Олег ведет молча. Молча открывает мне дверь. Молча показывает, куда нужно пройти. На улице сереет, и, заходя в дверь, я оборачиваюсь назад, чтобы лучи солнца упали на лицо и согрели меня изнутри. Наверное, утром я стану другой. И тепло мне уже не поможет. Но сейчас достаточно жалости.
Срываюсь с места и уверенно захожу внутрь.
Меня встречает невысокий мужчина, с лысиной на темечке. Он в строгом сером костюме, лицо кажется довольно добродушным.
– Агата Миронова? – уточняет он, проводя меня вглубь помещений. Я киваю и незаметно скручиваю ремни на сумочке. Хотя мужчина все равно бросает взгляд на мои пальцы и слабо усмехается.
Мы поднимаемся на лифте, потом еще идем куда-то, пока не попадаем в большой, украшенный богато, зал. Роскошные люстры, сверкающий паркет. В торце одной из стен небольшая сцена и по потолку идут, спрятанные по углам, растяжки света. Перед сценой оставлена площадка, подозреваю, что для танцев.
Весь зал заставлен столами. Белые скатерти, высокие бокалы. Шик, блеск, которого я никогда в жизни не видела.
Здесь все иначе смотрится, не так, как в том доме-притоне. Здесь все… светлее, что ли.
И это потрясает так, что я, раскрыв рот, замираю в центре зала. Дверь с одной стороны распахивается, и внутрь проходят люди. Уточненные. Изысканные. Мне даже стоять рядом с такими страшно, я буду бояться испачкать их.
Но жадно разглядываю, потому что смотреть в кино – это одно, а увидеть своими глазами настоящих олигархов – другое. Будто провалился в сказку.
Наверное, я слишком привыкла, что не заметна для остальных, потому не сразу понимаю, что глазею неприкрыто и нагло. Толчок в плечо заставляет меня отступить, а потом кто-то с диким хохотом влетает в меня, разворачивает и прижимает к себе.
– Видишь, я с девушкой? Не лезь ко мне!
Я поднимаю голову и разглядываю высокого мужчину в светлом пиджаке. Белоснежная рубашка идеально выглажена, из-под ворота выглядывает сильная шея, а его улыбка, направленная не на меня, сияет кристальной чистотой. Он смотрит куда-то мне за спину, а я делаю вдох и не могу выдохнуть – такой он… красивый, неземной. Я таких вблизи никогда не видела. Будто принц из сказки про Золушку, только волосы немного темнее, немного вьются и смешно топорщатся на челке.
– Скотина ты, Коршун! – летит мне в спину истеричный высокий голос, и мужчина переводит на меня пронзительный серебристый взгляд.
– О, какое чудо мне попалось в руки, – бархатистый тембр становится еще ниже, еще глубже, кажется, отдается вибрацией в моей груди. Такой сильной, что я теряю равновесие, но мужчина ловко удерживает меня в объятиях и разглядывает лицо. – Тебе говорили, какие горячие у тебя глаза?
Мотаю головой и все еще не дышу.
– А какие, – склоняется, – манящие губы? – теплый воздух обрушивается на кожу, и я со всхлипом вдыхаю. Аромат его дыхания, наполненный терпкостью и сладостью одновременно, запах парфюма, что-то мускусное и свежее. Сокрушительное. Вкус моего безумия, что на кончике языке будто перец чили: жжется и хочется еще. Я бы хотела вот так сойти с ума. Так сладко и упоительно, что забываешь обо всем на свете.
Глава 41. Мышь
Мужчина вдруг отстраняется, отодвигает мои плечи и с мягкой улыбкой исчезает в толпе, а меня перехватывает за локоть один из охранников.
– Тебя просили привести.
– Кто? – с трудом говорю, у меня язык словно замерз или прилип к нёбу. После столкновения все тело покрылось мурашками, и я почти не чувствую ног.
Охранник, похожий на вышибалу, в сером костюме, стрижка фирменная, подтянутый и мощный, кивает в сторону и проводит меня к небольшому диванчику в темном углу.
– Присядь пока. Ожидай.
Не понимая, что я здесь делаю и зачем, сажусь на край кожаного сидения и складываю перед собой руки. Они вспотели, холодные-холодные, только губы горят и покалывают странным желанием к ним прикоснуться. Провожу кончиками пальцев по коже и прикрываю глаза. Не поцеловал, но так хотелось.
Плечи сами опускаются от осознании правды.
Я из другого мира. Такой «принц» никогда не посмотрит в мою сторону, никогда не поцелует, никогда не влюбится. Разве что попользуется.
Где-то в подсознании брезжит наивная мысль, что я бы отдалась такому мужчине, если бы именно он меня выбрал. Да, продалась бы. Такому без сомнений. Он просто… невыносимо прекрасен, как хищник, как.. Коршун, точно!
Осматриваю себя и с грустью поджимаю губы. А я мышь.
Следующие четыре часа меня загружают работой. Даже не заставляют переодеваться, только передник для отличия от гостей попросили надеть. Волосы пришлось завязать в гульку, они постоянно цеплялись за стразы дорогих платьев, и я боялась, что потом не расплачусь, если что-то случайно оторву. За себя меньше всего беспокоилась.
– Видела? – шепчутся между собой девочнки из обслуги. – Завидный холостяк здесь. Хотела бы я попасть в его кроватку, – блондиночка мечтательно закатывает глаза. – Вот это мужчина. Чистая страсть.
– Да нужен он тебе. Говорят, он исключительно по девочкам и на разок.
– А чем я не девочка? – официантка отступает и, покрутившись в короткой юбке, что еле прикрывает попу, лукаво заправляет смешные хвостики назад. Она смотрится, как девочка легкого поведения в этом наряде, а передник с кружевной оборкой только дополняет пошлый образ. На мне он смотрится как-то слишком педантично, будто я училка из средневековой школы. Только круглых очков и ридикюля не хватает.
– Хм, думаешь такой опытный мужчина не поймет, что ты не первой свежести? – вторая посмеивается, поправляет юбку-трапецией, достает из небольшой сумочки на цепочке помаду и зеркальце и быстро подчеркивает губы. Хоть и ведет она себя вызывающе, но смотрится как-то приятнее, чем блондинка, и волосы темной рекой лежат на спине, и подбородок упрямый не задирается слишком высоко.
– Ой, молчала бы, сама по рукам ходишь, папика никак не найдешь, – ехидно скалится оппонентка.
– Найду, не переживай. – Жгучая брюнетка кого-то мне напоминает, но я плохо лица запоминаю, потому не придаю этому значения. – И, – девушка наклоняется к блондиночке, – по секрету: в постели он так себе. Самый обычный, его охранник и то получше – скрытый огонь. Жаль, что бедный.
– Ах ты! Стерва! – не зло выкрикивает блондинка.
Они исчезают с подносами в зале, наигранно спорясь на ходу, а я не, сдержав улыбку, плетусь в туалет. И такие девушки бывают: им не принципиально, с кем спать. Мне их не понять.
Нужно умыться и волосы отпустить – кожу от гульки так стянуло, что голова разболелась. И, глядя в зеркало, я все думаю о каком-то богаче, что использует невинных, а потом бросает. Это так жестоко и так низко. Ужас.
Намоталась я за эти часы так сильно, что едва ноги волочу. Радует, что пьяный народ потихоньку рассасывается, а мы, как сказал менеджер, до последнего клиента. Конверт с деньгами он мне уже вручил, и в уборной я из любопытства пересчитала сумму. Двести тысяч? Ровно? За транспортировку подносов с вином и закусками? Серьезно? Мне это казалось безумной сказкой, в груди уже который час шевелился червячок. Он не давал свободно дышать. А если это какой-то обман?
