Потом возвращаюсь в комнаты – слышу шум соседней двери, говорящей о том, что Рейм, наверное, вышел убедиться, что я вернулась. Но я уже у себя.
Запираюсь на ключ. Остаток вечера сижу в спальне и не могу понять, что мне делать.
С утра – тоже. Беспокойная ночь, за которую я несколько раз просыпалась, ничуть не помогает думать здраво.
«Я не собираюсь отдавать тебя Тео».
Вчера, рассуждая о своих шансах с Альнаром, я могла оценить их слишком оптимистично. На самом деле я не уверена, что он готов бросить Глорию и факультет так просто. Он оставил меня с Реймом слишком легко. Это действительно колет, гложет и скребет по сердцу тупой ножовкой.
«Он тебя недостоин», – ядовитый голос льется в мысли, лишь усиливая ярость. Заставляет метаться по комнате, так, будто я ищу, что здесь перевернуть.
Даже позволь Илман мне уйти сейчас с факультета – не факт, что Ал последует за мной. Мы ничего друг другу не обещали: вчерашний вечер подарил мне минуту эйфории и целый ворох сомнений. Ему сейчас должно быть сложно. И все же он обмолвился, что готов пропустить год – а значит, не претендовать на место, нужное Рейму. Могу ли я пойти с этим к врагу и предложить одуматься, договориться?
Рейм в любом случае не захочет рисковать.
И согласна ли я сама пропускать год, согласна ли вставать в жалобную позу и предлагать придурочному аристократу сделки – после всего, что он выдал мне вчера?
Паршивое чувство: я не могу рассчитывать на Альнара. Вообще ни на кого не могу рассчитывать. Но провести еще пару недель, а то и месяцев с Реймом?
Я ведь была на это готова. Когда-то. До вчерашнего дня. Даже если это не он донес на нас ректору – он признался, что плевать хотел на все мои желания и планы.
Я безумно хочу ему отомстить. Но совершенно не понимаю, что делать.
Должен же быть способ?
А еще очень хочется выяснить, кто именно принес нужные слухи Илману. Если отбросить Рейма как вариант ненадолго, кому еще это могло понадобиться?
Что, если Глория хотела разбить нашу пару таким образом? Глупо. Вряд ли ей понравится, что парня, к которому она явно неравнодушна, отчислят. Но, может, она не рассчитывала на столь серьезный эффект?
Или это мог сделать кто-нибудь еще из парников. Просто чтобы убрать конкурентов с дороги.
Я думаю пойти и поговорить с Тал, но стоит выйти – натыкаюсь на «избранника» в гостиной.
Он выглядит немного необычно. Опрятнее, что ли: рубашка выглажена, черные волосы зачесаны назад. Будто у него важный день – или он с утра собрался на свидание. Сидит в кресле и явно ждет меня – глаза так и сверкают, когда мы наконец сталкиваемся впервые за несколько часов.
– Доброе утро, Келли.
Собираюсь закрыться в комнате еще на полчаса, но в спину летит продолжение:
– Ты не можешь все время молчать и испепелять меня взглядом.
– Да? – разворачиваюсь. – И что ты сделаешь по этому поводу?
Он встает и делает несколько шагов ко мне – неторопливо, словно не хочет спугнуть. Мрачно выдерживаю его приближение.
– Ничего особенного, – говорит он, когда я уже жду подлой угрозы. – Тут, кстати, привезли твою новую форму. Наденешь, прежде чем мы пойдем впечатлять Илмана вместе?
С трудом отрываю взгляд от врага и кошусь за его плечо: на кресле действительно лежит какая-то одежда в чехлах. Видимо, я проспала ее доставку.
Я совершенно не привыкла портить вещи просто так, слишком хорошо знаю им цену, но сейчас хочется подойти и устроить импровизированный костер.
– О, как здорово, – цежу холодно. – Нет, не надену. Может быть, изрисую себе лицо, чтобы тебе было интереснее притворяться, что считаешь меня умной и эффектной.
– Знаешь, я могу быть весьма старательным, – изгибает он бровь. – Ты сегодня особенно хороша, избранница.
Не могу с ним говорить. Просто закрываю глаза и иду в душ.
После мы спускаемся в столовую – как на поле боя.
Теперь взгляд каждого случайного студента сравним со взглядом преподавателя. Они все кажутся мне шпионами ректора. Все смотрят, как я иду рядом с Реймом, – мы по-прежнему привлекаем внимание.
Если я буду слишком хмурой, они могут это запомнить.
Если Рейму взбредет в голову потянуться ко мне, а я отшатнусь – они это обсудят.
Мне как никогда нужно улыбаться и быть нежной с придурком рядом. При том, что я, кажется, еще никогда так сильно не хотела впиться ногтями ему в лицо.
Но его поведение – еще хуже.
Рейм придерживает передо мной дверь столовой. Совершенно буднично – так, что я даже не успеваю вовремя оценить, что происходит. Мы идем за едой, и он первым берет две тарелки, протягивает мне одну. Любезно. Естественно.
– Решил довести меня учтивостью? – интересуюсь я с вынужденной улыбкой.
– Решил поухаживать за тобой, дорогая.
Беру у него тарелку, борясь с острым желанием разбить посуду о его лоб.
Он отодвигает передо мной стул на нашем привычном месте.
– Ты выглядишь нелепо, – делюсь я.
– Мне все равно, забыла?
– И что? Думаешь, приступы галантности сыграют нам на руку?
– Начнем с малого, – пожимает плечами он.
За завтраком кусок не лезет в горло. Я старательно запихиваю в себя половину порции омлета и говорю, что сыта. Рейм тут же встает – и, прежде чем я успеваю схватить тарелку, отбирает ее у меня, чтобы унести.
На него, чтоб мне пусто было, смотрят.
Просто изумительно.
Встаю, надеясь передохнуть хоть миг, – и в этот момент вижу Альнара. Он подходит ко мне, довольно быстро и не обращая внимания на других.
– Келли, – впивается в меня взглядом. – Как ты после вчерашнего? Все в порядке?
Вид у него беспокойный и даже бледный, будто он тоже плохо спал.
– Альнар, нас…
– Тео, – звучит рядом резкий голос. – Еще раз приблизишься к моей избраннице – и я все-таки вырву тебе руки.
Рейм подходит раньше, чем я успеваю объясниться.
С болью смотрю на Ала. Тот вдруг заметно напрягается – резче, чем вчера.
– Правда? Я не могу подойти и спросить, как Келли себя чувствует? Хватит пустых угроз, Рейм.
«Избранник» сужает глаза – и выглядит почти пораженно. Демоны огненные, я же могу просто проделать несколько десятков шагов, постучаться в комнату Ала вечером и сказать, что всему виной внимание ректора! Может быть, я так и сделаю.
Только даже не знаю, на какой результат надеюсь.
– Не надо выяснять отношения посреди столовой, – говорю быстро.
