Новый зал — и Олег замер, боясь пошевелиться. На стенах, между которыми он ехал, висели, словно трофеи бывалого охотника, штурмовики Правительства — полуживые военные корабли. Олег проезжал между ними, и они не трогали его, не срывались со стен и не начинали решетить его пулями. Они висели неподвижно, и лишь их фасеточные глаза живо поблёскивали, и пошевеливались какие-то маленькие усики на килевой части. Чуть впереди у одного из них была укреплена навесная площадка, и стоящий на ней сталкер чинил винт штурмовика, луч лазерного резака бил из устройства, укреплённого на его голове. Пахло гарью и озоном, и Олег чихнул, но раб даже не поднял головы — он не был приучен отвлекаться от работы. Сверху грохотал монорельсовый конвейер, и над головой Олега медленно ехали два подвешенных штурмовика с ещё не установленными винтами. Инженер не мог оторвать взгляд от этого, но капсула неумолимо увлекала его в какой-то боковой тоннель. Свет на несколько секунд пропал совсем.
Капсула остановилась над какой-то хорошо освещённой комнатой, метрах в десяти от пола. Олег, затаив дыхание, ждал, но капсула больше не двигалась. В ту секунду, когда он увидел, что монорельс тут и заканчивался, дверца капсулы резко открылась, и он, вскрикнув, полетел вниз.
Но удара не было. От страха разбиться насмерть Олег зажмурился и вдруг ощутил, что плавно замедлил падение, словно он увяз в каком-то желе. Открыв глаза, он обнаружил, что плавно опускается на пол. Сердце всё ещё бешено колотилось, и Олег машинально потянулся рукой к груди. Но рука поплыла медленно, натужно, как будто сопротивляясь чему-то. Только сейчас Олег заметил, что в небольшой комнате, куда он упал, ярко засветились какие-то странного вида устройства. Тело инженера охватило размытое голубоватое свечение. Ноги тоже почти не двигались, тело будто сунули в густое вязкое болото.
— Что за хрень… — Олег сдавленно выругался и попытался вырваться из опутавшего его невидимого облака.
— Тревога, — раздался этот спокойный женский голос, — обнаружено запрещённое оружие. Конфискационное поле включено.
Прежде чем Олег успел что-то понять, настенные устройства, напоминающие объективы огромных фотоаппаратов, на миг вспыхнули белым свечением. Из них прямо в тело инженера ударили белые молнии, ослепительные и живые. Олег попытался дёрнуться. Молнии буравили тело Олега, словно сканируя его. Он в панике почувствовал, как что-то заискрилось и пискнуло в задней части костюма, где был главный системный блок. «Ну, теперь точно никакой ремонт не поможет…». Что-то невидимое со страшной силой вырвало из его рук автомат. Олег просто остолбенел, глядя, как оружие, медленно вращаясь, плывёт перед ним, охваченное синим свечением. В ту же секунду с его тела сорвало монтировку и грави-пушку, и они, словно кружась в медленном танце, тоже поплыли перед ним. Молнии, оторвавшись от тела Олега, точно и без промаха ударили в оружие. Инженер не знал, верить ли происходящему — прямо на его глазах оружие испарилось в воздухе. Рассыпалась белыми искрами его монтировка, которую он почему-то так любил — из ностальгии, наверное. Автомат медленно растаял, лишь грави-пушка упорно висела в воздухе. Остальные молнии переключились на неё, но устройство Рамзеса не исчезало.
— Тревога, — сейчас спокойный голос женщины звучал как-то особенно зловеще, — обнаружено устройство обратной гравитации. Сбой конфискационного поля.
Олег буквально рухнул под тяжестью воздуха. Кровь застучала в голове, организм не ожидал такой перегрузки. Нескольких секунд хватило, чтобы прийти в себя и понять, что инженер, наконец, может нормально двигаться. Олег привстал и поднял взгляд: прямо перед ним лежала грави-пушка. Но что там эта женщина плела про устройство обратной сингулярности? Олег поднял с пола грави-пушку, от которой веяло теплом. Жёлтый кристалл, встроенный в её рабочий конец, теперь светился ярким синим светом. И не просто светился — он прямо-таки лучился светом и энергией. Олег покачал головой: сейчас он чувствовал именно то, что чувствую люди, которые злятся, когда чего-то не понимают.
«Правительство преподносит всё новые сюрпризы, — с усмешкой подумал он, — что ж, одно радует: пушка оказалась не по зубам их системам. Что бы это поле с ней ни сделало, это лучше, чем ничего». Но звук торопливых шагов заставил его насторожиться. Он выглянул в коридор, который уже был свободен от силового поля. В полумраке он увидел фигуры солдат Правительства. Двое или трое, они бежали сюда. Олег сориентировался быстро. Отложив грави-пушку в сторону, он встал за угол и принялся ждать. Первый солдат, бегущий впереди, влетел в комнату, уже предвкушая стычку с Нарушителем № 1, которая несёт столько опасности и азарта. Но сильный удар в бок остановил его, и солдат, застонав, попытался повернуться и прицелиться. Ещё один удар, на этот раз в висок, вырубил его окончательно, и слуга режима без чувств отлетел к железной стене. Олег оглянулся, чтобы увидеть, насколько ещё далеко остальные солдаты, и мигом кинулся к автомату, который уронил первый из них. Но инженер даже не успел прикоснуться к оружию — оно неожиданно и быстро аннигилировалось, оставив лишь бирюзовые искры, которые тут же потухли. Олег на миг замер в каком-то ступоре: нет, это — уже нечестная игра… В этот момент в комнату вбежали ещё двое. Один из них тут же ударил Олега прикладом по груди, и тот упал, не чувствуя ничего, кроме бессильной злобы.
Солдаты нависли над ним, оглядев Нарушителя № 1 с ног до головы. Нет, это не было предвкушением мести или наслаждением моментом. Все эти бессмысленные и глупые человеческие эмоции у них были давно в прошлом. Они лишь до конца идентифицировали цель, прежде чем её уничтожить. Олег, злобно скрипнув зубами, сдавленно выругался и схватил лежащую рядом грави-пушку. Его руки сжали устройство изо всех сил. Это не было очередным манёвром — он просто не хотел умирать без оружия в руках. Он глянул в жёлтые матовые стёкла респиратора, надеясь увидеть за ними глаза своего палача. Солдат вскинул автомат. Руки Олега сжали грави-пушку ещё сильнее…
Вдруг один из пальцев соскочил, попав прямо по одной из кнопок устройства. Олег так ничего и не понял. Это было словно в кошмарном сне. Ствол автомата солдата выплюнул первый сгусток пламени, и Олег ощутил толчок в грудь. Одновременно с этим из кристалла грави-пушки вырвалась ослепительно-яркая белая молния и, словно злая оса, вонзилась в грудь солдата, лихо изогнувшись в воздухе. Разряд перекинулся и на второго, и оба солдата со страшной силой отлетели к стене, конвульсивно подёргиваясь от бегающих по ним белых разрядов. Больше они не встали.
Олег лежал в стороне, ошеломлённо глядя то на собственную грудь, где на щитке костюма осталось сероватое пятно от пули, то на трупы солдат, то на грави-пушку. Яркий бирюзовый цвет кристалла резал глаза. Олег машинально глянул на индикатор зарядки костюма: тот показывал, что на погашение энергии пули ушёл почти весь заряд. Инженер встал, придерживая устройство одной рукой, и осторожно подошёл к солдатам. Непонятно зачем он пошевелил одного из них носком ботинка и снова посмотрел на грави-пушку.
«Что это было? Похоже, я случайно на что-то нажал? Но тут — всего две кнопки: для притягивания объекта и для его отталкивания. Так что же это было? Да, она молнией или разрядом отталкивала предметы, но Руслан же говорил, что пушка не может отталкивать живые объекты! Не помню, по-моему, из-за того, что в теле живого существа ещё есть отдельные движущиеся органы… Но с другой стороны… Конфискационное поле, оно что-то сделало с грави-пушкой… Чёрт, безумие какое-то! Так, надо успокоиться, собраться… Я жив, и благодаря странной аномалии, так? Так. Я ничего не понимаю. А вспомним-ка, что обычно в таких случаях делают инженеры, коим ты, наверное, всё ещё являешься? Правильно. Если чего-то не понимаешь, надо поставить эксперимент…».
