Но как? Как вообще такое возможно, если я уже запечатлён на Виктории?
Ещё ни разу, ни у одного волка не было двух истинных! Это ведь строго настрого противоречит всей нашей природе! Сколько я себя знаю, нам всегда вбивали в голову, что для продолжения рода существует только одна-единственная женщина.
Тогда почему я не просто путаю Нику с Викторией, а чувствую её саму. Чувствую нашу с ней связь. И она настолько отчётливая и прочная, что даже то, что было с её сестрой, уже не имеет никакого значения.
Глава 9
Весь день провалявшись в кровати в ожидании врача, который бы разложил мне по полочкам происходящую с моим волком ерунду, я строго-настрого запретил впускать ко мне Нику. Кто знает, может она бы и сама не стала справляться о моём самочувствии ни за одни деньги мира. Но перестраховать не мешало.
Кто знает, что ещё могло взбрести ей в голову. Я ведь и в комнате у себя не ожидал её увидеть. Тем более в такое время. Это ещё чудо, что сознание потерял. Иначе бы так просто Ника от меня уже не ушла. Особенно после того как приняла метку. Звук её стона до сих пор стоит в ушах, прорезаясь сквозь черноту воспоминаний, отзываясь в паху горячим импульсом.
А ведь я до сих пор не верю что это на самом деле. Уже и сам не знаю чего мне хочется больше: чтобы Ника и впрямь оказалась моей парой, позволяя вернуться на исходную и начать всё сначала. Или же очухаться, понимая, что никакая она мне неистинная.
Как ни как, я запечатлиться на ней – всё равно, что полюбить бомбу замедленного действия.
Даже представить страшно в какое чудовище может превратиться эта девочка, когда узнает, какую власть надо мной обрела. Даже не сомневаюсь, что решит отомстить мне по полной программе за все, что случилось с её семьей.
Хорошо ещё что она человек и не чувствует волчьей связи.
– Не чувствует, но и завесить от меня тоже не сможет… – уронил на глаза сжатую в кулак кисть.
Ярость смешивалась с отчаянием, разъедая тело, похлещи раскаленного серебра.
А ведь Морган на самом деле был прав, говоря, что волчицу любить намного проще. И какого только хрена импринтинг происходит со всеми подряд?! Не хватало ещё на какой-нибудь дворовой суке запечатлиться!
Понятное дело, что даже человека можно обратить в себе подобного. Только процесс это добровольный и… болезненный. Безумно болезненный… Тем более для женщин.
К тому моменту, как пришел доктор, я практически восстановился, пропустив через себя около трёх капельниц, для выведения аконита. Да и тело стало куда послушней.
– Утро доброе, Берсерк, – зашел ко мне в комнату пожилой врач. – Как ты себя чувствуешь.
– Лучше, – присел в кровати, опуская на пол онемевшие ноги. – Ещё немного и смогу забыть, что меня накачали ядом.
– Вот сейчас и проверим, – достав из кожаной сумки, молоточек, он начал простукивать сухожилья, проверяя в каком состоянии моя нервная система. – Неплохо. Продолжает наблюдаться ярко выраженная ригидность. Но всё равно не плохо.
– Когда в одном предложении встречаются «ригидность» и «ярко выраженная». Не плохо сюда не катит.
– По сравнению с тем, чтобы с тобой было. Не захвати волк твоё тело – это комариный укус. До сих пор не понимаю, как именно это у тебя происходит, но всё равно не перестаю удивляться, – усмехнулся старик, продолжая изучать меня словно подопытного кролика. Уверен, будь его воля, и он бы уже давным-давно вскрыл мне черепушку, вставляя в мозг электроды. – Каким образом ты умудряешься подавлять сознание, расщепляя его между собой и волком? И почему в таком состоянии ты даже сильнее чем в звериной форме? Уверен, если бы не это, ты бы умер даже не успев доехать до дома.
– Ещё немного и твоё восхищение можно будет намазывать на хлеб, – скривился, когда старый садист, вогнал мне в мышцу толстенную, пятнадцати сантиметровую иглу, проверяя уровень чувствительности.
– Ну, что я могу сказать? Денька два и оклемаешься. А до тех пор старайся лишний раз не дергаться. Сам понимаешь, что после аконита даже оборотням очухаться нелегко.
– Есть ещё кое-что, о чем я хотел спросить.
– Слушаю, – присел врач на стоящее у окна кресло, потирая очки.
– У тебя были в практике случаи двойного импринтинга? Может ты хотя бы слышал о чём-то подобном?
– Шутишь? Сам же знаешь что это невозможно. В природе таких случаев не бывает.
– А что если я скажу, что поставил метку на сестре своей истинной и она её приняла?
– Тогда я отвечу, что или ты ошибся в первый раз, или у тебя повреждение мозга, – закурил помятую сигарету, выпуская горький дым.
– Если бы я ошибся в первый раз, у меня бы не родился сын. А если повредил голову, то это всё равно не объясняет, почему она её приняла. А что если всё дело в том, что они близняшки? Возможно ли, чтобы запечатлившись на одной, я автоматом запечатлился на двоих сразу?
– Сложно сказать. В моей практике импринтинга на близнецах ещё не было, – хмыкнул старик, пожимая плечами. – Если рассматривать их генетически – то это один и тот же человек. По сути – свой собственный, идеальный клон. Может всё дело в том, кто из этих двоих был первым до расщепления. Тогда именно он и есть истинная пара, а связь со вторым – лишь побочный эффект, отзеркалившего на него импринтинга.
– Значит, такое, всё-таки возможно, – почувствовал, как забарабанило сердце, влипая в рёбра.
– Теоретически – да. А вот практически… Тут я тебе ничем помочь не могу. Хотя… – нахмурился старик, перебирая у себя в голове мысли, – Кажется, кто-то у меня уже спрашивал о подобном явлении. Да, точно-точно. Припоминаю, такое. Как раз про однояйцовых близнецов. Около года назад.
– И кто мог об этом спрашивать, если подобных случаев ещё никогда не было?
– Вроде для какой-то научной работы. Правда, не помню кто именно. Парень какой-то. Можно будет поднять бумаги, если понадобится, но ничего обещать не могу. Слишком уж давно это было.
А вот сейчас уже интересно.
Кажется, всё это время за моей спиной происходило столько дерьма, на которое я совершенно не обращал внимания, что отмыться казалось невозможно.
Ника
– Мисс? Мисс? С вами всё в порядке? – обеспокоенно звала меня Мария, вырывая из плена воспоминаний.
– Д-да… Всё хорошо, – улыбнулась женщине, возвращаясь к давно остывшему чаю.
– У вас кровь на губе. Принести гигиеническую помаду?
– Что? – провела пальцем по изрядно покусанным губам, чувствуя под подушечкой очередную кровоточащую ранку. – Да. Спасибо.
Стоило горничной уйти, как я снова с головой ушла в воспоминания той ночи, терзая себя как самая настоящая мазохиста. Вкус этого мужчины до сих пор оставался у меня на губах, преследуя каждую секунду.
