Ковин оставался на левом фланге, рядом с правофланговым капитаном из первого полка, невысоким крепышом в дорогом кольчужном доспехе.
— Храни нас Семеро, — сказал капитан опуская забрало шлема.
Наёмники ре, Двоттера выстроились в, так называемую, глубокую фалангу — в двадцать пять шеренг по сорок человек в каждой, и приближались ровным неспешным шагом. Когда до них оставалось около полутысячи шагов, стоявший сзади Ковина корректировщик стрельбы баллист выпустил вверх красный огонь фейерверка, который ещё называли ракетницей.
Для герцогских войск это не было какой-то диковинкой, они уже узнали, ещё на марше, что это такое, а вот сааронцы были явно удивлены и даже сбились с шага.
Впрочем, удивляться долго им не пришлось. Ракетница была сигналом для баллист, стоявших в сотне шагов сзади первого пехотного полка.
Не успела ракета погаснуть, как во вторую фалангу наёмников ударили сразу четыре стрелы, каждая из которой дала вспышку пламени, охватившую больше десятка наёмников.
Поняв, что они уже стали мишенью для врага, наёмники резко ускорили шаг, практически перейдя на бег, но, до того, как они добрались до рва, корректировщик выпустил ещё одну ракету, уже синего цвета, вслед за которой баллисты успели отработать и по первому строю наёмников, с не меньшей эффективностью. Тут же вступили в дело баллисты крепости, ставшие посылать стрелы с огнём в центр вражеских войск. Туда же перенесли стрельбу и баллисты левого фланга, посеяв панику и приведя почти в полное расстройство центр второй линии сааронцев.
— Залп! — раздался громкий крик барона Гэфта с правого фланга.
Его громкий голос прорвался сквозь шум голосов, топот ног и лязг доспехов перешедших на бег наёмников.
После первого залпа, когда почти все болты угодили в выставленные щиты, убив или ранив меньше десятка врагов, солдаты Гэфта тут же взяли в руки другие, уже заряженные арбалеты.
Наёмники, думая, что у них есть время, пока их противник будет перезаряжаться, поспешили резким рывком преодолеть ров, не уделив достаточно внимания своей защите. За что и поплатились.
Второй залп собрал хорошую жатву из почти сотни наёмников, словивших болты в упор. С такого расстояния доспех пробивался насквозь, а щитами наёмники оказались не прикрытыми.
— Назад! В строй! — прокричал Ковин.
Времени на перезарядку уже не оставалось. Враг, несмотря на серьёзные потери, уже преодолел ров и пробирался через заграждение.
Они успели достаточно быстро и без суеты занять своё место в строю — всё же тренировки и палки сержантов сделали своё дело.
Соправитель, ещё когда только стал герцогом ре, Сфорцем, научил своих солдат пехотных полков одному очень простому, но оказавшемуся очень эффективному приёму. Когда находящийся в плотном строю воин от стоящего напротив него противника просто отбивается, мечом и щитом. А атакует — противника, находящегося справа, в незащищённый щитом бок и когда тот заносит меч, пытаясь поразить врага стоящего напротив.
Этот, казалось бы, нехитрый приём оказался, тем более, эффективен, когда фаланга второго полка, с короткого, в пятнадцать — двадцать шагов, разбега, атаковала прорвавшихся сквозь колья заграждения наёмников.
Наёмники, понятно, владели мечами гораздо более умело, чем противостоящие им солдаты герцогства, и на просторной площадке, любой из них, играючи бы расправился с тремя, а то и четырьмя, новобранцами. Но, в том-то и дело, что возможности вступить в единоборство у них не было. Едва преодолев ограждение, наёмники были атакованы с разбега фалангой.
Первые, неорганизованные, ряды сааронцев были просто опрокинуты, затоптаны и добиты задними шеренгами сфорцев, а остальные, словно, попали в мясорубку. Они ничего не могли поделать — спереди на них давил слитный плотный строй фаланги, а сзади напирали свои товарищи.
— Держать строй! — кричал Ковин, подставляя щит под очередной удар меча.
Новобранцы, как заметил он, держались очень достойно. Первые, тревожные, мгновения боя уже прошли, и солдаты уже, что называется, втянулись в бой. Тут им стало не до раздумий и тревог, а страхи ушли.
Соседям, первому полку пришлось тяжелей. На него навалились сразу две фаланги сааронцев, и центр первого полка начал прогибаться. Ковин, который в этот момент, как раз, в ходе очередной контратаки, вновь оказавшийся на гребне вала, посмотрел назад, в сторону резервов и увидел, что те начали движение. Только, не на помощь первому полку, а в сторону четвёртого полка.
С этого места он не разглядел, но, похоже, там ситуация была ещё хуже, раз туда двинулись оба резервных полка.
— Флемер! — крикнул он командиру первой роты, состоявшей из ветеранов, и стоящей в последней шеренге их фаланги, — Бери всех своих, и дуй на помощь первому.
Спрашивать Гэфта он не стал — они всё, заранее, обговорили ещё до начала сражения. Не оказать помощь соседям, означало и самим подставиться под удар.
Капитан Флемер действовал очень быстро. Его ветераны перестроившись в колонну по четыре побежали в тылы первого полка.
Встречать очередную волну наёмников солдатам второго полка было уже тяжелее — мешались горы трупов под ногами. Естественно, наёмникам это тоже создавало помехи, но им не было столь важно держать строй.
Когда этот напор врага всё же удалось отбить, барон, уже основательно охрипший, приказал отступить от вала на пол-сотни шагов, резонно рассудив, что навал из трупов будет выполнять ту же задачу, что и заграждения.
Бросив, мимолётно, взгляд в сторону соседей слева, Ковин увидел, что там ситуация выправилась. Не только благодаря подмоге, которую он туда отправил, но и благодаря тому, что левофланговые баллисты, как только заграждения были захвачены сааронцами, начали стрельбу по ним. Правда, видимо, зажигательные стрелы закончились и на противника летели уже стрелы с металлическими наконечниками. Это было, может, и не так эффективно, но вполне достаточно, чтобы сеять в рядах наёмников страх.
Гораздо хуже обстояло дело в центре сражения. Четвёртый полк, вместе с пришедшими ему на помощь шестым и седьмым полками, пятились под всё усиливающимся натиском сааронцев. Ре, Двоттер ввёл в бой там регулярные полки.
И, именно в этот момент, вступила в бой госпожа. Ковину даже показалось, что он видит её хрупкую фигурку на южной башне.
Глава 23
— Я должен убедиться. Или приходите сами в мой дом, там и развлекайтесь с ней.
Седой мужчина, явно благородных кровей, злобно сверкнул глазами.
— Ты что, мразь, начинаешь диктовать мне свои условия?! — с угрозой прошипел он.
На Лешика, одетого сейчас в кричаще яркий камзол и демонстрирующего на указательном пальце большой золотой перстень с не очень дорогим, но внушительным по размеру, янтарём, грозный вид седого крупного мужчины оставил равнодушным.
