота, для вас или для кого другого, открывать отказывается.
— Вот дрянь какая, — усмехнулся Олег.
Глава 12
Министр Двора, взявший на свои плечи ношу, которая Уле казалась неприподъёмной, заслуживал ордена Сфорца, она в этом была теперь абсолютно убеждена, больше, чем любой самый героический из самых героических офицеров.
Уле вспомнилось, какой скандал она устроила, когда увидела список на награждение медалью Сфорца, который подготовил полковник Ашер по результатам Сарского похода.
В этом списке оказались все офицеры штаба бригады — почти половина списка награждаемых офицеров, а из представленных к награждению унтер-офицеров и солдат, большинство проходило службу в хозроте.
Когда Уля, прочитав это представление, которое показал ей Чек, во время её приезда в штаб армии, схватила список и прибежала к брату, то Олег только посмеялся. И сказал, что это естественно, что так всегда и везде было, есть и будет, и что ей надо относиться к этому спокойней.
«Ты считаешь, что кого-то незаслуженно забыли? — он забрал у неё свиток, пробежал глазами, что там написано, — Ну, и какие в этом проблемы? Называй имя, включим.»
Она тогда не поняла, что он подразумевал под «всегда и везде», если до него никогда и нигде не награждали орденами и медалями, и не поняла, почему он считает, что штабные и кухонные заслуживают награждения больше, чем те, кто стоял в первых рядах во время битвы.
Но брата, иногда, совсем невозможно было понять. Уля к этому давно привыкла и просто принимала на веру.
Вот и сейчас, спустя почти шесть декад, она поняла всю мудрость Олега и в этом вопросе.
— Эти документы необходимо подписать и заверить Знаком Сфорца, — выложил Клейн перед ней целую кипу, накопившихся за время её отсутствия бумаг, — И с вами добивается встречи генерал Бор. Когда ему приходить?
Всегда присущая министру Двора невозмутимость, оказывается, имела разные оттенки, и Уля, обнаружив это, научилась их различать.
Сейчас его невозмутимость носила оттенок укора. Видимо, за то, что вчера, по-приезде в Псков, она укатила в свой особняк, приводить себя в порядок после дороги, а не ринулась во дворец, с головой окунаться в дела.
— Клейн, не смотри на меня, как Ленин на буржуазию, — ввернула Уля выражение брата. Что оно означало буквально, она, естественно, не понимала, но была уверена, что сейчас оно будет к месту, — С этим, — она дотронулась до бумаг, — Я постараюсь разобраться, как можно скорее, Бор мне нужен срочно. А Рита сейчас не в штабе армии?
— Полковник уже декаду, как отъехала. Практически, сразу, после вас. Вдоль наших восточных границ непонятные движения происходят. Вам ведь Агрий докладывал? За генералом я немедленно пошлю.
Клейн упорно, при деловых разговорах, обращался на вы, даже оставаясь с гдазу на глаз, и к Уле, и к Олегу, хотя те разрешали ему неформальное обращение.
После ухода министра, Уля попыталась вникнуть в написанное в подготовленных ей на подпись и наложение Знака бумагах, но никак не могла сосредоточиться.
Отсутствие Риты, Агрия и любимого Нечая именно сейчас было так некстати. Единственным человеком, с которым она могла посоветоваться был главный комендант. Он, хотя, и давно уже выполнял исключительно полицейские функции, всё же, был из военных, причём, много повоевавшим.
Можно было вызвать к себе полковника Ашера, командира первой бригады латников, но, узнав его достаточно хорошо ещё по их совместному Сарскому походу, Уля ни о чём с ним советоваться не хотела. Уважая этого старого вояку за честность и безусловную храбрость, она весьма скептически относилась к его полководческим талантам. Точнее, Уля понимала, что у Ашера их нет совсем.
Генерал Бор прибыл довольно скоро. Кроме него, Уля пригласила к себе в кабинет Клейна. С ними она и поделилась мыслями, высказанными накануне маркизом Орро ни, Ловеном.
— При других обстоятельствах, — прокомментировал слова маркиза Клейн, — Я бы призвал осторожней воспринимать то, что говорит этот старый имперский лис. За его словами, порой, не второе, даже, дно, а третье и четвёртое могут скрываться. Но, в данных обстоятельствах, думаю, он искренен в своих опасениях. А в этих опасениях, мне видится, есть резон.
— Вы с маркизом похоже выражаетесь, — улыбнулась Уля, — Приходится ещё раз прокручивать в голове ваши фразы, чтобы понять, что же вы конкретно имеете в виду. Клейн, я ведь не Олег. Ты мне попроще говори. Ты как считаешь, реально нам грозит вторжение? На что мы можем рассчитывать, кроме тех куцых сил, которые Бор сейчас озвучил? Как нам лучше поступить?
Клейн, будучи талантливым, до гениальности, администратором, мало что мог толкового посоветовать в военных вопросах. Правда, он озвучил дельную мысль попросить военной помощи у Иргонии, королевы Бирмана, при том, что была полная уверенность, что она в этой просьбе не откажет. Переписка Олега и Гортензии с королевой проходила через секретариат министра Двора, поэтому он был в курсе договорённостей между Олегом и Иргонией.
— Всю армию она, конечно же, не пришлёт, но пять-шесть полков нам выделит в помощь точно, — уверенно заявил Клейн.
— Только эти полки, это не наши, обученные герцогом, орлы, — недовольно заметил комендант, — Они собираться в поход будут долго, а идти к нам — ещё дольше. В лучшем случае, к концу весны явятся. Нужны они нам тогда уже будут? Что-то я сильно сомневаюсь.
— Ну, тогда у меня только два предложения на повестке, — спокойно сказал Клейн, — Молиться Семерым. И надеяться на магическую силу нашей временной правительницы, — он слегка поклонился в сторону Ули, не вставая с кресла.
