Второй день над всем Тор Анроком царила жутковатая тишина — население предавалось размышлениям и воспоминаниям о Бел Шанааре и Элодире. Некоторые записывали думы в стихах, другие держали их при себе. Краткий период одиночества дал Алиту возможность посидеть в своей комнате и подумать над тем, что случилось. Однако его мысли постоянно метались, и юноша так и не пришел к окончательному выводу о трагедии и по-прежнему не представлял, что же делать дальше. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в горы и помочь своей семье.
Мысли об Эланардрисе вернули настроение в мрачное русло, и Алит принялся запугивать себя страшными картинами, которые могли ожидать его дома. Уже год он не получал весточек от семьи и друзей и даже не знал, живы ли они. Накопившаяся за это время тревога комком поднялась к горлу, и юноша дал ей выход в порыве бешенства: он разбивал лампы, рвал простыни на кровати и колотил по стенам, пока не ободрал до крови костяшки.
Потом, тяжело дыша, упал на пол и зарыдал. Он безуспешно пытался отогнать ужасные образы, что продолжали терзать его, и только после полуночи усталость взяла верх, и Алит забылся сном.
Когда Алит проснулся, то обнаружил, что чувствует себя вполне отдохнувшим, хотя оптимизма сон не прибавил. Вчерашняя вспышка помогла прояснить мысли, и теперь он точно знал, что нужно делать. Сейчас он понимал, что решение остаться на церемонию — всего лишь повод, чтобы отсрочить неизбежное возвращение домой. Хотя Алит мучительно переживал неведение, оно давало ему надежду — и надежда могла рухнуть, стоило пересечь границу северных земель. Алит почувствовал, что вел себя как ребенок, и сразу же принялся упаковывать необходимые для путешествия припасы.
В дверь постучали. Прежде чем открыть, юноша засунул наполовину уложенный мешок под кровать. На пороге стоял Хитрин; он оглядел следы вчерашнего разрушения, но ничего не сказал.
— Нас зовет господин, Алит, — довольно теплым тоном произнес дворецкий. — Днем к нему прибудет важный посетитель. Быстрее приведи себя в порядок и приходи в покои князя.
Он с сочувствием посмотрел на юношу и вышел. Этот взгляд больно ужалил гордость Алита, и он бросился приводить в порядок комнату, потом оделся как можно тщательнее. Незатейливая работа дала ему возможность снова собраться с мыслями, анарец обдумал, нужно ли ему выполнить распоряжение Юрианата или лучше покинуть дворец немедленно. В конце концов любопытство пересилило, и он решил ненадолго остаться, чтобы поглядеть, кого ждет Юрианат в период поминовения.
Юрианат принимал гостя в мрачной официальной обстановке. Алит вместе с другими слугами в нижних восточных покоях приготовил простое угощение из холодных блюд. Перед прибытием посетителя слуг попросили уйти, и Алит следом за всеми вышел из маленького зала с двумя галереями наверху.
Подобная скрытность его встревожила, и по дороге в крыло челяди юноша отделился от товарищей, завернул обратно и, ни кем не замеченный, проскользнул в зал по черной лестнице. Обычно по ней ходили слуги, подающие на галереи подносы с угощением и напитками. Северную и южную стены зала обрамляли высокие окна, но их свет почти не доставал до галерей — их всегда освещали фонарями. Сейчас там царил полумрак; под его прикрытием Алит подкрался к балюстраде и заглянул вниз.
Юрианат сидел во главе длинного стола. Перед ним стояли блюда с едой. Князь нервно перебирал угощение, пока наконец не раздался громкий стук в дверь.
— Входите, — крикнул Юрианат и поднялся.
Дверь открылась, и слуга с низким поклоном пропустил вперед посетителя.
Алит с трудом подавил вздох и отшатнулся к стене. В зал вошел Каентрас в полном боевом доспехе и плаще. Юрианат поспешил поприветствовать нагаритского князя у ближайшего конца стола.
Алита охватила паника. Зачем Каентрас приехал в столицу? Может, он узнал о том, что Алит скрывается здесь? Юношу захлестнуло желание бежать, пока не стало поздно, и потребовалась немалая сила воли, чтобы не поддаться панике. Он твердил себе, что зря тревожится и, если останется в зале, вскоре получит ответы на все вопросы. Алит шагнул обратно к перилам с опаской глядя на эльфов внизу.
— Князь Каентрас, рад приветствовать тебя во дворце, — произнес Юрианат. — Мы долго ожидали новостей с того берега Наганата. Присаживайся. Настали темные времена, но позволь встретить тебя со всем гостеприимством, на которое мы способны.
Каентрас поклонился в ответ и положил шлем на стол. Затем проследовал за Юрианатом и сел по правую руку князя.
— Твоя правда, на Ултуане стоят тревожные, опасные времена, — сказал наггаротт. — Над островом повисла неопределенность, необходимо как можно скорее восстановить порядок и власть.
— Полностью с тобой согласен. Приношу свои соболезнования подданным Нагарита, которые тоже потеряли великого правителя. — Юрианат разлил по бокалам вино.
— Я приехал в качестве официального посла Нагарита. — Каентрас покачал бокал и уставился в расходящиеся круги. — Надо устранить смятение, и всем правителям Ултуана придется действовать сообща. Беда в том, что многие княжества остались без вождей, и мы не знаем, с кем обсудить насущные вопросы. Я слышал, что Тиранок как раз охвачен спорами о наследовании.
— «Охвачен» — это слишком сильно сказано…
— Разве не правда, что в столице еще не решили, к кому перейдет титул правящего князя?
Юрианат замялся и отпил вина, чтобы оттянуть ответ. Каентрас не сводил с него настойчивого взгляда, и князь со вздохом отставил бокал.
— У нас возникли небольшие разногласия о порядке наследования, — признал он. — Я предложил взять на себя роль регента, так как я самый старший кровный родственник покойного, но оказалось, что некоторые придворные против этого.
— Тогда позволь заверить, что Нагарит поддерживает твои претензии на трон Тиранока, — с широкой улыбкой заявил Каентрас. — Мы свято верим в традиции, и бразды правления Бел Шанаара должны перейти к его родственнику.
— Если ты сумеешь убедить наших придворных, то дело можно считать решенным. — Юрианат с неподдельным интересом наклонился к Каентрасу. — Я не хочу сеять раздор, и быстрое решение принесет пользу всем. Только тогда мы сможем обратить внимание на более важные вопросы.
— Совершенно верно. — Каентрас похлопал князя по руке. — Стабильность — это главное.
Гость потянулся к еде и с видимым удовольствием разложил ее на тарелке. Затем склонил набок голову и задумчиво посмотрел на Юрианата.
— Боюсь, что слова одного князя, к тому же из другого княжества, окажется недостаточно, чтобы изменить мнение придворных Тор Анрока, — сказал наггаротт. — Я готов в знак дружбы разослать князьям и офицерам Нагарита послания с просьбой приехать в столицу и выступить в твою поддержку. Уверен, что присутствие союзников усилит твою позицию при дворе и сделает претензии на трон более весомыми. Ведь прежде всего нам необходимо добиться единства.
Юрианат задумался над предложением, но Алит уже разглядел таящуюся в нем ловушку. Если Юрианат хочет стать правителем Тиранока, ему придется добиваться этого своими силами. Многие беды постигли анарцев потому, что они полагались на других. Юноше хотелось предостеречь князя, отговорить его от сделки, в которой таился подвох, но не решился выдать себя. Поэтому он молча наблюдал, как чудовищный заговор набирает силу.
