– Белья… – так тихо проговорила побледневшими губами, что я далеко не сразу понял, о чём речь. – Я не буду носить её бельё. А моё уже выкинули.
– Белья?
– Трусов и лифчиков. Пожалуйста… – сглотнула, настолько сильно краснея, что у меня в голове болезненно щелкнуло.
Разжав пальцы, отступая назад, я как последний дурак уставился на неё, опускаясь взглядом всё ниже и ниже, пока та инстинктивно не прикрыла рукой ширинку, словно пытаясь скрыть наготу.
У меня уже месяц бабы не было, а она приходит сюда и говорит, что без трусов?! И для чего я собственно битый час выбивал дух из груши? Чтобы смотреть на неё зная, что ни под этими джинсами, ни под свитером ничего нет? Ничего кроме её обнаженного тела?
– Да ты и впрямь нарываешься, – сдавленно выдохнул, откровенно рыча.
Глаза налились бурлящей в висках кровью, и я сам не понял, что начал надвигаться на Нику.
Прижал девчонку к стене и ударился в неё кулаками, склоняясь над светлой макушкой. Шумно втянул воздух, чувствуя, как дико вибрирует в солнечном сплетении, словно меня разрезает циркулярной.
Блядь… Как же давно я не испытывал ничего подобного. Словно по венам пустили жидкий кайф…
Хочется оцарапать её клыками. Хочется снова оставить на ней свою метку. И недолго думая волк открыл пасть, собираясь впиться в тонкую шею с пульсирующей веной.
– Не надо… Не убивайте меня… – замотала головой, обжимая плечи руками, неверно истолковав мои действия.
Её паника стала настолько ощутима, что проникла в меня вместе с кислородом. Я слышал, как перепуганное сердце начинает пропускать удары, чувствуя, как постепенно начинаю приходить в себя от запаха скатывающих по щекам слёз.
Ну конечно же, это не моя Вика. Не женщина, с которой я провёл два последних года, и которая могла дать мне всё, чего бы я ни пожелал.
Я смотрел, как она плачет, с трудом начиная брать под контроль своего Волка.
Её глаза и подрагивающая губа напомнили мне Куина. И не удивительно, она ведь точная копия его матери.
– Послушай, Ника, – произнёс настолько ласково, насколько вообще был способен в данной ситуации, но она всё равно вздрогнула, словно мои слова причиняют ей боль. – Я понимаю, что ты не Вика и не виню тебя в случившемся. Но этого не понимает мой волк. Он смотрит на тебя и видит её. Женщину, которая его предала. Ту, которую ненавидит, – «и хочет. Так сильно хочет, что у меня уже мозги наизнанку» – Поэтому, сделай одолжение нам обоим и держись от меня подальше, пока я не смирюсь с происходящим.
– Я бы держалась подальше, если бы хоть что-то могла решить сама. Но из собственных вещей у меня остался только телефон и пять долларов, – шмыгнула носом, сминая пальцами рукава. – А прислуга, даже шагу не может без вашего позволения сделать. Не то что бы отлучиться за покупками.
Справедливое замечание, тут мне и ответить нечем, кроме согласия:
– Хорошо. Тебя я отпускать никуда не стану, но позволю купить всё необходимое.
– Спасибо, – дёрнулись уголки её губ в неком подобии улыбки и, не став больше испытывать судьбу, она выскочила из спортзала, убегая от меня куда подальше.
Поднявшись в комнату, я минут десять стоял под ледяным душем, стараясь хоть немного остыть от накатывающих волн возбуждения. Кажется, мне всё-таки придётся переехать на другой этаж, потому что замок не поможет. Теперь-то я это точно знаю.
Обмотавшись полотенцем, я вышел из ванной и с треском рухнул на огромную кровать. Смотря на белый потолок, в голове снова повис тот самый вопрос, что уже месяц не давал мне никакого покоя: «Интересно, этот кошмар когда-нибудь закончится или я, так и буду, бороться со своим волком, меряясь силой воли?»
Никогда бы не подумал, что инстинкты могут настолько сильно взыграть над здравым рассудком. Кто знает, может эта девочка на самом деле права и животного во мне куда больше чем человека?
– Отдыхаешь? – открыла дверь Аня, прижимаясь грудью к дверному косяку. Покусывая нижнюю губу, она явно не спешила проходить внутрь, напоминая трущуюся о двери кошку.
– Отдыхаю, – упёрся кулаком в переносицу, не собираясь подыгрывать её спектаклю. – Как девчонка? Ты делаешь все, что я тебе сказал?
– Конечно. Не переживай, когда она поймёт что происходит, будет уже слишком поздно, – подошла ближе, присаживаясь около меня. Тонкие пальцы поддели край полотенца и потянули на себя, обнажая пах. – Вижу, ты уже готов, – облизнула губы, устраиваясь у меня между ног, начиная усердно работать своим ртом.
Ещё бы я не был готов. Пока эта девчонка находится в моём доме, я буду готов 24/7. Стоит только представить её глаза… влажные губы… запах… пульсирующую на шее вену, и я впадаю в животное неистовство, готовый накинуться на первую попавшуюся суку. Вот только какой от этого толк, если секс с ними настолько пресный и неживой, что моё бешенство и дальше продолжает жить во мне, превращая внутренности в кровавое месиво?
Закрыв глаза, хватая Аню за волосы, я снова и снова толкался ей в рот, представляя, что это совсем другая женщина. Маленькая и тонкая. С пушистыми белыми волосами и чувственными губами. Та, принимать от которой эту ласку было бы слаще шоколада.
Воображение настолько ясно обрисовало её образ, что трахать Аню стало хоть немного приятно. Превращая сырую механику в подобие нормального секса.
Сжимая в кулаке чёрные волосы, я получил лёгкое подобие разрядки, даже не понимая, чьи заплаканные голубые глаза привиделись мне на самом пике.
Глава 5
Я бежала от него как от Цербера, что просто каким-то чудом не успел затащить меня в Ад. А ведь хотел. Знаю что хотел! Сама не понимаю, откуда взялись силы заговорить, но если бы я этого не сделала, он бы уже во всю вгрызался мне в шею своими огромными клыками.
В его взгляде было столько же едкого безумия, сколько у серийного убийцы, которому впервые за сто лет выпал шанс снова пустить кровь.
Точно зверь. Нет ни единого сомнения, это животное прикончит меня при первом же удобном случае! Поломает пополам своими огромными ручищами будто хворост!
Господи-Боже, да моя сестра просто сумасшедшая, если оставалась с ним по собственной доброй воле!
Следующую неделю мы не пересекались. Причём вообще. Так что если бы не растекающаяся по всему дому звериная аура его хозяина, совершенно не позволяющая расслабиться, я бы вполне поверила, что мне ничего не угрожает.
Пару раз я видела из окна спальни, как Берсерк садился в чёрный, бронированный внедорожник, на манеру армейского, и в составе пяти машин покидал территорию особняка, оставляя нас под присмотром автоматчиков.
В такие моменты я мысленно надеялась на то, что однажды он просто не вернётся. Что где-то там, во время очередной бандитской разборки, его пристрелят как дикого пса, и я наконец-то окажусь свободной.
