Имрик считал, что битва менее опасна, чем такая охота, и все эльфы в отряде были настороже, всматривались в облачное небо, вглядывались в тени под соснами, внимательно осматривали каждую скалу и каждый куст.
Крейс, как и Каледор, был горным княжеством. В горах Драконьего перевала всех крупных зверей, забредающих на территорию, истребляли драконы. В горах Крейса защищаться от кровожадных чудовищ приходилось эльфам. Портал Ултуана наполнял воздух напряжением магии, окрашивая облака и снег блестящей полуневидимой радугой. Мощные ветра магии привлекали в эти земли все виды необычайных существ. Некоторых можно было использовать для верховой езды, если поймать достаточно молодыми: пегасов, грифонов и гиппогрифов.
Остальные же были созданиями чистого Хаоса: мантикоры и гидры, василиски и химеры.
Они гнездились здесь веками, и веками дни охоты на чудовищ были лучшими днями крейсийского календаря. Крейсийцы отточили умение убивать чудовищ, ходить по горам и пробираться лесами до степени высокого искусства. Несколько раз во время кампаний в Элтин Арване Имрик обращался к опыту крейсийских союзников для очистки местности от какой-нибудь доставляющей неприятности твари.
Князю нравились крейсийцы как народ, и хотя они жили на противоположном краю Ултуана, с каледорцами у них было много общего. Крейсу не хватало грубого величия Каледора, у него не было великого основателя вроде Укротителя Драконов, однако было чувство собственного достоинства. Народ здешний, привыкший к зимнему одиночеству, был крепок телом и духом.
Что крейсийцы — свирепые воины, было несомненно. У многих слуг, как и у Корадреля, были рубцы от зубов и когтей знаменитых белых крейсийских львов. Свидетельством взрослости и доблести воина считалось добыть такую большую кошку, и ни одному эльфу не разрешалось носить мех белого льва, если он не убил зверя своей рукой. Имрик на охоте убил двух таких, но отказался носить плащ чести. Он, шутя, сознался Корадрелю на одной охоте, что боится, как бы такая шуба не сбила с толку драконов и его не съели бы как дичь при возвращении в Каледор. На самом же деле он не чувствовал права носить на своих плечах такое удостоверение силы. В этих землях он только гость, а истинный крейсиец живет и дышит в этих горах каждый день.
Они дошли до проводников и укрылись от ветра среди скал. Радуясь затишью, Имрик стянул с себя капюшон, снял ленту, удерживающую волосы, и пригладил их рукой.
— Видишь что-нибудь? — спросил он ближайшего проводника, эльфа по имени Анахиус.
Тот кивнул и показал на склон. Имрик увидел темный вход пещеры, перед которым земля была утоптана и свободна от снега.
— Логово, — сказал Имрик, улыбнувшись. Снова завязал волосы и повернулся к Корадрелю. — А что в нем?
— Пойдем и узнаем, — ответил крейсиец, беря прислоненное к скале копье.
Группа осторожно вышла из-за нагромождения валунов, практически бесшумно и оставляя лишь едва заметные следы. Имрик взял копье обеими руками, не сводя глаз со входа пещеры. Анахиус с другим проводником шел вперед, ловко передвигаясь по неровной земле. Львиные плащи были туго завязаны вокруг их тел.
На расстоянии полета стрелы от входа охотники остановились, а проводники продолжали движение. Они пошли в обход пещеры по каменной осыпи и какое-то время рассматривали следы. Потом, после краткого разговора, второй проводник вернулся к группе, а Анахиус стал осторожно двигаться к пещере.
— Там или поблизости точно есть какая-то тварь, — сказал проводник. — Перьев не видно, а зверь, судя по следам когтей, большой. Мы нашли клочки меха на камнях, сброшенных чешуй нет, следов огня тоже. Из пещеры пахнет падалью.
— Так что не грифон и не гидра, — сказал Корадрель.
— И не химера, — добавил Имрик. — Она недоеденное мясо не оставляет.
— Верно, — согласился проводник.
— Так кто же у нас там? — спросил Корадрель.
Ответ прозвучал в крике Анахиуса.
— Мантикора! — крикнул он, отскакивая от входа в пещеру.
Зверь вылетел из пещеры прямо за ним, и гора содрогнулась от свирепого рева. Чудище по форме было похоже на массивного льва, шкура темно-коричневая в темно-оранжевых пятнах. Два крыла, как у огромного нетопыря, были свернуты на спине, а острые когти оставляли царапины на скалах, пока чудовище съезжало вниз по склону. Суставчатый, как у скорпиона, хвост выгибался над спиной, нависая над крыльями, и колючка на конце была не меньше наконечника копья. Страшнее всего была морда чудовища: кошачья, но с неприятными эльфоподобными чертами, темная на фоне огромной ярко-красной гривы.
Мантикора снова взревела, и эльфы взяли оружие на изготовку. Некоторые бросились на помощь Анахиусу, выкрикивая слова ободрения. Зверь прыгнул, раскрыв крылья, и легко догнал одинокого проводника.
Анахиус обернулся в последний момент, предупрежденный криком Корадреля. Он поднял копье как раз, когда мантикора приземлялась, и острие с вырезанной руной оставило рану на щеке зверя, но его оружие было выбито мощной лапой, и тот же удар послал Анахиуса кувыркаться вниз по склону с бесполезно болтающейся рукой.
В тот же миг мантикора прыгнула на него, челюсти сомкнулись на туловище, раскусив злополучного эльфа почти пополам.
— Бьемся или бежим? — спросил Имрик.
— Бьемся! — ответил Корадрель. — Иначе мантикора будет гнаться за нами до самого Тор Акара. Укрываемся в скалах!
Имрик оторвал взгляд от мантикоры, которая разрывала Анахиуса на части, пятная белый снег кровью, внутренностями и осколками костей. До охотников, укрывшихся в скалах, низкое рычание отдавалось эхом.
Добравшись до камней, Имрик остановился рядом с Корадрелем. Поглядев вниз, он увидел, что все охотники, кроме двоих, мчатся к ним с оружием наготове. Остальные двое остановили обоз и готовили стреломет на санях.
— Они страшны, но нападают без ума, — сказал Корадрель. — Ее надо заманить под стреломет. Как сшибем эту тварь с неба, так нападем группой. Копьями и топорами — стрелы ей мало что сделают.
Имрик кивнул и перехватил копье поудобнее, опираясь плечом на скальный выступ. Мантикора закончила драть тело и подняла голову, принюхиваясь, поворачивая ее вправо-влево, шевеля остроконечными ушами. Еще раз зарычав, она взмыла в воздух. Хлопанье ее крыльев было начисто лишено грации драконьего полета, но тварь поднималась в воздух невероятно быстро, выискивая на земле новую добычу.
Кто-то из проводников зажег факел и вышел из укрытия с пламенем в руке, размахивая им, чтобы привлечь внимание зверя и отвести его от каравана.
Мантикора устремилась вниз, вытянув передние лапы. Факельщик отшвырнул факел и бросился бежать обратно в камни, а мантикора падала вниз как молния чистой ярости.
Эльф добежал до укрытия, когда мантикора хлопнулась на землю, рыча и размахивая хвостом. Имрик чувствовал жар ее дыхания, пованивающий запахом гнилого мяса и свежей крови.
Мантикора увидела его и бросилась в атаку. Имрик успел шагнуть за камень за миг до того, как когти мощной лапы чиркнули по камню, взметнув крошки в воздух. Мантикора, не переставая рычать, свернула вправо, фыркая и принюхиваясь. Оказавшийся неподалеку Корадрель метнул копье, попав в ребра чуть позади плеча. Зверь взвыл от гнева и повернулся, хлестнув хвостом, но не успел задеть быстро отступившего крейсийца.
