— В каком смысле? — спросил Тиринор тоже шепотом, но ответа не получил.
— Я тебе очень сочувствую, Элодир, — говорил тем временем Малекит. — Разве не предала меня моя собственная мать? Не испытал ли я того же обмана, той же мучительной боли, которой терзается сейчас твой дух?
— Должен признаться, и я нахожу случившееся… сомнительным, — сказал Тириол. — Слишком… удобное время.
— И даже в смерти Бел Шанаар препятствует нашему единству, — возразил Малекит. — Если мы будем бесконечно обсуждать, кто тут прав и кто в чем виноват, воцарятся раздор и анархия. Пока мы будем спорить, культы наберут силу и захватят ваши земли, и вы все потеряете. Они едины, мы расколоты. На созерцание и размышления нет времени, надо действовать.
— И каких действий ты от нас хочешь? — спросил Хиллион, один из князей Котика.
— Надо выбрать нового Короля-Феникса! — объявил Батинаир, не давая Малекиту времени ответить.
Раздались возгласы и крики, князья вскакивали, размахивали руками и орали друг на друга. Малекит на все это смятение глядел с непроницаемым лицом. Тиринор проследил направление его взгляда — князь смотрел на священное пламя.
— Хотел бы я, чтобы Имрик здесь был, — сказал Тиринор с искренним сожалением.
— Прекратить шум! — заревел Каледриан, встав с места. — Всем успокоиться!
Наступила тишина.
— От анархии толку нам не будет, — сказал он уже тише.
— Каледриан выдвигает себя на трон Феникса? — спросил Батинаир.
Князя Каледора такое предположение застало врасплох.
— У меня таких претензий нет, — сказал он, остро глядя на Малекита. — Но если у кого-нибудь они есть, то пусть заявит о них прямо, и мы их рассмотрим.
— Ты хочешь занять трон Феникса? — спросил Тириол, оглянувшись на других князей.
— Если так пожелает совет, — пожал плечами Малекит.
— Сейчас мы не можем избрать Короля-Феникса, — сказал Элодир. — Нельзя такие вопросы решать наспех, и даже если бы можно было, мы не в полном составе.
— Нагарит не станет ждать! — Малекит ударил кулаком по столу. — Культы слишком сильны, и к весне они возьмут под контроль армию Анлека. Мои земли будут захвачены, а сектанты двинутся на ваши!
— Ты хочешь, чтобы мы тебя выбрали вести нас? — спокойно спросил Тириол.
— Да. — Ответ прозвучал без колебаний и замешательства. — До моего возвращения никто из присутствующих не желал действовать. Я — сын Аэнариона, его наследник, и если теперь, когда открылась измена Бел Шанаара, вы все равно не понимаете, как глупо выбирать из другой семьи, то посмотрите на мои достижения. Бел Шанаар выбрал меня своим послом к гномам, потому что я был близким другом их Верховного Короля. Наше будущее лежит не только на этих берегах, но и за их пределами. Я бывал в колониях за океанами, я защищал их и сражался за их процветание. Пусть там живут выходцы из Лотерна или Тор Элира или Тор Анрока, но это новый народ, и ко мне сейчас обращены его взоры, а не к вам. Нет никого здесь, кто мог бы сравниться со мной опытом ведения войны. Бел Шанаар был подходящим правителем для мирных времен, пусть даже под конец он подвел нас всех, но мудрость и мир не выстоят против тьмы и фанатизма.
— А Имрик? — предложил Финудел. — Он полководец с головы до ног и тоже сражался в новом мире.
— Имрик? — Голос Малекита сочился презрением. — Где он сейчас, Имрик, в час нашей величайшей нужды? Валяет дурака в Крейсе с родичем, охотясь на чудовищ! Вы хотите, чтобы Ултуаном правил эльф, который ведет себя как капризное избалованное дитя? Когда Имрик созывал армию против Нагарита, прислушались вы к нему? Нет! Лишь когда знамя поднял я, тогда вы на пятки друг другу наступали!
Тиринор был так оскорблен этим обвинением, что буквально онемел. Раньше, чем он обрел голос, заговорил другой князь.
— Выбирай слова. Твоя заносчивость сослужит тебе дурную службу, — предупредил Харадрин.
— Я это говорю не ради уязвления вашей гордости, — объяснил Малекит, разжимая кулаки и садясь. — Я лишь хотел показать то, что знаете вы и сами в сердцах своих: вы радостно пойдете за мной, куда я поведу.
— Я еще раз говорю, что нельзя принимать такие важные решение под влиянием минуты, — сказал Элодир. — Мой отец погиб при обстоятельствах, которые еще предстоит до конца выяснить, а ты хочешь, чтобы мы вручили тебе корону Феникса?
— Он прав, Малекит, — сказал Харадрин.
— Прав?! — заорал Малекит, вскакивая. Стол перевернулся, корона и плащ взлетели в воздух. — Прав?!. Из-за ваших проволочек ваших родных обратят в рабство, а подданные сгорят на жертвенных кострах! Больше тысячи лет прошло с тех пор, как я впервые преклонил колено перед ошибкой вашего совета и на моих глазах Бел Шанаар взял то, что Аэнарионом было обещано мне! Тысячу лет я смотрел, как росли и процветали ваши роды, как вы цапались друг с другом как дети, пока мой род и я лили кровь на полях битвы в другой половине мира. Я верил, что все вы помните, что завещал мой отец, я не обращал внимания на боль и кровь, ибо ради общих интересов нам следовало держаться вместе. И пришло время объединиться под моими знаменами! Я не буду вам лгать: я буду суровым властителем, но тех, кто будет мне верно служить, я награжу, и когда снова воцарится мир, все мы насладимся плодами победы. У кого среди вас больше прав на трон, чем у меня? Кто среди вас…
— Малекит! — рявкнул Миандерин, показывая на пояс князя. В своей тираде Малекит вознес руки и закинул плащ за плечо. — Почему при тебе меч в этом святом месте? Это запрещено древними законами этого храма. Сними немедленно!
Тиринор почувствовал, как напрягся рядом с ним Каледриан. Помня слова кузена, драконий князь перевел взгляд на рыцарей Анлека. У них всех тоже висели на поясе мечи, и руки в боевых перчатках лежали на рукоятях.
Малекит застыл на месте, с вытянутыми руками он был почти смешон. Князь посмотрел на свой пояс, на висящий там в ножнах меч, потом взялся за рукоять и выдернул его. Наггароттский князь посмотрел на собравшихся прищуренными глазами, и лицо его осветилось магическим синим пламенем лезвия.
— Хватит слов! — бросил он.
Тиринор застыл, завороженный сиянием легендарного Авануира в руке Малекита. Каледриан шагнул за кресло и схватился обеими руками за его спинку. Тиринор чувствовал волны магии от клинка Малекита, они смешивались с таинственной тягой от священного пламени с легкой примесью ауры, что распространилась от Тириола.
— Ты стал жертвой нашей ошибки, — сказал маг, протягивая руки примирительным жестом. — Отчасти в ней есть и моя вина. Давай не будем ничего делать наспех и примем решение обдуманно.
— Быть Королем-Фениксом — мое право! — огрызнулся Малекит. — У вас нет власти над этим титулом, и я беру его себе с радостью!
— Предатель! — воскликнул Элодир, перепрыгивая через стол и расшвыривая кубки и блюда.
Раздались крики и вопли князей и жрецов.
