— Трудно себе представить, что в Эатане вот в такие дни творится какое-нибудь безобразие, — сказал Каратриль.
— А может, никакое не творится, — ответил Аэренис. — Радуйся мирной минуте, какова бы она ни была.
— Если бы все это было так просто. — Каратриль закрыл глаза, глубоко вдыхая морской воздух и купаясь в солнечном тепле. — Враги есть поближе, чем мы думаем. Не верю, что Лотерн очищен от сект, и наверняка в остальном Эатане их еще больше.
— А ты не думаешь, что эти секты нарочно объявили врагами, хотя можно было без этого обойтись? — спросил Аэренис.
— В каком смысле? — обернулся к нему Каратриль.
— И раньше были секты вроде каинитов, что приносили эльфов в жертвы, но ведь в основном все они были безвредны? — ответил ему Аэренис вопросом. — Что плохого, если кто-нибудь захочет иногда погрузиться в приятное забытье или поговорить с духами мертвых? Стоит это страданий, что мы тратим на борьбу с этими сектами?
— Это капкан для духа, — возразил Каратриль. — Это вред, который наносится нашей культуре, нашему обществу: поклонение китараям становится болезнью. Ты видел, что сталось с князем Аэлтерином. Культ китараев размывает представления о добре и зле и разъедает нравственную суть народа.
— И поэтому всех сектантов нужно убить? Таково решение?
— Не знаю, — ответил Каратриль. — Кажется неизбежным, что будет кровопролитие. Наггаротты подхлестнули своих приверженцев, и секты выступили против князей и Короля-Феникса. Если они мирно сдадутся, то может обойтись без крови.
— Высокомерный подход, — сказал Аэренис. — Почему все требования только к сектантам? Кто пытался хоть как-то им помочь, согласовать их желания с интересами общества? Их сперва превратили в изгоев, теперь называют преступниками, так что удивляться, что они не признают власти своих князей?
Не имея на это ответа, Каратриль снова отвернулся к морю. Аэренис мягкосердечен и готов прощать, но в его словах был смысл. И все же при всех обидах, на которые сектанты, быть может, вполне резонно могли пожаловаться, Каратриль никогда не забудет виденное много лет назад в Эалите и никогда не простит ту вкрадчивую силу, что пыталась обратить его на службу китараям.
Разглядывая волны, он думал над словами Аэрениса и вдруг увидел на западе выплывающий из-за мыса парус — побольше, чем у рыбачьих лодок. Это был двухкорпусный «ястреб», оба паруса наполнены ветром, на мачте развевается светло-синий вымпел.
За ним шел еще один, и еще один, и еще.
Флотилия входила в бухту. Всего одиннадцать кораблей, из них два могучих трехкорпусных «дракона», на палубе каждого выстроились эльфы.
— Что тиранокский флот забыл в Эатане? — не веря своим глазам, спросил Каратриль у Аэрениса.
Его спутник тоже потрясенно смотрел на входящий флот.
— У тебя зрение получше моего, — сказал он, ладонью прикрывая глаза от солнца, стоящего почти над головой. — Мне кажется, на палубе солдаты.
Каратриль вгляделся в приближающиеся корабли и понял, что Аэренис прав.
Вдоль бортов каждого корабля стояли эльфы в доспехах, с копьями и щитами. Флотилия выплыла на солнце, и стало видно, что воины одеты в черное и пурпурное и знамена над ним того же цвета.
— Наггаротты! — крикнул он резко. — Наверное, они захватили тиранокский флот.
— Наггаротты здесь, в Эатане? — спросил Аэренис скорее недоуменно, нежели потрясенно.
— Нам нужно срочно предупредить жителей Лотерна, — сказал Каратриль.
Аэренис будто не слышал, что сказал Каратриль. Он бросился к отряду, торопясь сообщить всем ужасную новость. Каратриль побежал за ним, крича, что они возвращаются в город.
Однако у многих воинов, как и у Аэрениса, в этих краях жили родные, и они хотели их предупредить.
— Они обрушатся на Эатан как гром гнева! — воскликнул Аэренис, ухватив Каратриля за рукав. — Надо предупредить наших об угрозе!
Каратриль понял, что восстановить порядок будет нелегко. Он глянул в сторону моря и увидел, что первый из «ястребов» уже вплывает в гавань и с его борта свешиваются десантные трапы.
— Кто возвращается в Лотерн, за мной! — сказал он. — Кто хочет предупредить родных, поторопитесь к ним и тащите их в город. Если не получится, попробуйте пробиться в Каледор. Вряд ли наггаротты решатся навлечь на себя гнев драконьих князей.
Почти треть роты откололась, направляясь на север и на запад. Каратриль удержал Аэрениса, положив ему руку на плечо.
— Бери своих родных и веди их в Лотерн, — сказал бывший герольд. — Выведи из Хал Ментеона сколько сможешь народу.
Аэренис кивнул:
— Не меньше двух дней уйдет, чтобы до них добраться и вернуться с ними.
— Я прослежу, чтобы князья выслали отряд вас сопровождать, — пообещал Каратриль. — А сейчас мне пора. Береги себя, мой друг.
— И ты, мой капитан, — ответил Аэренис.
Каратриль еще секунду смотрел ему вслед — как он догоняет группу в серебристом и зеленом, уходящую на запад. Потом капитан снова повернулся к востоку и дал оставшимся команду построиться. Поглядев на гавань, он почувствовал укол совести, увидев, как цепи черно-серебристых воинов ползут с причаленных кораблей в рыбачий поселок. Но одна рота против нескольких тысяч наггароттского десанта не может ничего. Его долг — предупредить жителей Лотерна и держать морские ворота на замке.
Он пустился в путь быстрым темпом, рота двинулась за ним, отгородив его от первых вскриков и воплей, принесенных морским бризом.
Гряды облаков проносились над местностью, погружая Эатан во тьму, превращая свет лун в тусклый блеск на востоке. Во мраке горели десятки огней, протянувшись вдоль побережья, где пылали подожженные наггароттами города и деревни. Со стен Лотерна Каратрилю были видны и другие огни: факелы в руках солдат князя, вытянувшихся в длинные линии к городу, ведущие беженцев к укрытию.
Их было до боли мало в последние полтора дня, не более нескольких тысяч, которым удалось спастись от нападения наггароттов. Аэренис еще не вернулся в казармы, и Каратриль опасался худшего, хотя лелеял слабую надежду, что тот в городе, просто еще не явился к капитану, занятый устройством своей семьи.
Над городом зазвенел колокол, и Каратриль обернулся. В бледном свете Сверкающей башни Лотерн лежал тихо, замолкший перед нападением наггароттов. Огни скапливались между двумя большими морскими воротами, сияли в корабельных фонарях Эатанского флота, десятки судов, искавших безопасного убежища от захваченных тиранокских кораблей, спешили к берегу.
Были многие, кто убеждал князя открыть морские ворота и выпустить против наггароттов свой флот, но такие советы отвергались. Аэретенис, племянник убитого Харадрина, не хотел рисковать кораблями Лотерна, главным оружием княжества. Жестокосердным было оставить народ Эатана на растерзание безжалостным врагам, но Каратриль был согласен с правителем. Нельзя было лишать гавань защиты.
