Он уселся на край кровати.
– Черт побери! Даже такая упрямая особа, как вы, должна бы понимать, что это небезопасно.
Она отодвинулась к стене и натянула покрывало до самого подбородка.
– Леди Бойл сказала, что жизнь на борту корабля подобна жизни в маленькой деревне.
– Уверяю вас, она имела в виду распространение сплетен, а вовсе не безопасность. Мы принимаем пассажиров в каждом порту, и далеко не все они…
– Это был не пассажир, – перебила Тея.
– Что?..
– Это был матрос.
– Вы его видели? Почему вы об этом не сказали? Можете указать на него?
Тея отрицательно покачала головой:
– Я его не видела.
– Тогда как вы можете утверждать, что это был матрос?
– По запаху.
– По запаху?!
– Да. – Она попыталась найти более удобное положение – все тело ужасно болело от ушибов. – Видите ли, у матросов – свой особый запах. И если среди ваших пассажиров нет никого, кто так же долго не мылся и большую часть времени проводил на воздухе, то это матрос.
Он ей не поверил. Она видела это по его глазам.
– Я знаю моряков. Они окружали меня всю жизнь. Дрейк все еще сомневался.
– Он был пьян?
Вспомнив, как силен был этот человек, Тея покачала головой:
– Нет, не думаю.
Дрейк немного помолчал, потом вновь заговорил:
– И все же не могу поверить. Ведь каждый матрос на этом корабле прекрасно знает: нападение на женщину-пассажирку будет стоить ему жизни. Даже напившись, никто не забывает об этом.
– А почему нападение на мужчину не будет стоить жизни? – спросила Тея.
Дрейк посмотрел на нее как на умалишенную:
– У матросов нет никаких причин нападать на мужчину.
– Я думаю, у них не было никаких причин нападать и на меня. – Она снова пошевелилась – ей никак не удавалось найти удобное положение. – Дрейк, вы только вообразите: он собирался выбросить пассажирку за борт! Должно быть, он сумасшедший.
Он схватил Тею за плечи и крепко сжал их.
– Этот человек пытался выбросить вас за борт?!
– Ох, уберите, пожалуйста, руки. У меня достаточно синяков после недавнего приключения.
Он чуть отстранился.
– Говорите же, Тея.
Она начала с того, как негодяй подкрался к ней сзади, и рассказала все до мельчайших подробностей.
Закончив свой рассказ, она тихонько всхлипнула и тут же почувствовала на губах соленый вкус слез.
Дрейк осторожно провел ладонью по ее щеке.
– Тея, я ничего не понимаю.
– Я тоже, – кивнула она.
Но уже в следующее мгновение ей вспомнилось происшествие в пакгаузе, и она спросила себя: «Неужели нынешнее нападение и рухнувшие бочки просто случайность, стечение обстоятельств? Ведь все это произошло со мной после того, как я написала в лондонскую контору письмо о расхождениях в бухгалтерских отчетах. Следовательно, очень может быть, что оба происшествия имеют самое прямое отношение к моему расследованию».
– Вы что-то знаете. – Он снова сжал ее плечи. – Проклятие! Говорите, Тея!
Она поморщилась от боли, и Дрейк разжал пальцы.
– Я сделал вам больно?
– Да, сделали. У меня все тело болит. Я ужасно себя чувствую.
– Ох, простите, я не хотел.
Он осторожно привлек ее к себе и нежно обнял. Тихонько вздохнув, она прижалась к нему покрепче, растворившись в его объятиях. Теперь она почувствовала себя в полной безопасности.
– Скажите, Тея, а вы не находите странным, что за последнее время два раза чуть не погибли? – спросил Дрейк неожиданно. – Что вы думаете о случившемся сегодня ночью?
Она довольно долго молчала, пытаясь собраться с мыслями. Наконец заговорила:
– Я почти уверена, что негодяй, напавший на меня сегодня, бродил где-то возле пакгауза, когда свалились бочки.
Тея умолкла. Ей не хотелось говорить об истинной цели своего путешествия. Дрейк и так уже считал, что ей нужен опекун, а если она расскажет ему правду, то он непременно помешает ее расследованию. Конечно, у него не было на это никакого права, но она ведь не настолько глупа, чтобы думать, будто сумеет его остановить.
– Я уже осведомлен о вашей аболиционистской деятельности, – сказал Дрейк.
Каким образом он узнал? Никто же не знал, что она помогала беглым рабам покидать остров на кораблях Мериуэзера. Даже дядя Эшби.
– Что вы имеете в виду?
– Джейкоб рассказал мне, как вы во всеуслышание распространялись о своих убеждениях.
– Ах, это… – Она улыбнулась, прижавшись к его плечу и вдыхая его особый терпкий запах. – Да, разумеется, я говорила об этом. Не могу же я скрывать свои взгляды. Полагаю, что рабство – это мерзость, в которой Англия никогда не должна была участвовать и теперь обязана с этим покончить. Закона о запрещении торговли рабами недостаточно.
К ее удивлению, он охотно согласился:
– Вы совершенно правы. Но эту борьбу вы должны предоставить законодателям.
Она отстранилась от него:
– Ничего подобного! Все должны участвовать в этой борьбе, пока люди, сколотившие состояния на смерти и непосильном принудительном труде себе подобных, не будут вынуждены остановиться.
– Ваше мнение не слишком популярно в Англии, а на островах – и того меньше.
– Это не только мое мнение. Это правда. Законы законами, а рабство – это преступление.
– Черт побери! Неудивительно, что кто-то попытался выбросить вас за борт.
Тея не на шутку разозлилась:
– Я думала, вы согласны со мной!
– Да, я согласен, но это не означает, что вы должны рисковать жизнью, распространяясь на подобные темы перед каждым встречным.
Так она и знала. Если он считает, что она рискует, высказывая свои взгляды, то наверняка пришел бы в бешенство, если бы узнал, что она проводит расследование финансовых хищений.
– Я не высказываюсь перед каждым встречным. – Он недоверчиво взглянул на нее, и она добавила: – Только перед теми, кого следует поставить на место.
– С кем вы разговаривали на корабле?
Неужели он думает, будто она до такой степени оскорбила кого-то на корабле, что ее попытались убить?
– Большую часть времени я проводила в своей каюте, поэтому почти ни с кем не разговаривала.
Он немного успокоился.
– Возможно, я говорила что-нибудь по этому поводу леди Бойл, – продолжала Тея, – но ведь она ваша тетя и вряд ли причинила бы мне вред.
