– Келли не первая встречная, и мне не нужны подачки от тебя.
Ладно, если я еще не выскочила за дверь, то должна сказать хоть что-нибудь адекватное. Дипломатичное.
– Если вы думаете, что мне нужны деньги вашего сына, это не так. – Делаю шаг в сторону, снова смотрю на Рейма-старшего. – Если вы думаете, что у него нет других достоинств, это тоже не так. Он многого добивается, его никак нельзя назвать дураком, он очень обаятелен. И я готова сказать все это под заклятьем правды, но только с его согласия, потому что сейчас мне кажется, что он сильно против.
Стихии, что я несу?!
– Не деньги? – Глаза лорда-отца слегка расширяются. – Положение, дар? Возможность пробиться в обществе?
– Я сама могу пробиться – до вас не дотяну, но в жизни устроюсь! Спасибо Идену, он как никто дал мне это понять!
Мой невольный взгляд на «избранника» сложно назвать добрым. Понимаю, что он уже давно повернул голову, смотрит на меня так, будто увидел впервые, и его отец тоже кажется удивленным:
– Это ведь несложно. Ответить на пару вопросов прямо. Прекратить бегать от меня, как мальчишка. Я не могу больше смотреть, как мой сын губит себя, лишь бы сделать все мне наперекор и отомстить.
Нет, это кошмар. Эмоции гудят в воздухе, слова рвутся с языка, мне становится душно.
– Потому что ты худший пример для подражания! Двуличный ублюдок, трясущийся о приличиях и опаивающий гостей. Убивший собственную жену и рассуждающий о чужих отношениях! – выпаливает Иден, и я чуть не подскакиваю.
Ноздри Рейма-старшего раздуваются. Лицо белеет.
– И этого бреда я тоже больше не потерплю.
– Я вообще не должна это слышать! Что вы наделали? По-вашему, так налаживают отношения с семьей?
– Да. Ты права. Мы уходим. – «Избранник» хватает меня за плечи и действительно разворачивает, но в спину летит:
– Ты знаешь, как он расстался с предыдущей невестой? Он тоже считал, что они друг другу подходят, ведь достаточно вместе спать и творить гадости. Он прикрывал ее – как тебя сейчас, только ради нее он пошел гораздо дальше.
Мне неожиданно неприятно это слышать. Упоминания о Глории. О том, как у них все было прекрасно. Альнар говорил, что Рейм выкинул нечто дикое и тем самым разозлил ее родителей. Мне жутко хотелось узнать, что именно, но сейчас услышанные слова застывают куском льда между лопаток.
А Рейм-старший продолжает:
– Из-за нее весь высший свет едва не начал шептаться, что мой сын пытался изнасиловать какую-то девицу.
Рука на моем плече каменеет. Я буквально чувствую вспыхнувшую злость рядом – как свою.
– Тебе ведь так важны слухи, – цедит Иден. – Так важно, что о тебе говорят.
– Думай что хочешь, но с меня хватит твоих выходок. Я не оставлю все просто так.
Пальцы разжимаются, и Иден Рейм бросается назад – миг мне кажется, что они сейчас сцепятся с отцом, но он чудом замирает в полушаге.
– Еще раз тронешь Келли – и между нами все будет кончено однозначно. Я растрезвоню на весь высший свет, что мой отец – полнейший мерзавец, который изменял собственной жене. Довел ее до смерти. Вылью всю демонову грязь, которую ты старательно прячешь от чужих глаз, прямо на нашу семью. Не говоря уже о том, что ты больше меня не увидишь.
Я думаю, что у откровенности должны быть границы. И мы только что успешно размолотили их так, что осколки звенят по всему огромному особняку.
Кинан Рейм не отвечает, хотя я сильно сомневаюсь, что он убежден. А «избранник» наконец повторно хватает меня за плечи, чему я рада как никогда.
Мы добираемся до двери. Хвала огню.
* * *
Следующие полчаса я помню плохо. Мы идем прямиком за бабушкой – находим ее в саду и сразу забираем. Йенан действительно с ней, и лицо брата Рейма сливается в моих воспоминаниях с зеленью идеально постриженных кустов.
– Ты знал? – отрывисто спрашивает у него Иден.
– Подозревал, что вряд ли вечер пройдет спокойно. Но нет, такое в планы не входило.
Мне кажется, в его безэмоциональном взгляде мелькает сочувствие. Но «избраннику» явно не до того. Мне – тем более.
– Вы поссорились? Мы не понравились лорду советнику? – причитает бабушка по дороге домой.
Отрицать глупо, а еще очень сложно. Я сжимаю зубы, чтобы не наговорить глупостей, гадостей и не наброситься с собственными вопросами на человека, который сидит в экипаже напротив. Он так неотрывно смотрит на меня, что все тело горит.
– Простите, Аида, – отвечает за меня Иден. – Мы с отцом не в лучших отношениях, и он решил по этому поводу нелюбезно допросить мою будущую невесту. Нам нужно остыть, и все пройдет.
Ложь все же дается ему легче, чем мне. По крайней мере, сейчас.
– Знаешь, дорогой, я ведь тоже приврала. Келли много про тебя говорила. – Ба дарит ему суровый прищур: – И далеко не хорошее. Я не очень-то в тебе уверена, как бы обаятелен ты сегодня ни был.
– Я догадываюсь. И мне приятно, что Келли говорила, несмотря ни на что.
Я ловлю его горящий взгляд и отворачиваюсь. Поездка домой очень сложная, меня бросает то в холод, то в жар, и по-прежнему приходится прилагать все усилия, чтобы не ляпнуть лишнего.
Мы кое-как добираемся. Нас встречает Мола, которой, к счастью, не нужно объяснять все подробности, – а потом я провожаю бабушку в спальню. Она вздыхает, сидя на кровати и расплетая сложную прическу, наверняка потребовавшую много стараний, но, к моему удивлению, уже не выглядит расстроенной.
– Знаешь, пчелка, начало отношений – всегда сложная пора, – говорит мудрым старческим тоном. – В твоем случае совсем уж все запутано, с этим факультетом и парнем, на которого ты позарилась… ясно, что мы не чета высшим аристократам, Стихии дорогие. У меня весь вечер вилка их вычурная в руках тряслась.
– Прости, что тебя в это втянула. Нужно было подождать, нужно было вообще все отменить, – чувствую себя просто бесконечно паршиво.
Ба ободряюще треплет меня по плечу.
– Да ну, мне-то что? Отвезли, накормили, домой вернули. Ну, попереживаю, увижу я правнуков или нет в ближайшие годы – я все равно планирую до них дожить, Келли. Но я тебе вот что скажу. Если вы преодолеете этот период, выдержите сейчас и наладите отношения, потом будет легче. Мы с Сартаром тоже и ссорились, и поддерживали друг друга. И у мамы твоей с папой все это было. Просто некоторые пары сразу учатся вместе все решать, а другие закрываются и не учатся ничему.
Я не знаю, что ответить на ее советы об отношениях с Реймом – мне и грустно, и смешно. Нелепо, странно, меня всю бьет мелкая дрожь, потому что никаких отношений ведь нет.
Не может быть.
Я сегодня услышала слишком много, повела себя совсем не так, как собиралась. Меня теперь ненавидит королевский советник – просто отлично. Я зачем-то решила встать на сторону его сына. Видимо, чтобы услышать подтверждение всех своих мыслей: Иден Рейм сам не понимает, чего хочет от меня, и с Глорией ему было гораздо лучше.
