Затем Эльза обняла Дэна, и тот, не сдерживаясь, крепко сжал ее в объятиях, стараясь затянуть их как можно дольше. И плевать, что там думают старый пират с полковником.
— Я знаю, что это невозможно, но мне так хочется, чтобы вы вернулись, — почти неслышно прошептала она.
— Я вернусь, — твердо сказал Дэн, — обещаю.
— Мы с тобой обязательно встретимся, — сказал Сандро.
— Счастливого пути, ваше высочество. И вам, лорд Эгри, — Рони слегка поклонился. — Возвращайтесь с подмогой. А уж мы тут подготовимся, будьте уверены.
Полковник Брод расправил плечи и начал немного торжественно:
— Ваше высочество, — он запнулся, затем сделал шаг вперед и продолжил слегка надтреснутым голосом, — ваше величество, государь…
— Нет, полковник, нет, — Сандро протестующе поднял руки, — еще только высочество, я не император.
— Принц Алессандро, для меня вы наш император с той самой минуты, как не стало императора Армана. Я всю жизнь служил империи и готов служить, — полковник Брод взволнованно перевел дыхание. — Я понимаю, высокая честь первым принести присягу принадлежит адмиралу Габору, но знайте, мой дух, моя жизнь и моя душа принадлежат вам, мой государь.
Дэн вздрогнул и с ужасом посмотрел на Сандро. Эти слова из присяги, сказанные с таким пылом, не могут же считаться присягой? Или могут? Неужели Сандро посмеет принять ее, а затем сбежать на Тарб?
— Благодарю вас, полковник, я очень тронут, — сдержанно ответил принц, и Дэн с облегчением выдохнул, — но дайте нам для начала улететь с планеты.
— Мы будем ждать вашего возвращения, — полковник склонил голову и замер. Рони Айрис внимательно смотрел на принца, словно тоже чего-то ждал. Сандро беспомощно оглянулся на Эльзу, та опустила глаза.
— Я вернусь, — быстро, как скороговоркой, проговорил Сандро, и его щеки запылали. Дэн очень сильно надеялся, что от стыда.
Они с Сандро забрались в кабину, Дэн занял место водителя. Бестолково потыкав пальцами по панели, он худо-бедно завел двигатель.
— Главное, все время сверяйтесь с курсом, — напомнил Рони.
Дэн подумал и сунул компас Сандро.
— На, держи. Будешь моей навигационной системой.
Он нажал на педаль и потянул за рычаг. Аэрокар затрясся, как в лихорадке, но все же оторвался от земли и пошел на взлет. Дэн в последний раз оглянулся. Тоненькая фигурка Эльзы становилась все меньше и меньше…
— Возьми чуть влево, — сказала Навигационная Система, — и выключи уже этот жуткий синий фонарь.
Дэн вздохнул, повернул штурвал и с тоской уставился на приборную панель.
* * *
Дэн сплюнул и зло пнул в бок неподвижный аэрокар. Накренившийся, вгрузший почти на треть в песок, тот напоминал подбитую хищную птицу. Одно крыло сломалось, так что парни с трудом выбрались из кабины. Солнце уже клонилось к закату, и идти дальше не было смысла.
— Заночуем здесь, — предложил Сандро.
Дэн молча пожал плечами. Он чувствовал себя виноватым в том, что эта архаичная треклятая рухлядь все-таки сломалась, хотя, конечно же, никакой его вины здесь не было. Их тряхнуло, что-то стало греметь, запахло гарью. Дэн сразу начал снижение, и это еще чудо, что они так удачно приземлились.
Ночевать устроились в пассажирской части аэрокара. За день его корпус так раскалился, что тепла хватило на всю ночь и, хотя ночи здесь были холодными, парни не замерзли.
Спалось плохо, было неудобно, жестко и вообще, Дэну для хорошего сна требовалась более-менее ровная поверхность, желательно помягче, с постелью и подушкой. Не в пример Сандро, тот мог уснуть хоть стоя на одной ноге, хоть в подвешенном состоянии. И здесь спал, как убитый.
Дэн лишь завистливо вздыхал, в очередной раз проворачиваясь вокруг собственной оси в надежде принять относительно удобное положение. Поэтому лишь начало светать, он растолкал друга, они переложили запасы в рюкзаки и двинулись в путь.
Сандро заметил его первым. Солнце стояло высоко в небе, и парни намотали куфиии так, что видны были только глаза.
— Там что-то шевелится, — указал Сандро Дэну на серый холм чуть в стороне. — Давай посмотрим.
Они подошли ближе.
На песке распласталось нечто бесформенной тушей, чешуйчатая кожа вздымалась, на боку чернела дыра, явно пробитая острым предметом, из нее текла тонкой струйкой темная жидкость. Беспомощные когтистые лапы вздрагивали, хвост безжизненно замер, струясь и теряясь в песке. Дэн обошел вокруг. Бугристая прилюснутая морда поникла, из больших ноздрей вырывалось сиплое дыхание, он в ужасе попятился:
— Сандро, да это же песчаный ящер, не подходи!
— Он слишком маленький для взрослого ящера, — сказал Сандро, присаживаясь на корточки перед мордой животного. — Похоже, это детеныш. И он ранен. Дэни, мы должны помочь.
— С ума сошел! Хочешь, чтобы он тебе голову оторвал?
— Песчаные ящеры под защитой империи, — Сандро смотрел на Дэна снизу вверх, — если бы отец… Я должен позаботиться о нем. Если не хочешь, можешь не помогать.
Тут детеныш шевельнулся и приоткрыл один глаз. Дэн было отпрянул, но внезапно его охватило странное ощущение, все мысли вдруг испарились, голову будто набили ватой. Дэн обхватил голову руками и стиснул изо всех сил, но ничего не помогало. Ноги подогнулись, и он уселся в песок, продолжая сжимать голову.
Реальность исказилась, он видел мир словно под другим углом, слегка изогнутым, как в панорамном объективе. И тело его было другим. Забавное ощущение, он что, на четвереньках стоит?
Как сквозь пелену Дэн увидел высокого мужчину в светлом комбинезоне, в такой же куфии, как и у них с Сандро. Мужчина вскинул оружие, похожее на огневую пушку, и выстрелил прямо в Дэна. Но вместо огня из дула пушки вылетело нечто острое, похоже гарпун, правую сторону будто обожгло, и Дэн начал валиться на бок.
Мужчина подошел ближе, выругался и выдернул из тела Дэна толстое копье. Боль была невыносимой, Дэн застонал, но получился лишь какой-то сиплый свист. Сознание медленно угасало, мужчина уходил прочь, увязая в песке, и Дэн почувствовал, как по его щеке катится слеза.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось, пелена рассеялась. Дэн поднялся на ноги, как чумной, и увидел, как в уголке глаза раненого детеныша блеснула влага, и мокрая дорожка пролегла по бугристой коже.
«Прислушайся, какие чувства в тебе появятся. Постарайся эти чувства представить и передать». Все так, все так, как и говорил старый пират. Дэн закрыл глаза, пытаясь унять дрожь. Что он чувствовал? Жалость. Жалость и сочуствие. А еще стыд. Жгучий стыд за убийцу-браконьера.
Откуда-то Дэн знал, что охотник принял детеныша за взрослого ящера. Но их кожа мягкая, потому гарпун так легко пробил ее, а на продажу годятся только шкуры взрослых животных. Когда тот понял, что ошибся, попросту бросил малыша умирать посреди пустыни.
