Олег про себя совершенно точно знал, что никогда самодуром или неоправданно жестоким не был. И никогда не будет. Но попав в этот мир, он достиг такого положения, которое само по себе может внушать страх многим окружающим людям. Таким вот, как этот паренёк, или как та присланная в подарок Клеменией девушка, и даже многим благородным, особенно из тех, кто знает за собой определённые грешки.
Быть ужасным и внушать страх Олегу не хотелось категорически. Но если ещё и этим забивать себе голову….Он в раздражении спихнул на пол со своего рабочего стола так и не повешенную штору, завалился в кресло и стал ждать своих министров — Клейна и Гортензию.
Но раньше них на пороге его кабинета нарисовалась Уля. У сестры был нюх на важные разговоры. Впрочем, Олег ей всегда был рад.
— Я думал, ты с Клеменией к Монсу опять поехали.
Он сам — не ждать же Мону? — взял из огромного, от пола до потолка, шкафа лежавшие там под Сохранением продукты, вино и посуду и поставил на стол.
— Чего мне там делать, — пожала плечиками Уля, садясь в одно из боковых кресел перед столом, а увидев недоумённый взгляд своего кровного брата пояснила: — Мы же ещё три дня назад все новинки осмотрели. Да уж, Олег. Наши химики в ударе, я тебе скажу. Я думала, Клемения с ума сойдёт от восторга, когда она лак для волос опробовала. Я и сама-то, честно говоря не ожидала, что у ребят так хорошо все получится. Прямо, как ты и рассказывал. И Ринга, и Малоса, да и остальных химиков я бы наградила. Хотя бы медалями.
— А Трашп со своими механиками чем перед тобой провинился?
Со времён своего Сарского похода, Уля, благодаря красочному рассказу о длительности и трудоёмкости приготовления, полюбила сааронскую сыровяленную постную свинину — местный вариант хамона.
И теперь Олег собственноручно строгал на тонкие пластины мясо своим кинжалом, с лезвием из магического булата и с рукоятью из золота и драгоценных камней. Кто бы сейчас увидел регента королевства Винор — точно бы в обморок упал. Разумеется, кроме сестры и ближайших соратников. Те-то и не такое видали.
— Ничем, — Уля не стала дожидаться, пока Олег, как студент на пикнике, не закончит сервировать и накрывать стол, и выхватила несколько полосок сыровяленного мяса прямо из-под кинжала, — Я бы и их наградила, — сказала она уже жуя.
— Ну так, тебе и флаг в руки. Кто ж будет награждать орденами и медалями Сфорца, как не сама владетельная герцогиня ре, Сфорц?
Закончив с местным хамоном, Олег быстро не нарезал, а нарубил сыр и фрукты, и взял в руки бутылку выдержанного кальвадоса.
— Или тебе вина?
— Ага. Вина, — кивнула владетельная герцогиня ре, Сфорц, — Никого я без твоего согласия или указания награждать не буду. Перестань уже так говорить. А то я обижусь. Правда-правда. Но если ты не против, я им медали вручу.
За вином пришлось опять идти к шкафу. Но Олег человек не заражённый гордыней, ему это труда не составило. К тому же, глубинное чувство вины перед кровной сестрой постоянно побуждало его потакать ей хотя бы по мелочам, раз уж так получилось, что нормальной жизни он ей обеспечить не может.
— Ты там сильно не усердствуй. Ладно, Уль? — говорил он, наливая ей вино в высокий стеклянный фужер, сделанный под хрусталь — научились делать и такие, — Если узнаю, что ты опять работала на износ — а мне ведь обязательно донесут, надеюсь ты в этом не сомневаешься — я очень сильно обижусь. Рельсовая дорога тебя быстро к карьеру будет доставлять. Так что, приехала, Укрепила заготовки и сразу же возвращайся. Занимайся театром. Тебе же это нравится? Кара обрадуется, что ты приехала. Там тебя твои подопечные заждались. Больше времени проводи с Ведой, нашей баронессой Ленер, она тебя плохому не научит.
Уля весело рассмеялась. Веду она считала замечательной подругой, но совершенно, если так можно выразиться, пустой. Все интересы Веды — это сплетни, интриги и содержание домовой и дворцовой прислуги в жёстких рукавицах. Олега она любила — по своему, Улю обожала. Но всё время пыталась обоими манипулировать.
— Олег, ну ты же знаешь, я с Ведой долго не могу общаться. Уже через склянку я начинаю путаться кто, когда и с кем. Ты не переживай. Я сама найду, чем мне заняться.
— Именно за это я и переживаю, — вздохнул он.
На самом деле Олег понимал, что им всем — и ему, и сестре, и всем его соратникам — предстоит пройти через тяжёлый период. Пока в королевстве нет быстрой и устойчивой связи, качественных дорог и грамотной системы государственного управления, выполнение других задач крайне затруднительно.
Единственное, в чём он мог быть абсолютно уверен, так только в своём гарантированном военном превосходстве, как над любым соседним государством, так и над союзом этих государств. Олег не опасался даже прямого и открытого участия в войне против Винора любой из империй континента.
Основание для такой уверенности у него появилось, после того, как он на практике опробовал новые для этого мира формы ведения войны, основанные на высокой маневренности его полков — как в походах, так и на поле боя — обеспечивающейся техническими и организационно-штатными усовершенствованиями. А если ещё учесть их с сестрой магическую мощь, то можно было бы спать спокойно.
Вот только, на примере своей родной страны в оставленном им мире, он видел, что военная сила решает далеко не всё.
— Не переживай, — Уля поставила фужер на стол, подошла к Олегу и, склонившись, его обняла, — Мы справимся. Ты, главное, побыстрее там разберись с этими смутьянами. Ты знаешь, я по тебе буду очень скучать.
В этот трогательный момент в кабинет постучалась и вошла ничуть не запыхавшаяся Нирма. Хотя ведь, наверняка, за Клейном ей пришлось побегать. Школа ниндзей, о чём тут ещё говорить.
— Господин, — увидев, что регент в кабинете со своей сестрой, Нирма была официальна, — Министр уже ждёт. Запускать?
Не воспользоваться внеплановой встречей с регентом было для Клейна выше его сил. Поэтому, прибыл он с очередной порцией бумаг. Слава Семи, небольшой. Видимо, когда Нирма позвала его к шефу, то сильно торопила, и он захватил с собой только то, что успел схватить со стола.
— Клейн, я же тебя по одному конкретному вопросу вызвал, — едва сдерживая злое рычание сказал Олег, — Ты чего мне опять приволок?
Он почувствовал, что начинает заводиться. Такое, к сожалению, с ним стало происходить всё чаще. Особенно, с тех пор, как взвалил на себя ношу регента.
От выслушивания мнения регента Клейна спасло появление Гортензии. Та сразу сообразила, что тут сейчас должно прозвучать и с ходу направилась к Олегу.
— Шикарный обед, — она с иронией посмотрела на грубо нарезанные продукты и хмыкнула, — Никак регент криворукой рабыней обзавёлся? Это что у нас тут за застолье?
— Нет никакого застолья, Гора, — успокоился Олег, — Просто ждали тебя и этого бумажного червя. Клейн, — обратился он к своему министру, — Ради Семи, я тебя прошу, убери с глаз моих долой эту makulaturu. Положи вон туда, — он совершенно по-простецки показал пальцем на стол в углу, — И возьми там же чистый лист и садись. Писать сейчас будешь.
