— Благодарю вас, ваше величество! — ответил Батинаир, заранее скалясь в предвкушении внимания гедонистических жриц и сектанток.
Когда он вышел, Морати скомандовала убийцам встать на колени. Они послушались, выстроившись перед ней полукругом.
— Имрик должен быть устранен, — сказала она. — Вы его найдете и убьете.
— Где найти его? — спросил один из убийц, оскалив заточенные иглы зубов.
— В Крейсе, — ответила Морати.
— В тамошних горах эльф может прятаться вечность, — сказал другой. — Как нам найти Имрика?
— Твой ищущий глаз не может нас на него вывести? — спросил третий.
— В Кольцевых горах слишком сильное действие портала, — ответила Морати. — Ни одно заклинание не пробьет магических ветров.
— У тебя есть какой-то след, по которому мы можем пойти? — спросил четвертый.
— Закройте глаза, и я покажу вам его, — кивнула Морати.
Она запела, призывая покровителей темных ветров благословить ее чары. Она называла их по именам, и с каждым произнесенным именем густела и клубилась темная магия в зале. Морати чувствовала ее завитки, скользящие по коже, теплые и прохладные, сухие и скользкие. Она выплюнула приготовленные слова заклинания, и каждый слог пузырился на языке, каждый звук отдавался в ушах ясной нотой.
Она сплела пальцы, выгнула спину, чувствуя, как течет в нее и сквозь нее магия, пульсируя вдоль нервов, возбуждая все пять чувств. Имея вековую практику, Морати успокоила себя, подчинила магию своим желаниям, сформировала ее словами и мыслями.
Убийцы стояли на коленях, обратив к ней лица с закрытыми глазами. Морати вытянула руки — и молнии черной энергии вылетели из ее пальцев к глазам каинитов. Убийцы вскрикнули, затряслись, рухнули в судорогах на пол — колдовство вливалось в них, сплавлялось с ними.
Произнеся последнее заклинание, Морати упала в кресло, полностью выдохшись. Кончиком пальца она смахнула со лба пот. Глаза ее были закрыты, дышала она трудно и медленно. Тем же пальцем она дотронулась до языка, смакуя сладкий вкус магии, покрывающей кожу.
Убийцы приходили в себя, держась за головы, стеная и ругаясь от боли. Морати открыла глаза и встала. Прошла вдоль линии лежащих навзничь эльфов, величественно возвышаясь над ними.
— Вы будете испытывать ту же боль, что испытываю я, пока Имрик продолжает жить, — сказала она. Перешагнув через последнего, она вернулась к началу лежащей шеренги. — Боль будет слабеть с каждым шагом, приближающим вас к вашей дичи, и расти с каждым шагом, отдаляющим вас от нее. Я положила на вас свое клеймо, и вы не будете знать ни сна, ни жажды, ни голода, пока Имрик не умрет. Смотреть на меня!
Они подняли головы и уставились на Морати глазами, похожими на красное стекло. У каждого на лбу дымилась черная руна, выжженная колдовством. Они дергались и извивались, не в силах избавиться от пульсирующей боли в голове.
— Убейте его — и эта боль перестанет вас терзать, — сказала Морати и показала пальцем на дверь. — Чем быстрее выполните работу, тем скорее снова обретете покой. В Крейс! Найдите Имрика! Убейте его!
Глава седьмая
Дорога в Крейс
Задувал свежий ветер с востока, забрасывая брызги дождя на светлое дерево палубы, стряхивая капли с мачты и паруса на стоящего у борта Каратриля. На службе у Бел Шанаара он не раз переплывал Внутреннее море, но у него в голове все никак не укладывалась смерть Короля-Феникса, и ни в одном предыдущем путешествии не чувствовал он такой срочности и такой ответственности.
Небо затянуло тяжелыми осенними тучами, вполне под стать мрачному настроению герольда. Вокруг него матросы подтягивали треугольные паруса, слушая команды своего капитана, выжимали из своего корабля всю скорость, которую он мог дать. На носу, корме и верхушках мачт сидели наблюдатели, высматривая корабли и опасаясь, что встречный может оказаться на стороне наггароттов или сектантов. На палубе находились две сотни морских пехотинцев-ветеранов: знаменитая морская гвардия из Лотерна, родного города Каратриля.
Справа по курсу показался остров с низкими берегами. Над его берегом висела серая дымка, в небе танцевали цветные огни. Каратриль перешел к левому борту, не желая видеть остров Мертвых. Именно на этом клочке земли Каледор Укротитель Драконов произнес заклинание, создав Великий портал, и навеки заключил себя и своих товарищей-магов в ее сердце.
Выросший в Лотерне, Каратриль слыхал все моряцкие легенды. Некоторые утверждали, что маги видны как эфирные контуры с воздетыми к небесам руками, застывшие во времени в момент своего триумфа. Говорили, что последние слоги мощного заклинания все еще доносятся с бризом, что последние слова Каледора может услышать эльф во сне, если его корабль по ошибке подойдет к берегу слишком близко.
Каратриль не имел никакого желания проверять эти легенды и слышал, как моряки и морская гвардия шепчут молитвы Маннанину, богу вод, прося его пропустить корабль мимо острова Мертвых.
Оттуда они поплыли на север, петляя между островами цепи, что протянулась через Внутреннее море. Еще три дня они шли без остановки и не видели других кораблей — разве что случайный парус на горизонте.
Наконец показался северный край Внутреннего моря. Эту его границу отмечали лесистые берега, прерываемые устьями многочисленных рек. Из всех земель Ултуана только эту никогда не видел Каратриль: Авелорн, родину Вечной Королевы. От этой мысли дрожь прошла по телу Каратриля, дрожь восхищения и благоговейного страха. Авелорн, страна бескрайних лесов, всегда был сердцем эльфийского народа. Политической столицей Ултуана оставался Тор Анрок, но духовным центром был именно Авелорн. Некоторые философы утверждали, что праотцы всех эльфов выросли в этих безграничных лесах в жилищах из ветвей и листвы.
В годы службы Трону Феникса Каратриль никогда не получал поручений ко двору Вечной Королевы, и никогда не было у него гостя из Авелорна. Вечная Королева Иврейн, дочь Аэнариона и Астариели, не интересовалась преходящими делами. Ее делом была не ведающая времени защита острова и всего народа в целом. Но Каратриль знал, что Вечная Королева скоро узнает о смятении, охватывающем ее остров: на борту были другие гонцы, направленные к ее двору с вестью о решении выбрать Имрика.
Корабль вошел в одну из широких рек Авелорна в сумерках. На обоих берегах густо теснились деревья, ивы окунали в воду гибкие ветви. Из-под их навеса взлетали облаками летучие мыши, темными стрелами прорезая небо на фоне заходящего солнца. Стрекотали насекомые, кто-то выл и рычал в сумерках. Каратриль порадовался, что он на корабле, а не на суше.
Река была широкой, судоходство нетрудным, и можно было плыть всю ночь. Когда встали луны, характер леса изменился. В серебристом свете Сариура деревья будто танцевали и перешептывались на ветру, их тайные послания отдавались над водой тихим шелестом. Река бурлила жизнью: рыбы, лягушки, ящерицы резвились в медленных водах в пятнах лунного света, пробивавшегося из облаков. Крики сычей и волчий вой неслись отовсюду, и Каратриль понял, что уснуть ему не удастся.
