Выгнувшись, хватая его за волосы, готовая в любой момент выбрать целый клок, я несколько секунд подрагивала напряженным телом, каждой своей клеточкой ощущая, как через моё тело проходит вязкая волна удовольствия.
– Тебе хорошо? – появился из темноты голос Макса, а следом за ним и отливающие золотом глаза. Поглаживая меня по влажной щеке перебитыми костяшками, он словно пытался прочитать мои мысли.
Такой большой, такой сильный, опасный и такой… нежный… Странно даже представить, как в таком жутком мужчине могли уживаться такие разные качества…
– Хорошо… Очень хорошо… – пробормотала пересохшими губами, обвивая ногами широкую поясницу. – И хочу, чтобы тебе было так же…
Стоило мне прижаться раскрытыми бёдрами к его члену, как на напряженном лице выступил пот, градом спускаясь по спине вниз.
Как же долго я сводила его сума своими отказами. Испытывала на прочность, сама не понимая, через какую пытку ему приходилось всё это время проходить.
– Блядь… – сквозь сжатые зубы выругался Макс, направляя в меня головку. Медленно провёл ей по растянутому кольцу, а затем вошел в меня, заставляя выгнуться дугой, не в силах сделать ни одного нормально вздоха… – Прости, Крошка, – прошептал мне в шею, смешивая слова с поцелуями, – сейчас пройдёт… Обещаю…
Позволив привыкнуть к новым ощущениям, он совершил свой первый, осторожный то такой жадный толчок. Изучая моё тело, словно другую планету.
Его пальцы врезались в мои ягодицы, оставляя на них пылающие отметины. Клыки царапали кожу, а горячее дыхание обжигало ничуть не слабее пламени.
Постепенно ускоряясь, с трудом сдерживая рычание, он входил в меня, усмиряя свою звериную ненасытность. Словно ещё никогда в жизни не получал удовольствия от секса настолько сильно как сейчас.
Не останавливаясь до тех пор, пока из его горла не вырвались стоны, напоминающие волчий вой, а пульсирующий член не увеличился, извергаясь в меня горячим семенем.
Максвелл
Вблизи Ника ещё меньше. Совсем крошка. Лежит у меня на груди как котёнок. Даже пошевелиться страшно. Или спугну или придавлю к чёртовой матери. Другого варианта нет.
Мне нравится, как она посапывает. Нравится ощущение её руки у себя на груди. Нравится чувствовать её рядом с собой обнаженной.
Чуть позже я снова повторю начатое. А пока пусть отдохнёт. Слишком уж долго я ждал этого момента, что бы нежничать. Наверняка у неё там всё ещё саднит. Крови хоть и было мало, а судя по её реакции и царапинам у меня на плечах мягко её взять, не получилось.
Уверен, Ника и сама не поняла, как всего меня расцарапала.
Хорошо ещё, что она спит. Иначе бы увидела, какая дебильная у меня сейчас улыбка. Даже челюсть сводит от того как долго я измываюсь над своим лицом.
Словно дурак влюблённый.
А ведь Ника на самом деле мне нравится. Ни так как обычно нравятся женщины и даже не так, как когда-то было с её сестрой. От Виктории я зависел как наркоман. Именно так, как и говорила Аня. Какой-то безвольной «любовью», без малейшего права выбора.
Плевать, что как человек она мне не вмазалась. Плевать, что я бы с такой женщиной никогда в жизни не связал свою жизнь по собственному желанию. Плевать что жадная до денег шлюха.
Я всё равно её «любил» просто потому, что был должен. Потому, что природа требовала. Потому, что только с ней мог продолжить род.
А с Никой… С Никой всё по-другому.
Мне на самом деле нравится это девочка, даже, несмотря на то, насколько сильно она была похожа на Викторию. А ведь и правда, сейчас я уже не считаю что они идентичны. Никогда бы не подумал, что характер может настолько сильно влиять на внешность. Меняя человека до неузнаваемости.
Интересно часто ли волкам везёт так же, как и мне сейчас? Что бы запечатлиться не на абы ком-нибудь, а на женщине, которая на самом деле нравится.
Писк мобилки заставил как следует растянуться, пытаясь добраться к столику. Но Ника всё равно не проснулась. Представляю, как сильно она устала из-за постоянных ночных кормлений, что в эти краткие передышки спит как настоящий сурок.
Сняв блокировку, я забегал глазами по чёрным строчкам, полученного от Ромэна сообщения, нехотя переваривая прочитанное.
Час назад умерла Аня…
Через два дня после отравления у неё окончательно отказала печень. Ни организм, ни лекарства так и не смогли очистить кровь от цианида. Только оттягивая неизбежное.
В памяти сразу же всплыли разрозненные куски воспоминаний. И самым большим и ярким стала наша последняя встреча. Даже странно насколько точно сошлись все ниточки в одной единственной координате.
И только один вопрос никак не давал мне покоя: «Откуда она узнала, что я запечатлился на Нике?»
Очень стараясь не разбудить своего Ягненка, я встал с кровати и пошел в ванную.
Как и ожидалось, Ромэн поднял трубку до второго гудка:
– Извини, если разбудил. Решил это именно та новость, которую не стоит откладывать.
– Так и есть, – посмотрел на своё помятое отражение. – Я возьму на себя все расходы на её похороны. Отправь в агентство моего юриста, чтобы они не трогали деньги с Аниного личного счёта. У неё есть родители или любые другие родственники?
– Есть, – ни на секунду не задумался Ромэн, подтверждая мои догадки – Мать и младшая сестра.
– Вот им пусть и отдадут. Всё до копейки.
– Как скажешь.
– Это всё? – специально уточнил, не собираясь его так просто отпускать.
– Не совсем, – шумно втянул воздух, делая долгую паузу. – Не хотел говорить это вот так, но, похоже, что именно Аня оказалась кротом. По крайней мере, всё об этом свидетельствует.
– Это что же? Всё?
– Мы нашли в её палате телефон. И судя по пробитому номеру, она звонила Фрицу. Прости, Берсерк, до сих пор не понимаю, почему она проглотила отраву, но факт остаётся фактом. Так что дело закрыто. Можете возвращаться домой.
– Понятно. Спасибо за работу, – закончил наш разговор без лишних слов. – Почему проглотила отраву? – запрокинул голову и так уже зная ответ на этот вопрос.
Аня сама его мне дала. В тот самый день, когда мы встречались с ней в последний раз.
«Дура. Какая же я всё-таки дура, если посчитала что, практически потеряв меня, ты поймёшь, что на самом деле меня любишь. Ни как волк как, а как обычный мужчина. Идиотка… Долбанная идиотка…»
Её слова настолько глубоко засели во мне, что даже сейчас я слышу у себя в голове её голос.
Сумасшедшая…
Насколько же сильно она потеряла саму себя. Насколько сильно впала в эту ненормальную зависимость, что оказавшись на пороге моего дома, решилась пойти на подобное?
Конечно же, Аня, сколько угодно раз могла называть это любовью, но никакая это не любовь.
