– Как друг? Серьёзно? – хмыкнула Аня, нервно улыбаясь. – Ты не был моим другом когда трахал как тебе того хотелось. Не был им, когда ставил раком и, тем более заставлял отсасывать! Ты был моим первым мужчиной. Первым и единственным с кем я спала! Ты держал меня рядом даже когда привёл в дом Вику. И я приняла это, потому что она твоя истинная. Твоя пара! Потому что знала, что этому невозможно противиться. Я была рядом, когда она ушла, оставив тебя с младенцем! И даже когда на её место пришла Ника! – снова засмеялась, мотая головой. – И всё это время ты пользовался мной как вещью. Пользовался моими к тебе чувствами. Так что не ври, что тебе жаль, что я оказалась в больнице. Тебе плевать. Я же не она. Не твоя пара. Не твоя истинная.
– Это не меняет того, что ты не должна была здесь оказаться.
– Правда? А если бы на моём месте оказалась Ника? Ты бы не пожалел что не я съела отраву?
В груди забурлило от осознания, что это просто каким-то чудом на её месте не оказалось Ники. Потерять её сразу после того как обрёл? Даже не знаю, чтобы со мной после такого случилось. Моё звериное естество точно бы такого не вынесло.
Даже сейчас, представляя Нику на месте лежащей на больничной койке Ани, у меня внутри происходило какое-то лютое безумие!
Долбанное цунами, сносящее на своём пути любые здравые мысли. Терпение и самоконтроль! Превращая меня в обычное животное, готовое разодрать на куски любого, кто хотя бы в мыслях собирался причинить вред моей женщине!
– Пожалел, – даже не подумал уходить в ванильное лицемерие. Она сама попросила правды. И должна была проглотить её, несмотря на всю горечь. – Если бы выбор был между тобой и Никой, я бы сохранил жизнь именно ей. Но если бы у меня была хоть малейшая возможность всё исправить, я бы обязательно ей воспользовался.
– Так воспользуйся хотя бы сейчас. Побудь со мной, пока я не поправлюсь. Если я вообще смогу поправиться.
– Не могу, пока в моём доме остаётся тот, кто способен навредить моей семье. Через несколько часов мы с Никой и Куином улетаем из страны, Аня. Так что о тебе позаботятся другие. Я заплатил врачам достаточно, для того чтобы поднять тебя на ноги.
– Дура, – отвернулась от меня Аня, пряча глаза под тыльной стороной ладони. – Какая же я всё-таки дура, если посчитала что, практически потеряв меня, ты поймёшь, что на самом деле меня любишь. Ни как волк как, а как обычный мужчина. Идиотка… Долбанная идиотка, – сжала кулак, рыча последние слова. – Всё это время я была с тобой по собственной воле и любила тебя, потому что мне самой этого хотелось! А вся эта чушь с импринтингом и гроша ломаного не стоит! Любить только потому, что у тебя в голове что-то щелкнуло. Любить человека, которого ты даже не знаешь – обычное безумие. Это не любовь Макс и никогда любовью не станет. Это обычное рабство. Тебя просто лишили воли. Лишили права выбора, превратив в марионетку инстинктов. Мне жаль тебя. Честно. Ведь ты будешь одержим ею, вне зависимости от её отношения к тебе. Господи, Макс, как же я хочу, чтобы она начала вытирать об тебя ноги! Чтобы раз и навсегда уяснил для себя разницу между настоящей любовью и безмозглой одержимостью!
– Думаю, тебе стоит отдохнуть, – проигнорировал её тираду, прекрасно понимая причины такой злости. – Надеюсь, мы ещё увидимся, Аня.
Поднялся, выходя из палаты.
Я редко бывал в больницах. Можно сказать практически никогда, если сравнивать с обычными людьми. Но это всё равно не позволяло мне сохранять безразличие к холодным белым стенам и навязчивому запаху лекарств. Одна из негативных сторон медленного старения – что тебе гораздо чаще обычных людей приходится провожать на тот свет тех, к кому ты успел прикипеть.
Друзья, сослуживцы, любовницы – какие же они хрупкие. Какими бы сильными, крепкими и здоровыми не казались, а их тела всё равно, что китайский хрусталь. Уникальные, изумительные и уязвимые. Уязвимые настолько, что я уже самому себе начинаю казаться обычным камнем. Ну какая ценность может быть у обычного камня? Что бы е случилось: извержение вулкана или ядерный взрыв, а камень всё равно окажется невредимым. Оставшись лежать посреди такой же серой, ничем не выделяющейся массы.
Люди будут умирать. Войны сменяться миром. Мир войнами. Эпохи продолжат свой нескончаемый хоровод. И среди всего этого немыслимого водоворота будут царствовать волки.
От того что случится с Никой на душе стало паскудно. Придёт время и она тоже меня оставит. Всё равно через сколько. Через двадцать лет, сорок, шестьдесят. Итог останется один. Если Ника не согласится стать оборотнем – она постареет и умрет. И это, увы, неизбежно.
Но сейчас думать нужно не об этом. А о том, чтобы решить куда более насущные проблемы.
Билеты куплены, дела доведены до ума. А всё что не доведено, перекинуто на юристов Моргана. Осталось собрать чемоданы и улететь на Бали, позволяя Ромэну прошерстить всех моих работников.
Когда я вернулся домой, в гараже уже стояло авто Ромэна. Значит моя девочка дома. Хоть одна хорошая новость за последнюю пару часов.
Зайдя в дом, я сразу поднялся на третий этаж, отчётливо чувствуя, что она ждёт меня в спальне. Как не посмотри, но это было довольно интересным развитием событий.
Всё-таки, после того поцелуя наши отношения оказались в подвешенном положении. Особенно после случившегося с Аней.
Слишком много всего навалилось на нас за последние полторы недели и ещё больше за три последних месяца. Казалось, ещё одна капля и я точно сойду с ума, не выдерживая подобного напряжения.
Мне нужна была отдушина. Свой собственный безопасный уголок, в котором я хотя бы ненадолго смог позабыть о том, насколько жестокой и паршивой может быть жизнь. И сейчас, именно Куин и Ника были для меня той самой тихой гаванью.
– Неужели решила похвастаться покупками? – зашел в спальню, по привычке говоря с ней, так же как и с Викой.
– Почему ты не сказал, что установил за мной слежку? – сложила на груди руки, выплёскивая на меня свои претензии. Вот ведь зараза маленькая. И как она только просекла, что я в курсе всех её передвижений? Умная девочка. Люблю таких. – Чипировал меня как свою собственность чтобы я никуда от тебя не делать?
– Нет, – не сдержал насмешливой усмешки.
– А где же тогда? В одежде? Сумочке? Часах? Телефоне?
– Даже не пытайся. Не узнаешь, сколько бы ни старалась. Можешь хоть весь гардероб заменить. Я снова распоряжусь поставить жучек. Так что прими это как должное и не устраивай скандалов.
– Не знаю, какие отношения были у вас с моей сестрой, – зло сощурилась Ника, шипя на меня будто маленькая змейка, – но её побег совершенно не даёт тебе права сажать меня на цепь, словно собаку. Пусть даже она невидимая.
– Это не то, что ты думаешь, – смотрел на Нику, не зная как поступить.
Объяснить, что это всё для её же блага? Раскрыть все карты о том, какое дерьмо происходит в стенах, которые должны её защищать? Что неизвестно, в какой момент живущая под боком сука с цепи сорвётся, вонзая ей нож в сердце.
