Чуть раньше, может быть, за год или полгода, Люсе принесли сценарий от Эльдара Рязанова: «Ирония судьбы» Эмиля Брагинского. Немножко расскажу об отношениях с Рязановым. Как говорила сама Люся, она ему была неинтересна. В «Карнавальной ночи» снималась другая актриса, но ее сняли с роли, и великий Иван Пырьев (советский кинорежиссер, сценарист, актер, педагог), будучи директором «Мосфильма», проходя по коридору, увидел Люсю в наряде Лолиты Торрес. Он остановился и удивленно спросил: «А это что за экземпляр?» и еще какое-то другое, более обидное слово. Но Люся парировала его шутку, и он, взяв ее за руку, повел в павильон, где снималась «Карнавальная ночь». Что было дальше, мы все уже много раз слышали. Она стала Леночкой Крыловой. Но Люся была не его актриса. Хотя «Ирония судьбы» изначально была задумана с Гурченко и Андреем Мироновым.
21
Дома началась подготовка. Прошли фотопробы. От Рязанова – тишина. Люся с Андреем собираются у нас дома, мы репетируем у рояля песни, танцы, которые придумывались прямо во время этого прекрасного домашнего спектакля. Они то что-то сочиняли, то в сюжете уходили совсем в другие эпизоды, мирно ссорились, опять пробовали… Если бы это можно было снять, то такому фильму цены бы не было. Время шло, репетиции стали короче, скучнее и совсем прекратились. Вдруг то ли в газете, то ли в журнале мы читаем, что на «Мосфильме» полным ходом идут съемки нового комедийно-романтического фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!». В главных ролях – Андрей Мягков и Барбара Брыльска…
Я с трудом вспоминаю слова, которые произносила Люся. Это была не ругань, хотя Люся могла очень резко и смачно ответить, это была досада, смешанная с отчаянием, разочарование, разрушенные надежды, сгоревшая дотла перспектива с уже отрепетированными, выдуманными сценами. Вдруг – пустота! Миронов узнал об этом чуть позже. Они с Люсей не обсуждали этот поступок режиссера. Никогда. Все. Идем дальше. Жизнь продолжается.
И вот Михалков. Опять тишина. Не могу утверждать, что Люся простилась с Михалковым, может быть, где-то внутри она и ждала весточки, но время шло, и новостей не было. Тут полным ходом началась подготовка к первому в СССР коммерческому фильму-мюзиклу по сказке «Волк и семеро козлят», в котором участвовали три страны: СССР, Франция и Румыния. Фильм назывался «Мама», и главная роль Мамы предлагается Людмиле Гурченко. Продюсером фильма была Ралука Натан, миллионерша из Парижа, а режиссером Элизабет Бостан из Румынии. Актеры были собраны из трех стран, грим из Франции, известный румынский композитор Темистокле Попа, а в роли волка Михаил Боярский… И солнечный клоун Олег Попов! Просто сон! Это был 1976 год.
Начался процесс проб, переговоров, знакомств с группой, операторами, звуковиками… Люсе показали музыку. Ей очень понравилось. Кстати, Темистокле Попа писал музыку и ко всеми любимому фильму «Песни моря». Еще оказалось, что песни в картине будут записываться и сниматься на трех языках, то есть записывалось три дубля: на русском, на румынском и на английском. Это делалось для того, чтобы артикуляция совпадала с тем языком, на котором поется песня.
Такого еще, по крайней мере у нас в СССР, не видели. Актерам предстояла огромная работа по обучению произношению и интонации. Люся была на седьмом небе! Дома появилась куча клавиров с песнями, тексты на всех языках, происходил поиск грима, костюмов. Постоянно приезжали работники из группы… Потом было знакомство с продюсером Ралукой Натан и режиссером Элизабет Бостан. Надо сказать, что Ралука редко приезжала в Москву. У нее были дела по всему миру. Муж в Париже, он судовладелец и намного старше ее. Так что она была предоставлена сама себе. А Элизабет, высокая, гордая, красивая и талантливая женщина, сразу пришлась Люсе по душе. Со стороны Элизабет тоже было полное понимание. Они очень много сидели со сценарием, что-то вырезали, что-то добавляли, я садился за рояль, Люся пела, восторгаясь чудесной музыкой. Потом в сотый раз обсуждали грим, костюмы и опять пели, пели, пели… Такой серьезной подготовки к работе до этого времени я не помнил. Часть картины, все натурные съемки будут сниматься в Румынии. Остальное в Москве, на «Мосфильме». Руководство студии везде давало картине зеленый свет. Рабочий процесс курировало Госкино СССР и лично министр Филипп Тимофеевич Ермаш.
Музыка записывалась, костюмы шились, актеры учили роли на трех языках, и близился первый съемочный день. В павильонах уже были готовы декорации. Мотор! Я уже не помню, что это была за сцена и кто участвовал, но все прошло хорошо. Мы приехали домой, Люся с цветочком на щеке, грим был очень красивый, мы оба довольные, усталые. Мама очень ждала Люсю, а Маша с восторгом смотрела на маму. Она ведь играла маму семерых козлят! Так прошло несколько съемочных дней. Все прекрасно! Красиво! Душа поет! И вдруг звонок.
– Привет! Это Никита Михалков. Как дела? Ты готова к работе?
– Какой работе? – в ужасе спрашивает Люся.
– Как какой? Мы же договорились. Генеральша Войницева. У меня в картине «Неоконченная пьеса…» Ты не помнишь?
– Никита Сергеевич, но вы же не подтвердили моего участия в картине. И я думала, что…
– Ты думала, – перебил ее Никита, – что я болтун? Так? Нет. Если я пригласил тебя, то это окончательно. Я никогда людей, с которыми работаю, не обманываю. Никогда. А ты что, занята?
– Да я снимаюсь в мюзикле «Мама».
– И кого ж ты играешь в мюзикле «Мама»?
– Козу… Козу-маму… – стесняясь, пробубнила Люся, – это по сказке «Волк и семеро козлят», совместная постановка с Францией и Рум…
– Это ты меня на козу променяла? – с иронией перебил ее Ники – та. – Ха-ха… – Но в этих «ха-ха» была грусть и разочарование.
– А не можете меня подождать, я найду время! Обязательно найду!
– Нет, подождать не смогу. До свидания.
22
Люся сидела с трубкой с потерянным видом и смотрела в никуда. Могу себе представить, что творилось в ее душе. Он сказал «подождать не смогу»! Этим все сказано. Надо жить дальше и работать в мюзикле, о котором она мечтала всю жизнь. Завтра съемки да еще запись песни, главной темы фильма: «Мама – первое слово»…
Люся приезжала со съемок очень поздно, усталая, смывала цветочек со щеки и шла спать. Но вот на несколько дней образовался перерыв, в котором будут снимать сцены на льду. Все актеры должны быть на коньках. Я видел декорации, когда заливали каток уже в другом павильоне. Это было необыкновенно красиво! Просто зимняя сказка! Правда, я не представлял, как будет сниматься Люся, ведь кататься на коньках она не умела, но она всех заверила, что если нужно будет посадить самолет, то надо только погромче крикнуть «Мотор!» – и она посадит! А уж с коньками я разберусь! Можете не беспокоиться! – уверила режиссера Люся.
16 июня 1976 года. Люся решила сама поехать за рулем на «Мосфильм». У меня была репетиция на работе. Стоял солнечный день. После репетиции я вышел на проспект Мира, решил пройтись пешком. Жили мы тогда еще на Маяковской. Далековато, но можно. Решил позвонить Леле. Сегодня я не могу себе представить, как мы жили без мобильных телефонов! Но жили вполне себе хорошо… Нашел 2 копейки, телефон-автомат, звоню.
