Зазвучал дробный топот марширующих ног, следом послышался перестук копыт. Оставшиеся на площади зеваки разбегались перед колонной одетых в черные доспехи копейщиков и рыцарей — остатков войска Малекита. Черной змеей отряд выполз из-за дворца, и на миг Алит испугался, что сейчас они нападут на толпу. Но наггаротты никого не тронули.
Они выстроились почетным караулом вокруг повозки, и Морати забралась внутрь. Алит ждал, что тиранокские стражи вмешаются, но те боялись подступить к стоящим перед ними суровым воинам. Князь их не винил; его самого приковал к месту вид строгой линии копий и застывших в седлах рыцарей. Морати подала сигнал вознице. Повозка двинулась с места под скрежет колес и топот марширующих наггароттов.
Один из тиранокских капитанов боязливо выступил вперед, потянулся к висящему на поясе мечу. Палтрейн протянул руку и остановил его.
— Пусть идут, в Тираноке без них будет лучше, — сказал дворецкий.
Наггаротты беспрепятственно прошли по площади и скрылись из вида в ведущем на восток подземном туннеле.
Так князь Малекит покинул Тор Анрок в последний раз.
В большом зале стояла гробовая тишина; атмосфера преклонения окружала два тела, лежащих на мраморных постаментах рядом с троном Короля-Феникса. Хотя некоторые сочли смерть Бел Шанаара позорной, он правил Ултуаном тысячу шестьсот шестьдесят восемь лет и заслужил уважение подданных. Множество эльфов прошло мимо останков Короля-Феникса, сохраненных жрецами Эрет Кхиали. Уродливых следов отравления как не бывало: об этом позаботились жрицы богини Иши.
Алит заметил, что тело Элодира обрядили в мантию с высоким воротником, которая закрывала шею; таким образом, анарец не смог рассмотреть, есть ли там рана, или она померещилась ему.
Через пять дней посещений двери зала закрыли для посторонних, и там остались лишь родственники погибших князей. Алит прислуживал Юрианату; других князей и княгинь тоже сопровождали слуги. Зал стоял почти пустым, поскольку многие дворяне Тиранока отправились с Королем-Фениксом на совет и не вернулись оттуда. Тела некоторых из них удалось спасти с острова Пламени, и сейчас они так же лежали в семейных особняках вокруг дворца. Останков многих так и не нашли, и никто не знал об их судьбе.
— Тиранок получил тяжелый удар, — провозгласил Юрианат.
Он выглядел не менее потрясенным, чем в тот день, когда впервые увидел тело Элодира. Рядом с ним стояла Лириан, вдова Элодира с сыном Анатарисом. Княгиню с головы до ног укутывали белые одеяния скорби, лицо закрывала длинная вуаль, и даже младенец на руках был завернут в белые пеленки. Алит не мог понять, о чем она думает.
— Тиранок не станет бездействовать, — продолжал Юрианат. Его речь имела целью поднять дух слушателей, но произносил ее князь безо всякого выражения. — Любой ценой мы найдем и накажем тех, что причинил нам горе и лишил Ултуан законного правителя.
Зашелестели встревоженные голоса. Юрианат нахмурился и обвел усталым взглядом придворных.
— Сейчас не время для перешептываний и секретов. — Наконец-то голос князя приобрел властность. — Если кто-то хочет высказаться, говорите открыто.
Вперед с оглядкой на остальных собравшихся выступил Тирнандир. Он родился через двадцать лет после вступления Бел Шанаара на трон, был самым старшим придворным, не считая Палтрейна, и пользовался всеобщим уважением как один из мудрейших советников короля.
— По какому праву ты даешь подобные обещания? — спросил придворный.
— По праву князя Тиранока, — ответил Юрианат.
— Значит, ты претендуешь на трон Тиранока? — спросил Тирнандир. — Согласно традиции право на наследование переходит не к тебе.
Юрианат ответил ему недоуменным взглядом, затем повернулся к Лириан.
— Наследником Бел Шанаара был Элодир, а сыну Элодира всего три года, — сказал Юрианат. — Кому же ты предлагаешь передать правление?
— Регенту, который будет править до совершеннолетия Анатариса.
Придворные согласно закивали; становилось ясно, что решение уже обсуждалось за кулисами.
Юрианат пожал плечами.
— Тогда я даю обещания как регент. — Князь по-прежнему не видел причин для возражений.
— Если мы выберем регента, он не должен состоять в родстве с Бел Шанааром, — произнесла Иллиетрин, жена Тирнандира. — Тебе всего шесть сотен лет от роду. Многие в этом зале лучше подходят на роль регента.
Палтрейн вмешался раньше, чем Юрианат открыл рот для ответа.
— Настали неспокойные времена, и наш народ ждет, что мы позаботимся о нем, — сказал дворецкий. — Негоже отстранять королевскую семью от правления Тираноком. Другие княжества охвачены таким же горем, и наши враги не упустят возможности использовать любые разногласия в своих целях. Юрианат имеет бесспорное право на трон как кровный родственник и сможет проводить мудрую политику при помощи собравшихся здесь советников. Любое другое решение приведет к претензиям на трон тех, кто желает подорвать основы законной власти над Ултуаном.
— И где же найти такого правителя? — резко спросил Тирнандир. — Короля-Феникса больше нет, и нам ничего неизвестно о назначенном на совете князей преемнике. Морати снова на свободе. Двадцать лет заключения вряд ли поумерили ее амбиции. Без сомнения, она выдвинет своего претендента. Или ты считаешь, что выбранный нами правитель заодно унаследует корону Феникса и плащ из перьев?
— Я не хочу занимать трон Феникса, — поспешил заверить Юрианат. Он вскинул руку, будто хотел отмахнуться от подобного предложения. — Я буду править только Тираноком. Пусть другие княжества пока сами позаботятся о себе.
Ответом ему послужило недовольное бормотание, и Палтрейн жестом призвал к тишине.
— Подобные дела не решаются в одночасье, — сказал он. — Придет время, и мы тщательно обсудим все вопросы. А сейчас не пристало ругаться над телом Короля-Феникса. Совсем не пристало.
— Мы поговорим после того, как воздадим погибшим надлежащие почести и почтим память нашего господина, — с поклоном извинился Тирнандир. — Мы стремимся не к ссорам, а к единству. Соберемся через десять дней и подадим прошения в должном порядке.
Придворные поклонились телам погибших князей. Некоторые кивали Юрианату, когда уходили, другие же кидали на него подозрительные взгляды. Алит верил, что намерения Юрианата чисты, так как находился у него в услужении уже несколько месяцев и не видел и не слышал ничего подозрительного. Тем не менее внезапная смерть Бел Шанаара и Элодира оставляла вопрос о наследовании трона открытым для разного рода толкований — как и задумали те, кто стоял за их гибелью.
Велись последние приготовления к погребению. Хотя заботы Тиранока и занимали мысли Алита, гораздо больше его тревожило положение дел в Нагарите. Он решил, что сразу после церемонии отправится на север и вернется на родину. Кто знает, что там творится после смерти князя Малекита?
Погребальная церемония Короля-Феникса и его сына проходила долго, даже по эльфийским меркам, и длилась десять дней. На первый день Алит вместе с длинной очередью скорбящих воздал почести свершениям погибших. Поэты слагали стихи, славя воинские деяния Бел Шанаара под командованием Аэнариона и мудрость короля в мирное время. Под его правлением эльфийское княжество росло с каждым годом, а колонии Ултуана раскинулись но всему миру с востока на запад. Союз с гномами Элтин Арвана прославил хор из трех сотен голосов, и это разозлило Алита больше, чем он мог предполагать. Еще дома в разговорах с Еасиром командир ясно дал понять, что хорошими отношениями с гномами эльфийское государство обязано князю Малекиту, и у Алита не было причин сомневаться в его словах.
