– Ты большой мальчик, выдержишь, – сказала Лиз и уселась на Джошуа.
– Не будь так уверена, милая. То, что ты собираешься сделать, я частенько вижу в своих эротических снах с твоим участием.
– Нет у тебя никаких эротических снов обо мне.
Джошуа, конечно, рассказывал, что она часто снится ему, но Лиз не могла поверить, что он кончает во сне, как неопытный подросток.
Удивленно изогнув темные брови, Джошуа погладил ее по ягодицам загрубевшими ладонями.
– Не веришь?
Лиз замерла, балансируя на коленях.
– Ты сексуально активный мужчина тридцати четырех лет...
– Признаюсь честно, со мной такое происходит нечасто. – Джошуа скорчил смешную рожицу. – Во всяком случае, так было до последнего года.
– Но...
– У меня не было женщин с тех пор, как мы с тобой поцеловались на крестинах Женевьевы, а до этого я был на задании в течение нескольких месяцев. Так что эти сны да мой собственный кулак служили мне единственным сексуальным развлечением, страшно подумать как долго.
Для такого мужчины, как Джошуа, год воздержания – это целая вечность.
– Я тебе не верю.
Однако в его взгляде было нечто такое, что заставило Лиз поверить ему.
– Но почему? – спросила она.
– Я не хотел никого другого.
– Но я же сказала, что не собираюсь строить отношения.
– Милая, ты разве не знаешь, что мужское либидо не подчиняется законам логики? Кроме того, я надеялся доказать тебе, что хороший секс – это не то же самое, что отношения.
Джошуа прав: секс и отношения – это разные вещи, и у Лиз хватало ума не забывать об этом. Но сейчас она не желала думать ни о чем, кроме запаха, вкуса и ощущения его кожи. Лиз опустилась на Джошуа, и его бедра напряглись, удерживая Лиз наверху.
– Хотела бы я оседлать тебя прямо сейчас.
В его глазах загорелись чувственные искры.
– Я тоже, но мы с тобой оба взрывоопасны... – Джошуа на секунду замолчал и положил руку ей на живот, лаская большим пальцем волоски между бедер. – Я точно сделаю тебе ребенка.
Интересно, он отдает себе отчет в том, насколько это приятно и чувственно: ощущать его руку в том месте, которое создано для вынашивания новой жизни?
Его взгляд тем временем касался ее так же интимно, как и рука.
– Жаль, что из наемников не получается хороших отцов.
Лиз ничего не ответила, да и как она могла?
Он что, хочет сказать, что был бы не против иметь ребенка? Лиз не хотелось придавать слишком большого значения словам, сказанным во время любовной игры, но перед глазами у нее стояла соблазнительная картина ее самой с ребенком Джошуа на руках. Это видение никак не вязалось с пронизывающими ее волнами сексуального напряжения, и тем не менее оно не оставляло Лиз. Более того, оно оказывало дополнительно возбуждающее действие.
Не в силах больше ждать, она наклонилась и потерлась напряженным соском о его твердую пульсирующую плоть. Это оказалось так приятно, что Лиз застонала.
Джошуа тоже, только его стон больше напоминал рык животного.
Затем Лиз проделала то же самое вторым соском, и ответная волна прокатилась вниз по всему ее телу, сосредоточившись между ног.
– Мне это нравится, – выдохнула Лиз.
– А я от этого с ума схожу.
Лиз улыбнулась и повторила все сначала. Это было даже лучше, чем в первый раз, но ей хотелось получить полный контроль над ним. Ей хотелось полностью подчинить его себе. Она обняла напряженный член грудями. Джошуа резко приподнялся, выкрикнув нечто такое, что одновременно шокировало и подстегнуло ее.
– Это правда так называется? – спросила она и поцеловала его широкую головку перед тем, как в очередной раз провести грудью вниз по члену.
– Д-д-да... – выдохнул Джошуа. – Черт возьми, крошка, сделай это еще раз!
Лиз повиновалась, на этот раз смело облизав головку. Его вкус не был похож ни на что на свете. Соленый, как слезы, и одновременно очень сладкий. Джошуа принялся ласкать пальцами ее соски, пока она гладила его член грудью. При этом Лиз то и дело терлась промежностью о его бедра.
Каждый раз, прикасаясь губами к головке его члена, Лиз увеличивала количество ласк, и Джошуа стонал, приподнимая бедра, чтобы получить еще больше. И Лиз готова была дать ему больше. Она поцеловала его, едва касаясь полуоткрытыми губами напряженной головки пениса, затем отпустила грудь и, осторожно убрав руки Джошуа, выпрямилась. Он нехотя отпустил ее, осыпав напоследок чуть грубоватыми ласками.
Задрожав, Лиз взяла ладонями его большой член. Затем обхватила его губами и принялась жадно ласкать, поминутно останавливаясь, чтобы закрепить в памяти его солоновато-сладкий вкус.
– Лиз, не останавливайся!
У нее голова шла кругом от изысканного вкуса и ощущения контроля над таким сильным мужчиной, ибо в этот момент волк целиком и полностью был во власти волчицы.
Она слегка отстранилась, и Джошуа сдавленно вскрикнул. Лиз снова скользнула вниз и снова отстранилась. Джошуа явно это понравилось: он извивался под ней, так что Лиз с трудом удерживалась наверху. Ее руки двигались в одном ритме с губами.
Конечно, ее техника была далека от совершенства, но Джошуа, похоже, это устраивало.
Он запустил пальцы в ее волосы.
– Я кончаю.
Джошуа попытался убрать ее голову, но Лиз не поддалась. Не обращая внимания на его руки, она увеличила темп.
– Я не шучу.
Что происходит? Разве он не понимает, что она как раз этого и хочет?
Она начала сосать еще сильнее.
Громко вскрикнув, Джошуа взорвался в ней.
Лиз продолжала ласкать его, теперь уже медленнее, пребывая в эмоциональном и физическом экстазе от того, что только что произошло. То обжигающее чувство, которое она испытывала сейчас, было совсем не похоже на вялую детскую страсть к бывшему мужу.
Сделанное открытие потрясло Лиз. Она любила Джошуа. Отчаянно. Страстно. И бесповоротно.
Однако не стоит говорить ему о своих чувствах. Он не делал и не сказал ничего такого, что свидетельствовало бы о том, что он рассматривает их отношения как нечто большее, чем мимолетный секс. Более того, Джошуа сказал, что секс – это еще не отношения. А просто секс.
Тем не менее, сила чувства, которое Лиз не чаяла когда-либо испытать снова, требовала выхода. И у нее был только один способ выразить его, а именно – секс, которого так хотел Джошуа. Она могла любить его своим телом.
Лиз подняла глаза, надеясь, что Джошуа не сможет прочесть в ее взгляде новообретенной любви, и одновременно наслаждаясь созерцанием мужчины, охваченного наслаждением.
