Отец несколько раз подносил чай к губам и тут же ставил обратно. Боялся поперхнуться, думалось Дэну. Зато как стало легко и свободно, когда он выплеснул все это наружу, пусть теперь отец делает с ним, что хочет — наказывает, ругается, топает ногами, сажает под домашний арест, ему все в радость. Главное, что исчезла эта тяжесть с души.
Эдмунд Эгри долго молчал, потом посмотрел на сына и, наконец, сделал глоток:
— Значит, все это время пока мы пили коньяк, вы сидели за диваном и подслушивали?
Дэн беспомощно развел руками. Отец сделал еще глоток и покачал головой. А потом начал смеяться. Он смеялся так долго, что даже начал всхлипывать и вытирать салфеткой слезы. Дэн решительно не видел ничего смешного, однако молча ждал, пока отец успокоится.
— Надо же, — старший Эгри снова всхлипнул и потер правый глаз, — теперь всякий раз, когда мне захочется выпить с друзьями, я должен заглянуть за все диваны и кресла. И в шкаф. И под стол полезть, чтобы убедиться, не сидит ли там какой-нибудь молодой охламон, — и он снова затрясся от смеха.
Дэн терпеливо ждал. Наконец, отец угомонился и принялся за чай.
— Пап, — позвал Дэн, — а почему император называл императрицу Саша? Она ведь Алессандра.
— На самом деле она Александра, — ответил отец, надкусывая ароматную булочку. Дэн тоже взял булочку и налил себе чай. Вкуснотища какая. — Алессандрой ее называл Арман, на арагонский манер. А Саша — это сокращенное от Александры, как Дэн от Даниэля. А вообще, я считаю, эти разговоры ни к чему, они оба уже в прошлом, Арману не стоило все это ворошить. Это, конечно, была трагедия для Армана-человека, но я тебе честно скажу, сынок, — Эдмунд серьезно взглянул на Дэна, — это был лучший исход для Армана-императора и в целом для Арагона.
— Почему? — удивился Дэн. — Что хорошего в смерти кронпринца?
— Он был полукровкой, такой император наполовину. Ладно еще принцесса с Земли, но императрица, а тем более, император! Да еще и Фаэльри дали от ворот поворот. Ты просто не представляешь, что тогда творилось на Арагоне, мы были в шаге от гражданской войны. Любовь не всегда созидает, сынок, она разрушает с не меньшей силой. Посмотри на Армана, он любил Коралию по-настоящему, я же помню, как он ее добивался. А ради прихоти, ради чужой девушки все разбил и разрушил.
— Чужой? — изумился Дэн. — Она же стала его женой!
— Она не любила Арагон, и Армана, мне кажется, она не любила. Ей просто хотелось быть принцессой, а потом и императрицей. Она прямо сияла от счастья, когда их короновали, и даже не скрывала этого, хотя весь Арагон был в трауре по Клермону и Эральду. Она так и не приняла наши правила, как те мигранты, о которых я говорил Арману. Арагон был ей чужой, и она была чужой здесь. Кристиан был да Сарна, конечно, но если бы потом вдруг Фаэльри вздумалось заявить права на трон, неизвестно, чью сторону принял бы народ. А эрлы точно были бы за Фаэльри. И да Сарна, и Фаэльри — два древнейших рода, их общий наследник — наш Сандро — лучшее, что можно придумать для Арагона. Но Арман тогда никого не слышал, он как с ума сошел. И знаешь, — отец задумчиво пожевал губу, — мне кажется с этого начались все его беды. И это длится до сих пор. Арман прав, это похоже на рок. Сокрушительный рок.
— Что длится? — по спине Дэна прошел неприятный холодок. Может, зря они начали этот разговор?
— У меня нехорошее предчуствие, — признался отец, — будто что-то должно случиться. Происходит много того, чему я не могу дать объяснения, того, что мне не нравится. У меня такое чувство, будто на Арагон идет беда.
— Но почему, отец?
— Я не могу сказать, просто чувствую. Хотя, может, я и ошибаюсь, может это старость подступает, — отец понял, что перегнул палку и попытался перевести все в шутку.
— Ты же сам говорил, что был влюблен в императрицу, — решительно сменил тему Дэн, уж слишком тревожно звучали слова отца.
— Да, был. Она была не просто красива, в ней было что-то… Сложно объяснить. Она была очень хрупкая, точеная, как эльф, с длинными темными волосами. А когда она улыбалась, в ней улыбалось все. За нее сразу хотелось умереть, но я никому об этом не говорил, даже Арману. Особенно Арману, — поправился отец, — и я любил маленького Кристиана. Может из-за Александры, да и он сам был ко мне привязан. Арман везде брал его с собой, мы с ним очень подружились.
— Как я с принцессами?
— Точно, как ты с девочками. Он называл меня дядя Эд, ему было сложно выговорить Эдмунд. Когда его… Когда он погиб, я думал, что мое сердце разорвется, не представляю, как Арман это пережил. И все же престолонаследие жестокая вещь. Для Арагона император Алессандро в сто раз предпочтительнее императора Кристиана.
— Арагон не получит императора Алессандро, — возразил Дэн.
— Да, ты прав, — грустно согласился отец. — это будет императрица Лючия. Хотя я, как и Арман, буду надеяться до последнего.
Глава 6
Осень принесла в Бадалону дожди. Дэн тут же затосковал за летним солнцем и начал прикидывать, как бы так изловчиться и слетать на зимних каникулах на океан. Ну не любил он зиму! Нужно было постараться наладить контакты с Джардом Берном, чтобы к тому времени он больше доверял Дэну и отпустил с ним Ваниссу. Или на худой конец позвать с собой Ллойда, со старшим братом ее точно отпустят. Но Дэн не был приятелем Ллойда, тот старше на четыре года, разве что компанию собрать побольше. К тому же, Ллойда взяли, наконец, в Муниципальную Гвардию, и он теперь совсем загордился.
Отец только вчера прилетел с Архипелага, завтра должен был заседать Совет по Торговому Альянсу, и Дэн с удивлением поймал себя на том, что ему интересно, о чем там договорился Бризар, и чем закончится вся эта эпопея с Конвенцией. Может, напроситься с Сандро за компанию?
Напрашиваться не пришлось, за Сандро после лекций прибыл Фридлин, это означало, что нужно срочно и быстро лететь во дворец. Дэн давно заметил, что графики заседания Государственного Совета и других правительственных комитетов, где присутствовал император, специально корректировались под занятия кронпринца. Сандро по обыкновению позвал Дэна с собой, и в этот раз тот отнекиваться не стал. Даже сел поближе, чтобы ничего не пропустить.
Заседание, как обычно, началось с отчетов, и Дэн отметил, что теперь он понимает гораздо больше. С чего это он вдруг так поумнел? Может, из-за того, что сам стал больше интересоваться и расспрашивать отца?
И вот началось самое интересное. Снова выступил Салливан со своей песней о благах, которые несет Арагону Галактический Торговый Альянс. На этот раз Дэну все рисовалось уже далеко не таким радужным. Император выслушал внимательно, не перебивая, терпеливо дожидаясь, пока тот закончит. Салливан завершил тем, что Альянс готов идти на многие уступки, кроме одной: к разработке раниевых месторождений на Дее должна быть допущена корпорация «Солтис». Все, точка.
— Господа, мы предлагали самые разные решения этой проблемы, — заверил Салливан.
