– Для меня любовь – главная причина!
– Тебе стоило подумать об этом прежде, чем ты ответила согласием на мое предложение. Ты дала мне слово, Айрис. Разве ты можешь взять его обратно? Я никогда не вводил тебя в заблуждение на этот счет, и мои ожидания не изменились.
Что ж, возможно, Лукас прав. Айрис и сама не подозревала, что ею движет любовь. Но теперь-то она знала это наверняка.
– Вообще-то я слишком долго мирился с твоими выходками, – добавил Лукас.
Выходками? Его самоуверенность не знает границ!
Айрис рванулась на другой конец комнаты. Ей казалось, что если она останется рядом с Лукасом, то непременно задушит его.
– Я думала, ты испытываешь ко мне сильные чувства, раз согласился жениться на мне, несмотря на скандальное прошлое моих родителей, – с трудом проговорила девушка.
Граф не отвечал, но досада на его лице сменилась каким-то совершенно другим выражением, наконец-то и Айрис сообразила: ее сорочка была сшита из тончайшего батиста, а теперь, когда она оказалась напротив окна, ткань стала совсем прозрачной. Очевидно, Лукас тоже это заметил.
Девушка резко развернулась, чтобы снова нырнуть под одеяло, но граф оказался проворнее. Он метнулся к Айрис, словно пантера, поджидавшая добычу. Ей оставалось сделать всего несколько шагов до спасительной кровати, когда Лукас схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Она едва успела заметить горящее в его глазах желание, когда его губы впились в ее уста в страстном поцелуе.
Лукас прижал девушку к стене всем своим телом, и она поняла, что ему вовсе не нужно быть в ярости, чтобы воспылать к ней страстью. Ведь сейчас он был лишь слегка раздражен. И как только Айрис поняла это, ее тело напряглось в объятиях Лукаса. Она не позволит себе снова проявить слабость.
Упершись ладонями в грудь графа, она немного отстранилась.
– Лукас, остановись.
Он не ответил и поцеловал ее чуть ниже уха. Этот нежный поцелуй пробудил в душе Айрис бурю эмоций, которые захлестнули ее, словно океанская волна, но она не собиралась вновь отвечать на неискреннюю страсть Лукаса. Девушка попыталась высвободиться.
– Вы должны умерить свой пыл, милорд. Я настаиваю.
Когда Айрис поняла, что не сможет вырваться из объятий мужчины, который даже не обратил внимания на ненавистное ему обращение, ее охватило отчаяние. Еще чуть-чуть – и она не захочет сопротивляться, а это не приведет ни к чему хорошему. Так что выбора у нее не было.
Собравшись с духом, Айрис изо всех сил лягнула Лукаса по голени, и ее ногу тут же пронзила острая боль. Лукас в удивлении ахнул, и Айрис подумала, что ее боль того стоила, потому что граф ослабил хватку.
– Зачем ты это сделала? – спросил он, уставившись на нее так, словно видел впервые.
Глаза девушки гневно сверкнули.
– Ты заслужил. Я не позволю тебе снова ввести меня в заблуждение.
В паху у Лукаса нестерпимо ныло. Может, именно поэтому до него не сразу дошел смысл сказанного Айрис. О чем она, черт возьми, толкует?
– Объясни, что ты хочешь этим сказать.
Айрис, прихрамывая, направилась к кровати. На ее лице застыло выражение обиды. Сдернув с кровати одеяло, девушка плотно закуталась в него. Лукасу ужасно хотелось сдернуть с нее проклятое одеяло, и ему стоило огромного труда сдержаться.
– Ты целуешь меня лишь в том случае, если разгневан. Я не потерплю подобного проявления привязанности. Если ты пытаешься таким образом проявить свое внимание, то лучше оставь его при себе.
– Ты думаешь, что я хочу дотронуться до тебя только тогда, когда раздражен? – спросил Лукас, отказываясь верить услышанному.
– Не пытайся отрицать это. – Айрис смотрела графу прямо в глаза. – В другой ситуации ты не проявляешь ко мне ни малейшего интереса.
Лукас покачал головой:
– Ты с ума сошла.
– Нет. Простоя рассуждаю логически, хотя вовсе не жду от тебя понимания. Я заметила, что джентльмены могут быть ужасными тугодумами.
Лукас внезапно почувствовал, что чаша его терпения переполнилась. Он заставил себя отойти от девушки, потому что знал: если он этого не сделает, то поцелует ее снова. Он намеревался решить вопрос о своем мнимом отсутствии влечения к Айрис раз и навсегда. Будь его невестой любая другая представительница высшего общества, в этом не было бы необходимости. Но Айрис отличалась от всех остальных.
– Если ты такая последовательная, – процедил Лукас, – тогда, ради Бога, развей мои сомнения. Если я не тебя желаю, почему же я в крайнем возбуждении просыпаюсь по ночам от того, что вижу тебя обнаженной в своей постели? Чем, кроме почти неконтролируемого желания обладать тобой, можно объяснить мои непрерывные мечтания о том моменте, когда я смогу наконец-то заполучить твое тело?
Услышанное повергло Айрис в шок. Ее глаза стали такими огромными, что зрачки почти поглотили золотисто-карие ореолы.
– В самом деле, Лукас? Нам, думаю, не стоит вести подобные разговоры.
– Судя по твоим словам, именно такие разговоры и следует вести, иначе ты снова обвинишь меня в том, что я желаю тебя только в тех случаях, когда мой гнев подавляет рассудок.
Густо залившись краской, Айрис поплотнее закуталась в одеяло.
– Я ничего не говорила о рассудке.
– Зато я сказал. И я растерял остатки здравого смысла, едва только вошел в эту комнату. – Лукас сделал шаг в сторону невесты.
Айрис вытянула перед собой руку.
– Остановись, Лукас. Это как раз то, о чем я говорила.
– Что именно? – Граф остановился, когда ладонь девушки уперлась ему в грудь.
Айрис поспешно отдернула руку.
– Ты раздражен.
– Да, верно. – Лукас не смог отрицать очевидного.
– Ну вот видишь? – Айрис выразительно посмотрела на графа.
– Черт возьми, что я должен увидеть?!
– Ты желаешь меня только в том случае, если разгневан. – Интересно, каким образом устроен женский мозг?
– Меня давно влечет к тебе, Айрис. Если ты помнишь, именно я настаивал на том, чтобы приблизить дату нашей свадьбы.
– Это ничего не доказывает.
– Неужели ты настолько наивна?
Айрис открыла было рот, чтобы поспорить, но Лукас резко вскинул руку.
– Пожалуйста, помолчи. Давай не будем спорить о твоей наивности или отсутствии таковой.
Этот бредовый разговор никуда их не приведет. Лукас снова обрел способность держать себя в руках. С трудом. Одеяло скрывало соблазнительные округлости тела Айрис, и это помогло. Однако Лукасу стоило немалого труда обуздать свое желание, и он не хотел испытывать судьбу еще раз. После свадьбы у него будет достаточно времени, чтобы доказать этой сумасшедшей женщине, что ему не нужно впадать в ярость, чтобы пробудить в себе страсть. А до тех пор им придется ограничивать свое общение.
