Тело пробило ледяным ознобом, пуская по позвоночнику капли пота. Меня словно било током. Снова и снова пропуская разряды по напряженным мышцам.
– Человек? – пренебрежительно хмыкнул сын Ривза, смиряя меня надменным, полным отвращения взглядом, таким же, как и у его папочки. – Так значит, слухи не врут и ты на самом деле взял в жены мартышку.
Высокий, тощий, вылизанный пижон, от вида которого захотелось блевать сильнее прежнего!
До этого момента я не видела его лица. Той ночью он всё время был в облики ликана. Уверена если бы не запах, что так прочно отпечатался у меня в сознании, я бы вполне спокойно села с ним за один стол.
На душе стало гадко. Так гадко и мерзко, что меня скрутило от боли, словно вместе с его образом я кислоты глотнула.
Теперь-то понятно, почему ни ему, ни его дружкам ничего не было. Папочка мэр прикрыл своего отпрыска, превращая людские кварталы в их личную песочницу. Игровую зону, в которой они могли делать все, что душе угодно. Убивать, насиловать, грабить.
Ничтожество. Куда не посмотри. За что не зацепись, этот волк был ничтожеством во всех смыслах слова. Мерзкое создание, спрятавшееся под крылом своего папочки.
– Закрой рот, Габриель! – скомандовал Ривз настолько грозно, насколько вообще был способен со своим сиплым голосом. – Пока тебе не выдрали язык из глотки.
Судя по тому, как сильно он напрягся, смотря на Максвелла выдрать язык было не таким уж и страшным наказанием в сравнении с тем, что мог сделать с ним мой муж.
– А что я такого сказал? Мартышка она и в Африке мартышка. Или у нас уже запрещено называть вещи своими именами.
Стоило посмотреть на застывшую на его лице гримасу, как в голове помутилось. Сознание затянуло настолько густым, непроглядным туманом, что я и сама не поняла, как оказалась в руках Берсерка.
– Отдай мне его, Крошка, – донеслись его слова откуда-то издалека, не сразу приобретая для меня какой-либо смысл. – Ну же, Ника. Не нужно глупостей. Отдай мне его. И мы сейчас же поедем домой, – монотонно нашептывал Максвелл, неспешно проговаривая каждое слово, словно заклинатель змей.
Максвелл
– Что случилось? – с прищуром поинтересовался Ривз, всем своим звериным чутьём чувствуя неладное. – Что это с твоей женой?
– Ничего особенного, – продолжал закрывать Нику от мужских взглядов, стараясь до неё достучаться. – Обычное дело для беременной женщины. Сами понимаете, гормоны не дают покоя.
Я сразу понял, что с Никой что-то не так.
Широко раскрытые, глаза. Сбивчивое дыхание. Дрожащие губы.
Перепуганная, бледная как мел, с поблёскивающей на лице испариной. Она выглядела как тяжелобольная, в любой момент способная потерять сознание.
Но только когда я уловил, куда направлен её опустошенный взгляд, всё тут же стало на свои места.
Габриель Ривз был далеко не первым оборотнем, с которым она встретилась. Но только на него у Ники была настолько бурная реакция.
СЛИШКОМ бурная для простого страха. В её взгляде настолько плотно переплелись растерянность, шок, паника и ужас, что я далеко не сразу распознал их в этом диком коктейле. Позволяя ей схватить лежащий на столе нож, который явно предназначался для Габриеля.
Натянутая будто струна. Она дрожала у меня в руках, даже не думая останавливаться. Продолжая пробиваться в сторону Габриеля будто намагниченная.
– Ну же, Ника. Не нужно глупостей. Отдай мне его. И мы сейчас же поедем домой, – держал её за запястье, продолжая уговаривать Нику, стараясь оставить случившееся без постороннего внимания.
Кто знает, как её поступок восприняли бы Ривзы, устраивая резню, которой бы мне не хотелось.
– Что? – наконец-то она меня услышала, подавая хоть какие-то признаки жизни
В опустошенном взгляде появился лёгкий блеск, и я тут же ухватился за него, не позволяя Нике вернуться обратно в своё помутнение.
– Отдай. Мне. Нож, – специально отчеканил каждое слово, донося до неё их значение.
– Й-я… – дернулась, будто от удара, неторопливо переваривая услышанное. И только после того как я снова сжал ей запястье, поняла о чём именно я говорю. – Н-нет… Н-не могу…
– Можешь, Ника. Можешь. Просто разожми руку, и мы решим этот вопрос, – наконец-то забрал у неё нож, поворачиваясь к сидящим за столиком: – Простите, моей жене очень плохо. Токсикоз не даёт покоя. Так что раз мы уже основные вопросы, я собираюсь отвезти её домой.
– Это что шутка? – недовольно откинулся на спинку Габриель, разводя руки. – Мы что два дня готовились к встрече, которую закончим через десять минут только потому, что твоей бабе блевать хочется?
– Как скажешь, Берсерк, – перехватил инициативу Роберт, прекрасно понимая, чем именно всё может закончиться. Как не посмотри, но у старого волка инстинкт самосохранения работал куда лучше, чем у его отсталого сынка. – Уверен, что ещё успеем решить оставшиеся детали.
– Даже не сомневаюсь.
Не став ждать ни единой секунды, я повёл Нику прочь из зала, чувствуя, как замедляется таймер на запущенной бомбе.
– Это же он Макс… Это он… – испуганно защебетала Ника, не сдерживая текущих по щекам слёз.
– Знаю, Ягнёнок. Знаю. Но сейчас мы ничего делать не будем.
– Он убил моих родителей, Макс! – стоило зайти в лифт, и она тут же вцепилась в меня, дёргая за пиджак. – Эта тварь убила моих родителей! Разорвала их на куски, а ты говоришь, что мы ничего не будем делать?! – смотрела на меня широко раскрытыми, полными ненависти глазами. – Почему?! Потому что он сынок важного человека?! Потому что с ним нельзя портить отношения?! – пихнула меня в грудь.
– Да! Нельзя! Нельзя кидаться сломя голову в мясорубку, Ника. Нельзя! Я понимаю, что тебе больно. Понимаю, что ты прошла через Ад. Но если я пойду сейчас на рожон, в Ад превратится уже наша жизнь! Не достаточно будет просто убить Габриеля. Мне придётся не только обезглавить их семью. Но и покончить со всеми людьми Ривза. Иначе они не простят мне его убийство. Нам придётся жить под прицелом, пока мы не избавимся от каждого, кто решит мстить за своего шефа. Ну, так что, Ника? Ты готова к подобному развитию событий? Готова рисковать в этой бессмысленной войне жизнью всех наших детей?
Знаю, что говорил жестокие вещи. Я всегда так поступал, когда хотел уберечь Нику от беды. Бил по больному, заставляя опомниться от своих глупых, наивных мыслей.
– Прости… – задрожали её губы, а из глаз закапали слёзы, напоминая настоящий дождь. – Прости… Я такая дура… Чёртова дура… – беспомощно мотнула головой, закрывая рот руками срываясь на всхлипы.
– Не плачь, Ягнёнок. Не плачь, – обнял свою малышку, прижимая к груди. – Мы решим этот вопрос. Обещаю. Но не так. Не так…
* * *
Как же наивно было полагать, что спустя столько лет Ника уже не будет настолько бурно реагировать на убийцу своих родителей. И ещё наивней, что уже через пару дней после их встречи и моих предостережений она окончательно успокоится.
