Лэнгли отступил в сторону:
– Добро пожаловать домой, дочка.
Джаред протянул руку и прикоснулся к сестре. Теперь в его глазах было восторженное изумление. Он поцеловал сестру в щеку и отступил на шаг.
Тея подошла к леди Апуорт и обняла ее:
– Я очень люблю вас.
Старая дама утерла платком глаза.
– Я тоже люблю тебя, Тея, и всегда любила.
Тут Айрис привлекла всеобщее внимание, со стоном воскликнув:
– Значит, мне все-таки придется выйти за его светлость?!
Необыкновенно сильное и глубокое чувство охватило Дрейка.
Тея стояла у окна своей комнаты, вглядываясь в густой туман лондонской ночи. Она не надела пеньюар, и полупрозрачная ткань ночной сорочки позволяла видеть изящные контуры ее тела.
Когда муж вошел, она обернулась к нему и приветствовала ласковой улыбкой:
– Дорогой, почему у нас с тобой разные комнаты? Наверное, это очередной непостижимый обычай светского общества. Мне кажется, что глупо иметь еще одну постель, которой мы никогда не пользуемся. Ты так не думаешь?
С тех самых пор, как они с Теей покинули особняк Лэнгли, Дрейк искал удобного случая выразить, как он гордится своей женой. Ее размышления по поводу странностей светских обычаев отвлекли его от цели.
Он подошел к жене и крепко ее обнял:
– Не все мужья и жены спят вместе. Глаза ее наполнились весельем.
– Перестань, тебе ни за что не убедить меня в этом. Если бы это было так, то целые династии вскоре бы вымерли.
Он рассмеялся и почувствовал необыкновенную радость и умиротворение. Никогда не пожалеет он, что женился на такой очаровательной женщине, как Тея. Внезапно чувства, которые он испытывал к ней с их первой встречи, обрели имя. Любовь. Он был по уши влюблен в свою жену.
Он смеялся и никак не мог остановиться. Ему не терпелось поскорее поделиться с ней своим открытием. Несомненно, тогда она расскажет о своей любви к нему. Он был уверен, что она его любит. Только любовь могла заставить ее решиться на брак, который она считала очень рискованным шагом.
– Ты неподражаема, милая жена. Она улыбнулась:
– Просто я не так легковерна, как тебе, судя по всему, кажется.
Он подхватил ее на руки и направился к постели.
– Я не подшутил над тобой, дорогая. Многие мужья и жены встречаются в спальне ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы обеспечить появление наследника.
Она коснулась губами его уха и прошептала:
– Должна предупредить тебя, что в этом вопросе я не намерена подчиняться диктату светских правил.
Ощущение ее жаркого дыхания возле уха вызвало немедленный отклик в его теле.
– Значит, ты не согласна спать одна теперь, когда мы женаты?
– Ты мне обещал, что я никогда не останусь в одиночестве ночью.
Он поставил ее на пол возле кровати и снял с нее ночную сорочку, прежде чем сбросить халат – единственное, что было на нем. В глазах Теи вспыхнуло страстное желание, когда она взглянула на его набухающую плоть. Потом она снова посмотрела ему в лицо, и улыбка ее исполнилась чувственности.
Дрейк улыбнулся ей в ответ и проговорил:
– Я очень горжусь тобой, дорогая.
Она протянула руку и коснулась его груди; пальцы ее обжигали кожу, прокладывая тропинку к его животу.
– Я знаю. Ты особенный человек. – Она взглянула ему в глаза. – Мой брат совсем не такой, каким я его себе представляла.
– Его воспитал твой отец, а не твоя мать. Она кивнула:
– Да, я знаю. Мне хочется получше познакомиться с ним. Думаю, именно этого хотела моя мать, когда взяла с меня обещание отдать ему ее дневники.
– Ты необыкновенно благородная женщина, Тея.
Она не ответила, и вдруг невыносимое чувство стеснило ему грудь. Он был почти уверен, что она любит его, но продолжала ли она по-прежнему думать, что нарушила последнюю волю матери, выйдя за него замуж? Боль от этой мысли обожгла его, словно жаркое пламя.
Она обвила руками его шею и, наклонившись, поцеловала в сосок. Он нуждался в ней. Сейчас.
– Пирсон, что случилось?
Он едва расслышал вопрос, потому что страсть переполняла его. Не желая думать ни о чем, кроме прелести ее обнаженного тела, Дрейк прижал жену к себе. Однако она не собиралась отступать и потребовала, чтобы он ответил.
Дрейк прижался лбом к ее виску.
– Я рад, что ты сумела сдержать хотя бы одно обещание, данное матери.
Она взяла его лицо в ладони и заглянула ему в глаза. Невыносимая напряженность таилась в глубине этих глаз.
– Я сдержала оба обещания. Мама не хотела, чтобы я вышла за человека, подобного моему отцу, и я исполнила ее пожелание.
– Ты боялась выходить за меня. Боялась, что я стану жестоким.
– Это было глупо. Вы совершенно разные люди. Ты был прав, когда сказал, что он позволил своей гордыне разрушить нашу семью. Именно его слабость, а не сила погубила мою мать. А ты сильный, Пирсон. Такой сильный, что иногда это пугает меня. Но не потому, что думаю, будто ты когда-нибудь можешь обидеть меня, а потому, что иногда боюсь – мне кажется, я не сумею стать тебе женой, которую заслуживает человек твоих достоинств. Ты без колебаний переступил через свою гордость, добиваясь меня, даже когда я тебя отвергла.
Глаза ее наполнились слезами. Он осторожно смахнул слезинки с ее ресниц.
– У меня не было выбора, Тея. Я люблю тебя. Ты нужна мне.
Она опустила голову:
– Ты покорил меня.
Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.
– Я люблю тебя, Тея. А ты меня? Затаив дыхание, Дрейк ждал ответа.
– Конечно, я люблю тебя, Пирсон. Мне нравится твоя самоуверенность. Меня восхищают твоя доброта, твоя сила, твое упорство, твоя верность, твоя честность. Но больше всего я люблю тебя за то, что ты пробуждаешь во мне такие чувства.
Он погладил пальцами ее розовый сосок.
– Значит, хорошо, что я позволил тебе соблазнить меня.
Тея рассмеялась:
– Я имею в виду не те ощущения, которые ты пробуждаешь в моем теле, хотя это тоже чудесный дар. – Она прижала его руку чуть выше своей обнаженной груди. – Я говорю о тех чувствах, которые рождаются здесь, внутри. Ты полностью заполнил мое сердце.
Пришла его очередь почувствовать, что он покорен. И он твердо решил быть достойным того огромного доверия, которым она его одарила, доверия, которое далось ей с таким трудом из-за ее прошлого. Он всегда будет дорожить ее доверием и любовью.
Внезапно Дрейк так сильно прижал жену к себе, что она едва не задохнулась. В следующее мгновение он впился в ее губы страстным поцелуем, и она, конечно же, не возражала. Да, она не преувеличивала, сказав ему, что считает отклик своего тела на его ласки чудесным даром.
