— Ты сражался против тьмы плечом к плечу с отцом, ты снова можешь вернуть свет в Ултуан! — не унимался Батинаир.
— Эатан с тобой! — пообещал Харадрин, прижимая к груди сжатый кулак.
Имрик отступил в сторону, отстраняясь от хора просьб, в котором слились собравшиеся князья и придворные. Но они замолчали, как только Малекит поднял руку. Князь наггароттов повернулся к Бел Шанаару, но ничего не сказал.
Король-Феникс сидел задумчиво, поджав губы, сплетя под подбородком тонкие пальцы. Потом он посмотрел на суровое лицо Имрика и приподнял бровь в знак вопроса.
— Если такова воля Короля-Феникса и его двора, Каледор не будет чинить препятствия князю Малекиту, — медленно произнес Имрик, повернулся и вышел из зала.
Вести о возвращении Малекита Имрик доставил в Тор Калед с тяжелым сердцем. Момент был подгадай так удачно, что Имрик заподозрил: а не приложил ли руку наггароттский князь к возвышению этих сект? Слишком уж, казалось ему, точно вышло, чтобы это было совпадение. Как-то все это попахивало подстроенностью, созданной и осуществленной ради дальнейшего возвеличения Малекита.
Свои соображения он изложил Каледриану, хотя брат и выразил некоторое облегчение, что Малекит восстановит в Нагарите порядок. Правитель Каледора созвал наиболее могущественных дворян своего княжества для обсуждения, как поступать ввиду этих событий.
— Нам нет нужды ввязываться, — заявил совету Имрик. — Малекит взял эту обязанность на себя. Пусть сам наводит порядок в своем взбунтовавшемся народе.
— А я считаю, что нам не следует давать Малекиту действовать безо всякого надзора, — сказал Тиринор. — С мандатом Бел Шанаара и с благословения других княжеств он может злоупотребить такой властью. Если Каледор выставит свою часть армии — силу, равную малекитовским ветеранам, — равновесие будет сохранено.
— Мысль разумная, но ничего из этого не получится, — ответил Каледриан.
— Почему так? — спросил Тиринор.
— Кто здесь согласен драться вместе с Малекитом? — спросил Каледриан собравшихся князей и дворян.
— Я не стану, — ответил Имрик, и было видно, что все думают так же.
— Я не обнажу клинка под наггароттским знаменем, — сказал Дориен. — Сражаться вместе с северными отбросами — оскорбление памяти Укротителя Драконов.
Каледриан обернулся к Тиринору — он показал, что хотел.
— А ты, кузен? — спросил правитель.
Тиринор посмотрел на других членов совета и покачал головой.
— Значит, вопрос снят. Ни один дом Каледора не вступит в армию Бел Шанаара, и драконы не будут летать в небе Ултуана.
— Это выбор ваш, и только ваш, — сказал до сих пор молчавший Хотек. — Но пусть Каледор все же окажет какую-то поддержку армии Малекита, иначе наше княжество обвинят в забвении долга перед Королем-Фениксом.
— У тебя есть предложение, Хотек? — спросил Каледриан.
— Мы можем помочь оружием, — ответил жрец Баула. — Как сделал когда-то твой дед для Аэнариона: пусть твоим даром Бел Шанаару будут изделия искусников Наковальни Баула.
Каледриан обвел глазами совет — все кивали.
— Да будет так, — сказал он. — Так что должен сделать я?
— Тебе ничего не надо делать, — ответил Хотек. — Я от твоего имени прослежу за ковкой и доставкой. Будет неплохо, если ты поедешь со мной в святилище сделать подношение жрецам.
— Конечно, — ответил Каледриан. — Все, что вы пожелаете, — вам.
— Баулу, — поправил его Хотек.
— Да, Баулу, — быстро согласился Каледриан.
Хотя дальше начались беспокойные времена, путь, выбранный князьями Каледора, оказался самым мудрым. Сперва до них дошли тревожные вести с севера: первая попытка Малекита восстановить в Нагарите свое правление потерпела крах.
Каледриан и Имрик и другие князья узнали об этом от герольда Каратриля, который был рядом с Малекитом в этом неудачном предприятии.
Поражение Малекита вызвало в Каледоре некоторый настороженный испуг, но сильные и мудрые мужи княжества снова решили не вмешиваться в войну. Первая партия оружия из Наковальни Ваула — шесть мечей с зачарованными рунами, — была закончена и доставлена с должными церемониями к Бел Шанаару. Дар был благосклонно принят, хотя Король-Феникс был огорчен, что драконьи князья сами не помогли в битве.
Хотя первая вылазка Малекита в Нагарит едва не кончилась катастрофой, о противнике удалось узнать многое. Воодушевленные подтверждением своих предположений, другие князья удвоили усилия по искоренению сект в своих городах и местечках, объявив их вне закона. И послали еще больше войск Малекиту, который планировал весной новое наступление.
Имрик в эти тусклые зимние дни имел возможность забыть тревоги севера и много времени проводить с Титаниром. В отличие от своих братьев и других князей он абсолютно не интересовался новостями о делах Малекита, раз и навсегда решив, что не станет участвовать в разворачивающейся войне.
Однажды он взял с собой сына в горы, на пики над Тор Каледом, показал ему вид на город и рассказал легенды об основании города прадедом Титанира.
— Кровь наша в этих скалах, — сказал Имрик, топнув ногой по заиндевелому камню. — Под ними — огонь гор и пещеры драконов. Из шахт в этих горах добыт первый итильмар. Каледор Укротитель Драконов отнес этот чудесный металл кузнецам Ваула, и они по его заказу сделали меч, щит и доспехи для Аэнариона.
— И еще другое оружие? — спросил мальчик.
— Да, но позже. Первое было для Аэнариона, который прошел через пламя Азуриана и возродился. Потом Каледор рассказал, как сделать для него жезл из золота, серебра и железа. А для его сына Менита, моего отца, на наковальне бога-кузнеца был выкован меч.
Имрик вынул меч из ножен, и лезвие блеснуло итильмаровыми инкрустациями в виде рун, означающих остроту и смерть. В руке Имрика меч весил не более перышка, и так остро было его лезвие, что невесомые снежинки разваливались на нем надвое.
— Вот этот меч. Латраин, Несущий ярость, — сказал Имрик. — Он присел, взял руку Титанира и сомкнул ее на потертой рукояти, держа меч вместе с ним. — Твоему дяде, Каледриану, твой дед завещал княжество. Другому твоему дяде, Дориену, подарил штандарт Каледора. А мне завещал этот клинок. С ним в руке он погиб. И владеть им — величайшая честь, возможная в Каледоре, но владеть им — значит нести честь княжества.
— Сколько демонов сразил дед? — спросил Титанир с широко раскрытыми глазами.
— Без счета, — ответил Имрик.
— А орков, а чудовищ?
— Неисчислимо.
Мальчик не отводил восхищенного взгляда от меча. Протянул было палец к лезвию, но Имрик его остановил.
— Лезвие никогда не точили, — сказал князь. — Смотри.
Он взял меч в руку и встал. Показал на скальный выход, припорошенный снегом, и без малейшего усилия взмахнул мечом. Латраин срезал верхушку, и та покатилась вниз по склону. Титанир радостно засмеялся.
