– Не стоит. Спокойной ночи, избранница.
Я иду к себе, запираю дверь и еще долго перебираю в голове события вечера.
Глава 10
Иден
Я стучусь к бесенку утром. Знаю, что она уже проснулась, потому что последние полчаса я провел в гостиной, зевая над конспектом и прислушиваясь к шуму за стеной. Можно было бы подождать, пока она сама выйдет, но это не так интересно.
Она открывает дверь – еще немного сонная, но уже готовая к бою. Зыркает на меня своими глазищами, зеленоватыми и яркими, как огненный смерч.
В общении со мной ей пригодился бы целый мешок заклятий правды. Вспоминаю ее слова, едва не морщась.
Я привык делать то, что хочется. А объяснять свои поступки окружающим, пускать их к себе в душу – нет, увольте. Обычно я ничего не комментирую или говорю первое, что приходит в голову.
Вру.
И я заврался. Здесь и сейчас.
Смотрю на избранницу, которая явно напряжена оттого, что враг штурмует ее обитель. Выглядит дикой кошкой. Сама сексуальность.
– Рейм?
– У тебя есть планы на выходной? – спрашиваю беспечно.
– Да, я хотела поехать к родным.
– Давай ты все отменишь. Нужно кое-что сделать.
Она недовольна. Зрелище восхитительное: зеленоватые глазищи зажигаются, руки быстро складываются, подпирая упругую грудь. Я призываю все силы, чтобы не пялиться туда, держать целомудренный зрительный контакт.
– Что?
– Вчера я раздобыл тебе платье, – начинаю. – Как оно, кстати? Судя по всему, лупить Эрчи в нем было удобно.
– Я посмотрела вчера – вроде бы его не повредила. Платье. Сейчас, погоди, ты же хочешь забрать его?
Вот почему ей надо подумать сразу худшее?
Я останавливаю ее за руку – просто цепляю – и тут же получаю настороженный взгляд.
– Оно одно, – объясняю. – Мы рано или поздно пойдем еще куда-нибудь. Или Тео пригласит тебя на свидание, а ты захочешь предстать во всей красе – в общем, тебе понадобятся другие.
При словах о сопляке Тео на зубах скрипит песок. Так не должно быть.
– Что? – замирает бесенок. Высвобождает кисть. – Нет, погоди. Я не могу тратить деньги на платья.
– Я и не прошу. Потратим мои.
Она моргает так, будто у меня жаба изо рта вылезла.
– Нет. Ты с ума сошел?
Ни беса не удивлен этой реакцией.
– Мы же хотим, чтобы нас приняли за пару, чтобы на твой счет больше не заблуждались. Это неплохой способ показать, что у нас все якобы серьезно. К тому же пара должна одеваться похоже.
– Тогда, может, тебе избавиться от дорогих пиджаков?
Почему ты такая сложная, женщина? Я вообще-то пытаюсь загладить свою вчерашнюю вину. Предлагаю купить тебе тряпок – твоим знакомым это нравится. Но тебе, конечно, надо и здесь отличиться.
Пожимаю плечами, стягиваю пиджак, бросаю ей на стул. Начинаю и рубашку расстегивать, когда она приходит в себя:
– Рейм, у тебя какие-то проблемы?! Любишь раздеваться перед людьми?
Я однозначно больной, да – но предпочитаю в этом не признаваться.
– Выберем только самое необходимое, Лудар, – говорю жестче. – Пару тряпок, новую форму – чтобы все было похоже на правду. Если так хочешь, они не станут твоими. Потом демонстративно кинешь ими в меня, когда мы расстанемся у всех на глазах.
Уходит еще пара минут, чтобы ее уломать. Я аж иду на уступки: утешаю ее тем, что она еще сможет добраться до своих родных – просто с запозданием в пару часов. Сплошные сложности. Вот на каждом шагу.
– Поехали, – заключаю наконец.
Ей надо собраться, разумеется. Обычно она, в отличие от других женщин, делает это быстро, но я все равно сажусь в кресло, снова, как сыч, карауля ее под дверью.
Задумываюсь.
На самом деле, мысли мрачные – со вчерашнего вечера никак не могу отделаться от раздражения.
Я должен отомстить Тео. Это мой маленький и даже не слишком коварный план. Речь не столько о самом мелком недоумке, сколько о его отце. За то, что они выставили меня дураком, за то, что меня самым поганым образом едва не убрали с дороги.
В высшей среде интриги – не редкость. Но такие, как Фернар Тео, вчерашние простаки, часто хуже всех. Они пролезли наверх, расталкивая окружающих локтями, а, получив власть и деньги, даже не думают останавливаться.
Отец Альнара захотел для сына лучшего.
Он захотел породниться с семьей Санди. Захотел, чтобы его отпрыск вошел в пару лучших защитников и занял почетное место на королевской службе. Только для этого мало было подобрать невесту с приличным даром. Для этого неплохо было бы убрать с дороги конкурента сынишки – то есть меня.
Использовать дурацкую историю, которая попала к нему в руки, – я до сих пор гадаю, случайно или нет.
Смело. Так дерзко, что я почти в восторге. Потому что даже если я паршивая овца в семейке Реймов – надеяться, что я молча все стерплю?
Я творил много скверных вещей – и, наверное, есть какая-то ирония в том, что меня осудили за далеко не худшую. О, у меня тоже был откровенный разговор с собственным отцом, первый за много лет. Я даже пытался что-то доказать.
Зря, потому что главное, что Кинан Рейм мне сказал: жить, как считаю нужным. Если я при этом перестану тратить деньги матери в ближайший год и получу собственную должность, будет вообще здорово.
Глория оказалась не лучше. Ее подцепили на крючок, и она болтается там, как покорная рыбка, только мотает Тео нервы. Боится, что ей тоже прилетит, если всплывет правда и о ней.
Так что я разбираюсь со всем сам.
Я должен разбить их пару. Должен заставить сопляка Тео бросить Санди, великодушно принять ее обратно и создать союз воздушников, который не только получит место на королевской службе, но и заставит его папашу глотать слезы.
Утереть нос ему.
Утереть нос моему собственному отцу.
Это план, разумный и холодный – в нем не должно быть изъянов. Но они есть.
Бесенок хлопает дверью ванной, открывает воду, и мне самому хочется под душ.
Что я чувствовал, когда шел к ней, предлагал стать моей парой? Что мы удачно поможем друг другу? Тео к ней неравнодушен, я уверен: сопляк проводил с ней больше времени, чем с кем-либо другим. Я видел, как он смотрит на нее – как на нечто недоступное, но желанное.
Или же мне до бесов хотелось назвать именно ее своей избранницей?
У меня не должно быть к ней чувств. Это просто неправильно. Не потому, что она простушка – то есть это играло роль когда-то давно, когда мне нужно было задирать людей, когда я сам был гадким недоумком. В смысле гаже, чем сейчас.
