— Но тогда им придётся уходить старым сужским трактом, — до полковника, наконец-то, дошло всё коварство герцогского плана.
Этот тракт не использовался уже больше ста лет, когда, после сильного землетрясения, Сужа сменила русло и заболотила довольно большое пространство.
Нет, пройти там, всё же, было можно, особенно зимой, когда вода, хоть и не замерзала, но уходила, освобождая часть пространства, чем и пользовались иногда контрабандисты или беженцы. Только, эта дорога была малопригодна для движения большой массы войск. Но Олег, фактически, не оставил маршалу Ойленгу другого выхода.
— Придётся, — кивнул Олег, — Вот и будете щипать их всю обратную дорогу, чтобы их, как можно меньше, от нас ушло. А те, что всё же уйдут, чтобы надолго запомнили наше гостеприимство.
Посёлок, в котором они остановились, был разграблен армией союзников, также как и остальные на её пути, что не смогли отсидеться за крепкими стенами с сильными гарнизонами, но жители успели уйти до подхода армии.
Олег это понял при въезде в него, когда не увидел трупов на двух поселковых улочках. А потом егеря нашли и место, где спрятались поселенцы.
Те тоже обнаружили приход егерей — мальчишек наблюдателей Олег приказал не трогать — но выходить с радостными объятиями из своего лесного убежища не торопились. Они были приучены к тому, что, во время войны, свои солдаты, порой, ведут себя не намного лучше, чем вражеские. Убивать, как правило, не убивают, конечно, и дома не жгут, но вот утащить понравившуюся молодку на сеновал или конфисковать имущество или живность, это они всегда могут.
Когда Олег вышел на крыльцо и посмотрел в сторону леса, из-за деревьев которого за ними внимательно следили поселковые мальчишки, то позвал капитана, которая уже дала команду своим ниндзя убирать со стола.
— Нирма, — сказал он, — Отправь парочку своих ребят. Пусть притащат ко мне их старосту, — он кивнул в сторону леса, — Мы тут, похоже, на какое-то время задержимся, так что нечего моим бойцам посуду мыть — не на лесном привале. Возьмём себе пару девах порасторопнее в помощь. А с вами я пока позанимаюсь.
Нирма радостно улыбнулась. В ниндзя старались отбирать не только самых способных к навыкам убийств и маскировки, но, прежде всего, старались подбирать таких, кто стремился к постоянному самосовершенствованию.
Олег, при любой возможности, передавал навыки и умения из того необъятного багажа, что получил от Сущности, и тренировал своих людей, и не только ниндзей.
Понятно, что заниматься тренировками с большим количеством егерей он не мог — для этого ему надо было бы размножиться на сотню олегов-герцогов-соправителей, но проводить, время от времени, занятия, хотя бы, с офицерами, выдёргивая их поодиночке и парами из рядов полка, у него получалось.
— Сейчас же отдам распоряжения, — разом повеселевшая капитан моментально исчезла.
С тем, насколько быстро соображает линерийский маршал, Олег немного ошибся. Он рассчитывал, что Ойленг отдаст приказ на возвращение через несколько дней. Но прошло больше декады, пока в армии вторжения началось движение. И то, всё начало происходить немного не так, как ожидалось.
— Владетели чуть не убили Ойленга, — рассказывал сильно избитый ниндзями во время экспресс-допроса руанский капитан, — Особенно на него были злы сами линерийцы. Всё ему припомнили. Даже то, что он простолюдин, — он стоял на коленях перед крыльцом штаба и еле ворочал языком.
Четыре дня назад Олег отправил за Сужу Нирму с её ребятками. Несколько обескураженный тем, что его предположения о скором уходе Ойленга не оправдываются, он решил, что ему нужен язык. И, желательно, офицер.
Ниндзя справились, как он и ожидал, на отлично, добыв не просто офицера, а утащив из главного лагеря линерийцев одного из офицеров штаба маршала.
Пленному трудно было говорить из-за разбитых губ и сточенных зубов. Капитан был, видимо, крепким орешком, раз Нирме пришлось взять в руки напильник.
Чтобы не тянуть допрос, не разбирать еле-еле слова капитана, Олег сформировал конструкт Малого Исцеления и направил его на пленника, прекрасно понимая, что, уже сломавшись и начав говорить, он теперь ответит на все вопросы, даже перестав испытывать боль. Да и экспресс-допрос всегда можно повторить.
— Ну чего вылупился? Говори, чем закончилась ссора маршала с владетелями, — поторопил Олег ошалевшего от гаммы чувств линерийца.
Было одно немаловажное удобство в допросах врагов. Языки соседних государств были сильно похожи. Как, к примеру, чешский на словацкий или датский на шведский. К тому же, в этой части континента, благодаря торговцам, часто использовали и общий сленг. Так что, переводчики никому не требовались.
— А? Ссора? — переспросил растерявшийся и водивший глазами из стороны в сторону капитан.
Для того, чтобы привести его в чувство, Нирма, по знаку Олега, пнула капитана в живот, не сильно, только, чтобы привести в чувство, а заодно, дать понять, что церемониться с ним, по-прежнему, не будут.
Как выяснилось из дальнейшего рассказа линерийца, Олег не учёл степень противоречий, которые бушевали в лагере союзников.
Пока поход был, в целом, успешен, Ойленгу удавалось сглаживать эти противоречия, щедро делясь избытком награбленного. Но, как только ситуация поменялась, так сразу же начались трения.
Маршал, вопреки разуму, надеялся организовать успешный штурм Орежа. И его в этом, явно непродуманном решении, поддерживали командиры наёмников, сильно наевшими аппетит предыдущими грабежами.
Но владетели, как линерийские, так и руанские, обеспокоенные судьбой своих оставшихся без защиты маноров, требовали немедленного возвращения, и отказались участвовать в штурме. А без их участия, готовить атаку города было и вовсе бессмысленно.
Сильные ссоры, вплоть до выяснения отношений на дуэлях, возникли из-за того, какой путь для отступления выбрать, когда уже всем стало понятно, что со дня на день от Орежа придётся уходить.
В итоге, отряды руанских владетелей, не согласовав свои действия не только с линерийским маршалом, но и с командирами регулярных полков Великого герцогства, уже ушли по сужскому тракту в сторону Руанска.
Лагерь дружин владетелей находился напротив западной стены города, поэтому ниндзя, которые по-приказу Олега, рассчитывавшего на совместные действия армии Ойленга, вели наблюдение только за главным лагерем союзного войска, выступление дружин проглядели.
Впрочем, Олег понимал, что в этом случае, они, что называется, прохлопали ушами, целиком по его вине.
— А что решил маршал? — спросил Олег.
— У него не осталось выбора, — ответил капитан, — Наши решили уходить за своими, а линерийцы, без нас, точно через Наров не пробъются.
Глава 16
Уле достаточно часто приходилось совершать жёсткие, а, порой, и жестокие поступки, и принимать такие же решения. Но всё это ей совсем не нравилось. Зато, когда она делала нечто подобное тому, что делала сейчас, то получала искреннее удовольствие.
